Чернильно-Черное Сердце (ЛП) - Джоан Роулинг

“впитать магию” или что-то в этом роде. Она была немного раздражающей, — добавила Робин, сделав глоток вина, — но у него не было повода быть таким жестоким. Ясмин Уэзерхед, казалось, боялась его. Я представляю, как он шутит про толстых. Он такой тип.

Но если не считать болезни отца, что, должно быть, очень тяжело, у него не все так плохо в жизни, насколько я могу судить. Он пользуется популярностью у женщин. Он нашел место для жизни, которое его устраивает. И у него есть работа, пусть и не такая постоянная, как ему хотелось бы. Полагаю, это то же самое возражение, которое я имела против Гаса Апкотта. Чтобы быть такими же хорошими, как они, в своих областях, потребовались бы часы и часы из каждого дня, а если мы что-то и знаем наверняка об Аноми, так это то, что у него много свободного времени.

— Верно, — сказал Страйк. — Ну, если говорить о людях с кучей свободного времени, то я сам обнаружил кое-что новое сегодня утром. Не успел распечатать до взрыва бомбы, но суть такова: Кеа Нивен сделала несколько очень угрожающих комментариев в Твиттере в ночь перед терактами, которые она удалила, но которые затем появились на Reddit. Она говорила о том, чтобы проткнуть людям сердце.

— О — это то, что Кардью пытался заставить ее удалить?

— Именно. Похоже, что их знакомство не закончилось, что интересно, как и его комментарий “есть способы получше”. Жаль, что мы исключили Кардью, потому что с точки зрения личности он подходит Аноми лучше, чем кто-либо другой, и я заметил, что Пирс тоже так считает.

В любом случае, Кеа занимается не только угрозами в Твиттере, — продолжил Страйк, доставая телефон и открывая сайт Tribulationem et Dolorum. — Взгляни на это. Это было пару лет назад.

Робин взяла телефон и прочитала разговор между Арке и Джоном, который Страйк нашел тем утром.

— Теперь посмотри на страницу “Об основателе”, — сказал Страйк.

Робин так и сделала, а затем, с видом наступившего просветления, прочитал вслух:

— Избранные композиции Джона можно послушать на сайте www.IJU.MakesSounds…. IJU? Нет…

— Иниго Джон Апкотт, — сказал Страйк. — Точно.

Робин уставилась на Страйка.

— Но тогда…

— Помнишь, как Иниго горячо защищал Кеа, когда мы были у них дома? Слова типа “Блэй очень плохо обращался с этой молодой леди”? У меня есть сильное подозрение, что он и Кеа общались гораздо больше, чем одна онлайн дискуссия о хронической усталости.

— Ты не думаешь…?

— Она его “дорогой ребенок”? Думаю, да.

— Вау, — сказала Робин медленно, глядя назад на сайт Tribulationem et Dolorum. — Ну, это никак не может быть совпадением. Она не могла появиться на этом сайте, не зная, кто им управляет.

— Я согласен. Она искала хитрый способ следить за Джошем и Эди. Я не сомневаюсь, что наступил момент, когда она убедила Иниго, что была там ради очарования его личности, и они “обнаружили” свою взаимную связь с Джошем и Эди, и я уверен, что Кеа была в достаточной степени поражена причудливым поворотом судьбы. По короткому знакомству я бы сказал, что Иниго — человек с непомерным эго. Не думаю, что Кеа было бы трудно убедить его в том, что она поддерживает с ним контакт потому, что он такой мудрый, талантливый человек, а не потому, что она хочет выудить из него информацию. И все это возвращает Кеа в список подозреваемых в Аноми, не так ли? Мы думали, что она не могла знать о предполагаемом превращении Харти в человека, но если мы правы, то с 2013 года у нее был прямой путь в семью Апкоттов.

— Как ты думаешь, она и Иниго встречались в реальной жизни? — спросила Робин.

— Об этом нам нужно спросить у Апкоттов. У них явно есть номера телефонов друг друга, если она — тот самый “дорогой ребенок”, которого он успокаивал и обещал помочь.

— Она точно не могла…? — начала Робин, но тут же прервался.

— Кто знает? — сказал Страйк, который правильно догадался, чем бы закончилось предложение. — Некоторые люди пойдут на все, чтобы продвинуть свои интересы.

Оба сразу же подумали о Робин, которая позволила Пезу Пирсу просунуть свой язык ей в рот.

— Завтра я должна приступить к Эшкрофту, — сказала Робин.

— Мы изменим график, — сказал Страйк, снова взяв трубку. — И первым делом вместе займемся Апкоттом.

Робин подозревала, что предложение держаться вместе было продиктовано опасениями Страйка насчет “Халвенинга”, но поскольку она не жаловалась на то, что проведет утро со Страйком, она просто сказала, вставая,

— Курица почти готова. Следи за игрой. А я пока приготовлю овощи на пару.

— На пару, — повторил Страйк, как будто никогда раньше не слышал этого слова.

— Что-то не так с приготовлением на пару?

— Нет. Просто никогда этого не делал. Обычно я все жарю.

— А, — сказала Робин. — Ну, возможно, ты захочешь это изменить, если ты беспокоишься о калориях.

Она удалилась на кухню, оставив Страйка писать Пэт о расписании и отправлять сообщения Мидж, Дэву, Барклаю и Натли. Сделав это, Страйк убрал телефон в карман, проверил “Игру Дрека”, чтобы убедиться, что Аноми по-прежнему отсутствует, а затем оглядел гостиную.

Что бы он мог предположить о ее обитательнице, если бы не знал, кто здесь живет? Она любила читать: книги частично переполнили небольшой книжный шкаф, который он сам помог собрать, и он отметил, сколько трудов по криминологии стояло рядом с романами. Очевидно, она увлекалась искусством фовистов, учитывая, что над обеденным столом висела вторая гравюра: “Натюрморт с геранью” Матисса. Он бы знал, что обитательница этой квартиры не зарабатывает таких денег и не имеет такой семьи, как Шарлотта, чья квартира, которую Страйк недолго делил с ней, была полна антикварной мебели, оставленной ей разными родственниками. Голубые и кремовые шторы, которые Робин повесила с тех пор, как он был здесь в последний раз, не были дорогими, не имели тяжелых веревочных подхватов или бисерной бахромы, а абажуром служил дешевый белый китайский фонарь. Он мог бы предположить, что она привычно аккуратна и чистоплотна, потому что в этой комнате не было и намека на то, что она была наспех организована к его приезду: ни следов пылесоса на ковре, ни запаха клея в воздухе. Он с некоторым удовольствием увидел, что Робин