Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

И, стоило поставить вопрос так, ответ стал очевиден.

Гарри взглянул на тусклую клетку. Местами прутья уже начали истончаться.

Он увидел, что скрывается под длинным истрёпанным плащом.

Вот оно.

К нему подошла профессор МакГонагалл. Самого плохого она не застала, так что уголки её глаз были влажными лишь самую малость. Гарри сказал, что хотел бы позже поговорить с ней и задать один вопрос, но если она занята, это можно и отложить. У неё был вид человека, которого явно оторвали от чего-то важного. Гарри указал на это и попросил её не чувствовать себя виноватой, если ей необходимо сейчас уйти. Профессор одарила его несколько резким взглядом, но действительно поспешно удалилась, пообещав поговорить с ним позднее.

Дин Томас вызвал своего белого медведя, даже приблизившись к клетке. А Рон Уизли выдал вполне сносный щит из сверкающего тумана. На этом всё, что касалось учебного дня, завершилось, и профессор Флитвик повёл учеников обратно в Хогвартс. Когда стало ясно, что Гарри собирается остаться, профессор Флитвик бросил на него вопросительный взгляд. Гарри, в свою очередь, со значением глянул на Дамблдора. Неясно, что профессор Флитвик из этого заключил, но, выдав Гарри последний предупреждающий взгляд, декан Когтеврана всё-таки ушёл.

Наконец у клетки остались Гарри, профессор Квиррелл, директор Дамблдор и троица авроров. И от последних было бы неплохо каким-то образом избавиться, но Гарри не приходило в голову хорошего способа это сделать.

— Ладно, — сказал аврор Комодо, — пора везти его назад.

— Извините, — обратился Гарри. — Я бы хотел попробовать ещё раз.

* * *

Просьба Гарри встретила определённый протест, суть которого сводилась к фразе «Да ты совсем рехнулся!», хотя настолько прямо высказался лишь аврор Бутнару.

— Фоукс сказал мне это сделать, — добавил Гарри.

Это не смогло заглушить всех протестов, несмотря на то, что на лице Дамблдора отразился настоящий шок. Спор развернулся снова, что начало потихоньку истощать запасы умиротворения, которым одарил его феникс. Гарри это расстроило, но лишь немного.

— Слушайте, — сказал он, — я абсолютно уверен, что знаю, что я сделал не так в прошлый раз. Бывают люди, которым нужны счастливые мысли иного рода. Просто дайте мне попробовать ещё разок, хорошо?

Это тоже никого не убедило.

— Я думаю, — произнёс наконец профессор Квиррелл, уставившись на Гарри сузившимися глазами, — что, не разреши мы ему сделать этого под нашим присмотром, он может рано или поздно сбежать и попробовать отыскать себе дементора самостоятельно. Или я вас несправедливо обвиняю, мистер Поттер?

За этим последовала потрясённая тишина. Похоже, самое время выложить козырь.

— Директор может оставить своего патронуса, я не против, — сказал Гарри. Потому что я всё равно буду в присутствии дементора, с патронусом или без.

Возникло замешательство, даже профессор Квиррелл выглядел сбитым с толку. Но директор наконец согласился, поскольку Гарри вряд ли могло задеть сквозь заслон из четырёх телесных патронусов.

Если бы воздействие дементора блокировалось полностью, Альбус Дамблдор, вы бы тогда не видели того обнажённого человека, на которого больно смотреть...

Гарри, по очевидной причине, не стал говорить этого вслух.

Они пошли в сторону дементора.

— Директор, — сказал Гарри, — представьте, что дверь Когтеврана задала вам загадку: «Что кроется в центре дементора?». Что бы вы сказали?

— Страх, — ответил директор.

Это была достаточно понятная ошибка. Вот приближается дементор, и вместе с ним приходит страх. Страх ранит, человек чувствует, что слабеет от страха, хочет, чтобы страх исчез...

Естественно думать, что вся проблема в страхе.

Поэтому считается, что дементор — создание чистого страха, что в нём нет ничего страшного, кроме самого страха, что дементор не может навредить тебе, если ты не боишься...

Но...

Что кроется в центре дементора?

Страх.

Что настолько ужасно, что разум отказывается это видеть?

Страх.

Что невозможно убить?

Страх.

...если подумать, это не слишком похоже на отгадку.

Хотя вполне очевидно, почему люди не спешили придумывать другие ответы.

Страх понятен.

Люди знают, как можно справиться со страхом.

Поэтому, когда стоишь рядом с дементором, очень неуютно задавать себе вопрос: «А что, если страх — всего лишь побочный эффект?».

Они успели подойти очень близко к клетке дементора, охраняемой четырьмя патронусами. И вдруг все три аврора и профессор Квиррелл поражённо вздохнули. Все лица повернулись к дементору, казалось, все во что-то вслушивались. На лице аврора Горянова читался ужас.

Потом профессор Квиррелл с ожесточённым выражением на лице поднял голову и плюнул в сторону дементора.

— Полагаю, ему не понравилось, что у него отобрали добычу, — тихо сказал Дамблдор. — Что ж, если возникнет необходимость, Квиринус, для вас всегда найдётся убежище в Хогвартсе.

— Что он сказал? — спросил Гарри.

Все уставились на него.

— Ты разве не слышал?.. — сказал Дамблдор.

Гарри помотал головой.

— Он сказал мне, — произнёс профессор Квиррелл, — что он знает меня и выследит однажды, где бы я ни прятался. — Его лицо застыло, не выказывая страха.

— А, — сказал Гарри. — Я бы не слишком об этом беспокоился, профессор Квиррелл.

Вряд ли дементоры на самом деле могут говорить или думать. Их форма берётся из нашей собственной головы, наших ожиданий...

Теперь уже все посмотрели на него очень удивлённо. Авроры бросали нервные взгляды то на дементора, то на Гарри.

И все они встали прямо перед клеткой.

— «Они — раны мира», — процитировал Гарри. — Позвольте предположить: эти слова принадлежат Годрику Гриффиндору?

— Да... — ответил Дамблдор. — Как ты узнал?

Типичное заблуждение, — подумал Гарри, — считать, что всех лучших рационалистов распределяют в Когтевран, и другим факультетам ничего не достаётся. Это не так. Распределение в Когтевран означает лишь, что твоя самая сильная сторона — любопытство и страстное желание найти истину. Но это не единственное качество, которым должен обладать рациональный человек. Иногда нужно усердно работать над интересующим тебя вопросом, уметь продолжать работу во что бы то ни стало. Иногда нужен хитроумный план, чтобы всё выяснить. А иногда нужнее всего бывает смелость, чтобы честно признать ответ...

Гарри перевёл взгляд на то, что крылось под плащом: ужас куда страшнее любой разлагающейся мумии. Ровена Когтевран, возможно, тоже знала ответ, потому что он достаточно очевиден, если представить это как загадку.