Иосиф Сталин, его маршалы и генералы - Леонид Михайлович Млечин

главе с Паулюсом и попали в плен. Никто не роптал. Командир не должен бросать своих солдат.

Как ни горько это признавать, Красной армии часто не хватало атмосферы солдатского товарищества. За сталинские годы было во многом потеряно то, что когда-то украшало Красную армию. Солдатское товарищество подорвала система привилегий. Исчезли доверие бойцов к командирам и командирская забота о бойцах. Мордобой стал обычным явлением. Не только офицеры били солдат, но и генералы били офицеров, а уж угрозы «расстреляю!» слышались постоянно.

Это одна из причин, по которым окруженные части и соединения Красной армии, пишет Михаил Ходаренок (сам в прошлом кадровый офицер), в начале войны «стремительно, за несколько суток, превращались в неуправляемые стада и сотнями тысяч сдавались в плен, хотя нередко попадали в кольцо с немалыми запасами вооружения, военной техники, боеприпасов, продовольствия. Вместо сопротивления врагу военнослужащие (и командный состав в том числе) иногда разыскивали своих командиров с целью сведения личных счетов».

Яков Джугашвили и другие пленные

Даже судьба собственного сына не вызвала у Сталина чувства сострадания к попавшим в плен.

Через три недели после начала войны, 16 июля, под Витебском в плен попал командир батареи 14-го гаубичного полка старший лейтенант Яков Иосифович Джугашвили.

Яков Джугашвили окончил Артиллерийскую академию имени Ф.Э. Дзержинского в мае 1941 года и получил назначение в 14-й гаубичный артиллерийский полк 14-й танковой дивизии. Дивизию, стоявшую под Москвой, перебазировали на Западный фронт. 26 июня он отправил жене Юлии Мельцер короткую открытку из Вязьмы, обещал написать подробнее, но уже не успел.

11 июля немецкие войска заняли Витебск. 14-я танковая дивизия оказалась в окружении. Некоторые подразделения прорвались, и командование полка, не зная, что Джугашвили из окружения не вышел, представило его к ордену Красного Знамени. Списки утвердил главнокомандующий войсками Западного направления маршал Тимошенко. Член военного совета Булганин сообщил Сталину, что его старший сын представлен к ордену.

Но награду Яков не получил. В Москве уже знали, что он в плену. Он, как это делали многие, закопал документы, но 16 июля был взят в плен. Видимо, он поспешил признать себя сыном Сталина, боясь погибнуть в лагере.

17 июля ему разрешили (или его заставили) написать отцу короткое письмо, которое по дипломатическим каналам попало в Москву:

«Дорогой отец!

Я в плену, здоров, скоро буду отправлен в один из офицерских лагерей в Германии.

Обращение хорошее. Желаю здоровья. Привет всем.

Яша».

18 июля старшего лейтенанта Джугашвили допросили. Протокол допроса сохранился:

— В чем причина плохой боеспособности (Красной) армии?

— Благодаря немецким пикирующим бомбардировщикам, благодаря неумным действиям нашего командования, глупым действиям... идиотским, можно сказать... потому что части ставили под огонь, прямо посылали под огонь.

— Что за полномочия имеет комиссар в армии?

— Вы же знаете, что в армии имеются рабочие, крестьяне, интеллигенция, среди них есть особо неустойчивые люди... в массе военнослужащих наиболее ненадежными являются представители богатого крестьянства, мелкой буржуазии. Этих следует изолировать.

— Считаете ли вы, что русский народ когда-либо выскажется против евреев?

— Все это ерунда, болтовня, они не имеют никакого влияния. Напротив, я лично, если хотите, я сам могу вам сказать, что русский народ всегда питал ненависть к евреям.

— А почему ненавидят комиссаров и евреев в тех городах и селах, через которые мы прошли?

— О комиссарах скажу позднее, о евреях я могу только сказать, что они не умеют работать, что евреи и цыгане одинаковы, они не хотят работать. Главное с их точки зрения — это торговля...

— Разве фамилия жены вашего отца не Каганович?

— Ничего общего. Никогда. Нет, нет, ничего подобного! Что вы там говорите? Никогда в жизни ничего подобного не было...

Фотографии Якова Джугашвили в военной форме без знаков отличия использовались в немецких листовках, которые сбрасывались над расположением советских войск.

В одной из них говорилось:

«По приказу Сталина учат вас Тимошенко и ваши политкомы, что большевики в плен не сдаются. Однако красноармейцы все время переходят к немцам. Чтобы запугать вас, комиссары вам лгут, что немцы плохо обращаются с пленными.

Собственный сын Сталина своим примером доказал, что это ложь. Он сдался в плен, ПОТОМУ ЧТО ВСЯКОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ ГЕРМАНСКОЙ АРМИИ ОТНЫНЕ БЕСПОЛЕЗНО!

Следуйте примеру сына Сталина — он жив, здоров и чувствует себя прекрасно. Зачем вам приносить бесполезные жертвы, идти на верную смерть, когда даже сын вашего верховного заправилы уже сдался в плен».

Можно представить себе, как Сталин был взбешен. Вождь требовал, чтобы красноармейцы сражались до последнего и предпочитали смерть плену, а тут собственный сын преподнес ему такой сюрприз!

Многие восхищались фразой Сталина из фильма «Освобождение», когда на предложение немцев обменять его сына, взятого в плен, на немецкого военачальника, он будто бы ответил:

— Я простого солдата на фельдмаршала не меняю.

А ведь эта фраза означала, что вождь безжалостен и к своим детям, и к чужим. Отец мог спасти сына, обменяв на пленных немцев, и в этом не было бы ничего дурного. Но не захотел. Мало кто думал о том, что в этом человеке умерли даже отцовские чувства. Похоже, своего первенца он просто не любил. В 1934 году довольно зло сказал о Якове:

— Его ничто не спасет, и стремится он ко мне, потому что ему это выгодно.

Сталину не нравилась и невестка. Когда Яков Джугашвили попал в плен, его жену арестовали. Так распорядился Сталин, который велел разобраться с невесткой: не причастна ли она к сдаче сына в плен?

Василий Сталин, узнав, что старший брат в плену, презрительно заметил:

— Вот дурак — не мог застрелиться.

Василий явно говорил с чужих слов.

Впрочем, сейчас некоторые историки утверждают, что настоящий Яков Джугашвили погиб на поле боя в июле сорок первого, а за сына Сталина выдавал себя кто-то другой.

Вместе с Яковом в плену содержался один загадочный человек, который, попав к немцам в плен, выдавал себя за племянника Молотова.

За ужином в ставке Гитлера «Волчье логово» 1 июля 1942 года, записал один из адъютантов фюрера, «генерал-фельдмаршал Кейтель упомянул, что нам в руки попали также сын Сталина и племянник Молотова, и у племянника Молотова обморожены ноги, его пришлось лечить. Шеф сказал: мы всегда удивлялись тому, что у русских не бывает случаев обморожений. Теперь выяснилось, что Советы просто-напросто расстреливали по обвинению в «умышленном членовредительстве» солдат с отмороженными конечностями, чтобы не вызвать беспорядка в тылу».

Племянником Молотова был народный артист СССР