100 рассказов о стыковке - Владимир Сыромятников

Известно, что из всего этого получилось, и нет смысла рассказывать об этом детально еще и еще раз. Начиная с 1956 года мне самому привелось участвовать во многих ракетно–космических проектах ОКБ-1, и это дало возможность вести многие рассказы от первого лица.

Можно только еще раз сказать о том, что XX век для России стал непрерывным экспериментом, беспрецедентным по масштабу, крайностям и экстремизму, временем величайших свершений и невосполнимых потерь. Такой уж мы, видимо, подопытный народ, не способный самостоятельно постоять за себя и не всегда разумно прирастающий Сибирью, которая иногда кажется бескрайней, почти как этот далекий необозримый космос.

Так или иначе, к концу 1956 года Страна Советов, а с ней и остальной мир стояли накануне новой космической эры. Ключевым действующим лицом в этой эпохальной кампании стал снова Сергей Павлович Королёв.

10. 1957–1966: Незавершенное космическое десятилетие

Следующее десятилетие, последнее в жизни и деятельности Королёва, стало для него периодом величайших достижений, можно сказать, величайших триумфов, и по сути, и по масштабам свершенного, — и одновременно годами горьких разочарований. Это звучит парадоксально, но, к сожалению, так оно и было. Так бывает в этой жизни, и почему?то особенно часто — у нас в России. В данном случае удивляет очень многое, а в ряде примеров просто кажется поразительным, невероятным.

Королёв вошел в него на пике всей своей удивительной силы, помноженной на опыт и приобретенный авторитет. Как известно, за первыми спутниками отправились к Луне первые королёвские автоматы, на прицел были взяты первые планеты, Венера и Марс; корабль–спутник подготовили сразу для выполнения двух уникальных задач: для полета человека («Востоки» и «Восходы») и для военной разведки («Зениты»); стали формироваться еще более грандиозные планы дальнейшего освоения ближнего и дальнего космоса.

Можно отметить, что важной особенностью развития советской РКТ всегда было то, что оборонные заказы оставались более приоритетными по сравнению с самыми видными пропагандистскими проектами. Это прекрасно понимали все главные конструктора, включая Королёва, и соответствующим образом формировали свои планы.

Несмотря на выдающиеся достижения в космосе, которые последовали за сенсационным прорывом в космос спутника в 1957 году и Гагарина в 1961 году, к сожалению, космическое десятилетие Королёва, этот очень важный период дальнейшего развития советской РКТ, оказался очень непоследовательным, можно сказать, сумбурным. Отсутствие настоящей стратегии и координации относилось не только к затрате больших усилий на повторные полеты «Востоков», преследовавших политические, пропагандистские цели, но особенно к разработке новых МБР, а также больших долгосрочных космических программ. И все это происходило в Советском Союзе с его централизованным государственным управлением, находившимся под непрерывным глобальным контролем правящей компартии, возглавляемой ЦК во главе с оперативно действовавшим Политбюро, обладавшим фактически неограниченной властью.

Война и труднейшие послевоенные 40–е и 50–е годы, время восстановления беспрецедентных разрушений продемонстрировали, на что способна эта страна при таком правлении. Как уже говорилось, в эти же годы создавались совершенно новые технологии, которые требовали комплексных, широкомасштабных усилий и действий. Казалось бы, теперь, когда самый трудный период был пройден и в стране созданы ракетно–техническая отрасль промышленности и ракетная инфраструктура, сложились благоприятные возможности рационально решить новые задачи. На самом деле получилось совсем не так. В силу целого ряда причин организация некоторых ключевых ракетно–космических программ разладилась.

Прежде всего, за выработку стратегии и координацию дальнейшего развития РКТ и других отраслей техники высоких технологий взялось новое высшее политическое руководство страны во главе с Хрущевым, который практически не имел ни знаний, ни опыта в этой области. В результате был допущен целый ряд крупных принципиальных ошибок. Наиболее ярким хорошо известным примером явилось прямое перепрофилирование нескольких ведущих авиационных фирм на тематику РКТ. В этой части огромный вред нанесла деятельность В. Челомея. Должен снова отослать читателя к 1–й части «Рассказов»: взяв к себе на работу сына лидера страны прямо со студенческой скамьи на руководящую должность, новый фаворит Хрущева смог достигнуть в кратчайшие сроки, казалось, невозможного. Не говоря обо всех высших наградах и званиях (которые он получил, по–видимому, как задаток за будущие достижения такого же достоинства), ему удалось подписать на самом высшем государственном уровне удивительное для того времени и ситуации постановление: через месяц после полета Гагарина приняли решение передать основные перспективные космические программы, включая лунные, Челомею. За год до этого все эти планы вплоть до 1967 года были утверждены постановлением правительства и поручены Королёву — почти невероятно, но это документальный факт!

После всех первых успехов, достигнутых под руководством Королёва, стало происходить то, что иначе как хаосом не назовешь. В хаос погрузились прежде всего наши лунные программы, в первую очередь в части разработки тяжелых ракет–носителей. Королёва стали оттеснять на второй план, принуждая его менять сложившуюся за долгие годы кооперацию по таким важнейшим компонентам, как ракетные двигатели.

Надо еще раз сказать, что десятилетие, названное здесь космическим, было в не меньшей мере заполнено разработками новых боевых МБР и ракет–носителей. Это был период очень активной работы в этом разделе РКТ, потому что для обороны страны требовались более мобильные, чем «Семерка», МБР, а для решения новых масштабных космических задач требовалось выводить на орбиту целые межпланетные поезда.

К сожалению, Королёв недооценил такие субъективные факторы, как конкурентная борьба, и даже открытая зависть и интриги. Но не только это: он стал действовать слишком прямолинейно, полагаясь на свой авторитет и могущество. В стремлении создать более эффективные носители на кислородно–керосиновом топливе, он делал все, чтобы боевые МБР использовали те же компоненты. Как известно, в результате этого родилась следующая Королёвская МБР «девятка», и хотя ее, в конце концов, приняли на вооружение в 1965 году, по оперативным показателям она явно уступала ракетам на высококипящих компонентах топлива, которые параллельно создавались под руководством Янгеля и Челомея. О роли последнего в советской РКТ и тех методах, с помощью которых он добивался своих целей, тоже рассказано выше. Тем не менее надо еще раз сказать, что в этот критический период Королёву не хватило гибкости.