Пути стражей - Александр Гарин

   Уртемиэль рванулся. Камни из каменной кладки разлетелись в разные стороны, выворачивая оставшиеся зубцы. Лопнул последний трос - и дракон устремился прочь, унося на свисавших с него путах двух рыцарей, в одном из которых Кусланд успел увидеть капитана.

   В последний миг один из уцепившихся за тросы храмовников разжал руки. Рывком его перебросило через стену, и он чудом успел уцепиться за самый ее край. Кусланд, Нерия, ее отец староста Вилфред и оказавшийся поблизости глазастый рыцарь со страшными ожогами на лице с трудом втащили его обратно на площадку. Когда Страж бросил взгляд на архидемона, тот был уже далеко.

Часть 82

  План по захвату дракона изначально был невыполним. Впрочем, капитан и не надеялся, что силами даже двух десятков рыцарей и нескольких магов сумеет удержать безумного Уртемиэля у стены. Посвященный в тайну Стражей, он лишь стремился к тому, чтобы дать возможность Стражу-Командору подобраться так близко, чтобы можно было нанести удар.

   Но даже это его потрепанным храмовникам оказалось не под силу.

   Капитан предполагал такой исход. Однако обрыв последнего крепления все равно стал для него неожиданностью. Еще мгновение назад он был обернут к Стражу Кусланду, а в следующий миг - уже несся над крепостной стеной замка, изо всех сил вцепившись в трос, конец которого засел в драконьем мясе проклятого бога. Сэр Бьорн успел заметить, как соскользнул с троса последний из его людей, как рыцарь падает в бездну, и потом - он остался с буйствовавшим архидемоном один на один.

   Уртемиэль чувствовал засевшую в теле занозу огромного крюка, на другом конце которого болтался тяжелый человек. Его полет сделался порывистым и рваным. Дракон кидался из стороны в сторону, бросался на крыши высоких домов, налетал на стены, стремясь сбить ненужный груз, однако, побитый, измочаленный храмовник все еще держался крепко.

   Капитан понимал, что в его положении единственная возможность умереть с пользой - добраться до самого дракона. Оправившийся от неожиданности и испуга, сэр Бьорн подтянулся, стараясь уцепиться за покрытый слоем скверны бьющийся драконий бок. Несколько раз его бесплодно побило уже об дракона и еще - едва не приложило с чудовищной силой о камень одной из дворцовый стен. Однако храмовник не сдавался. Стараясь не глядеть на мелькавшую под ногами чудовищную высоту, он раз за разом пытался вскарабкаться на обезумевшего от ярости архидемона, хватаясь руками и ногами, скользя, и вновь пытаясь найти опору и уцепиться. Пока наконец не схватился за шип на лилово-коричневом боку.

   Уртемиэль издал яростный рев, выдыхая пламя. Но его ярость напротив, помогла храмовнику, давая короткую передышку. Испепелявший чью-то крышу дракон завис, хлопая крыльями. Сделав над собой чудовищное усилие, Хосек перенес вес своего тела на другую руку, ту, которой он держался за шип. И, качнувшись, забросил себя на тело дракона.

   Чудом он не потерял зажатого подмышкой троса. Под ногу попался другой, скользкий от скверны шип, и только эта ненадежная опора спасла его от сползания вниз. Торопясь и соскальзывая, храмовник вскарабкался выше, используя прочие шипы, которых на Уртемиэле росло порядком. И, наконец, добрался до самого гребня, намертво укрепившись между крыльев.

   Дракон сорвался с места. Однако прицепившаяся наглая смертная букаха нашла довольно удобную ложбину. Вытрясти ее было сложно. Дракон с маху бился о стены теперь уже спиной, проносился сквозь языки высокого пламени. Храмовник не падал, словно прилипнув к его шкуре. И - медленно, но верно пробирался вперед, выше, к самой голове.

   Капитан Бьорн знал о необходимости нанесения последнего удара архидемону кем-то из Стражей. Но он все еще не мог придумать, как помочь Командору. Возможность ранить проклятого бога настолько, чтобы сбросить на землю или иначе вынудить прекратить полет, исключалась. Знаменитая кожа дракона на спине росла не пластинами, а сплошняком, и была воистину непробиваемой; храмовник лишь зря затупил лезвие меча. Тщетно он выискивал зазоры - их не было. Трясшийся и подпрыгивавший на спине архидемона Хосек уже задумывался было о том, чтобы подобраться как можно ближе к голове дракона и попытаться выбить глаза, когда внимание его было отвлечено иным.

   Утремиэль вновь носился у королевского замка - чем-то величественное сооружение привлекало его. Капитану казалось, что он мог разглядеть мелькавшие на стенах и в бойницах лица воинов, однако большая часть увиденного превращалась для него в пестрое размытое пятно. В один из таких моментов, когда дракон проносился у одной из башен, оттуда вниз стремительно бросился человек.

   Миг спустя он ударился о дракона и, скользнув руками по его покрытой скверной чешуе, полетел в пропасть. Кинувшийся вперед Хосек успел поймать его за кисть, но не удержал. Смельчак соскользнул, схватившись за ладонь храмовника и изо всех сил стискивая пальцы. Уртемиэль, почувствовав на себе еще одного седока, взревел вновь, выпуская струю синего пламени.

   - Ищи на что опереться! - проорал Бьорн в ошарашенное лицо того, кого от смерти отделяла лишь сила его руки. - Или он сейчас...

   Дракон с силой грянулся о камень. Так и не успевшего найти опоры смельчака расплющило между чешуей архидемона и крепостной стеной. У Хосека осталась только его рука - целая почти до самого локтя.

   Выбросив ее, храмовник решился продолжить опасный и почти безнадежный путь к голове метавшегося дракона. Однако обстоятельства преподнесли ему новую неожиданность.

   ... Откуда снова вынырнул крылатый всадник, сэр Бьорн заметить не успел. Мелькнувший перед его взором некогда величественный грифон теперь больше напоминал ошмаленную курицу. На его шкуре жирно поблескивали кровью обширные проплешины ожогов. Всадник был полугол и тоже сильно обожжен. Теперь он вновь преследовал дракона, и с его места капитан увидел уже совершенно определенно - это был эльф. Прокопченное молодое лицо было искажено гримасов ненависти, а в руках...

   В руках немыслимым образом удерживавшегося на спине грифона эльфа был большой и крепкий долийский лук. Наконечник четырехгранной, толстой стрелы отливал багровым. За ним тянулся едва заметный багряный след.

   С проклятиями магии крови Хосек был хорошо знаком. Глядя на стрелу эльфийского мага, он мог бы поклясться - ее наконечник был зачарован на крови Серого Стража.