История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 2 - Луи Адольф Тьер

с каждым днем позиции англичан в Виго, он отошел на Сантьяго-де-Компостелу, исполнившись едва сдерживаемого раздражения. Там он узнал, что Сульт вовсе не стал спускаться по Миньо, а напротив, поднялся вдоль ее притоков в направлении Пуэбла-де-Санабрия на Самору. В самом деле, пробыв до 11 июня в Монфорте и горя нетерпением покинуть Галисию и уйти в Старую Кастилию, Сульт пустился в путь через разделявшие эти провинции горные цепи. Когда его попытался остановить Ла Романа, он оттеснил его и счел свои обязательства перед Неем выполненными, что было не так, ибо, отбросив испанского генерала из верховий Миньо в низовья, он позволил ему возвратиться в Оренсе, где как раз и нельзя было его оставлять. Тем не менее Сульт выдвинулся в Самору, ничего не ответив на полученное письмо. Ней, сочтя его молчание, выдвижение на Самору и предписанную генералу Руйе секретность доказательствами нечестного поведения по отношению к нему, предался самому горячему гневу. К тому же он находился в критическом положении, ибо едва Сульт повернул к Старой Кастилии, как в результате возвращения Ла Романы в Оренсе и его возможного присоединения к генералу Норунье, пребывание перед Виго стало крайне опасным.

Могла возникнуть и другая опасность, и такого рода, что заставляла опасаться нового Байлена. Дойдя до Миньо, англичане должны были решить, возобновлять ли им кампанию генерала Мура и выдвигаться в Старую Кастилию, или же возвращаться на юг Португалии на Тахо. Если бы они решили передвинуться в Кастилию, Ней с 10–12 тысячами французов был бы уничтожен 20 тысячами англичан и 40–50 тысячами испанцев. Однако ему были равным образом непереносимы мысль капитулировать, подобно генералу Дюпону, или мысль спастись ценой потери артиллерии, подобно Сульту, и он решил оставить Галисию. Решение было тяжелым и влекло серьезные последствия, но оно было мотивированным и основывалось на неоднократно повторявшихся инструкциях и Жозефа, и Наполеона. Они писали Нею, порицая его стремление передвинуться на побережье при недостаточно прикрытых тылах, что он должен позаботиться об обеспечении своих коммуникаций со Старой Кастилией, прежде чем посвящать себя завоеванию побережья. Когда Сульт находился в Португалии, охрана Оренсе и Туя была долгом товарища по оружию, но теперь, когда он оставил Португалию, уже не было причин оставаться в Галисии среди стольких опасностей, и в особенности при угрозе быть окруженным соединенными силами англичан и испанцев.

Приняв решение оставить Галисию, Ней сожалел лишь о Ла-Корунье и Ферроле. Но испанцы, ревностно оберегавшие свои порты, не собирались сдавать их англичанам, к тому же, для пущей надежности, он оставил в фортах Ферроля хорошо снаряженный французский гарнизон. Затем, отправив вперед всё снаряжение и не оставив ни одного раненого и ни одного больного, Ней вернулся в Луго, захватывая и истребляя до последнего человека все отряды повстанцев, какие осмеливались к нему приблизиться. В Луго он подобрал и больных Сульта и отправил их вместе со своими ранеными в Асторгу, куда прибыл в первых числах июля, не потеряв ни одного человека и ни одной пушки. Там он занялся реорганизацией и обновлением своего корпуса. В ту минуту, когда он достиг Асторги, Сульт вступал в Самору.

Раздражение Нея до такой степени передалось его солдатам, что адъютанты военного министра, посылавшиеся на место событий, объявили тому, что опасно оставлять оба корпуса вместе. Ней написал Жозефу и Сульту письма, весьма оскорбительные для последнего, заявив, что, каковы бы ни были приказы Наполеона, он исполнен решимости не служить более с Сультом вместе.

Описание этих печальных подробностей необходимо для понимания того, как велась война в Испании и как Наполеон, безмерно растягивая линию операций, отдавал их на волю событий и страстей и подвергал риску бессмысленной гибели героических солдат, которых вскоре должно было не хватить для обороны несчастной Франции. Пока Ней в Асторге выражал с присущей ему горячностью переполнявшее его раздражение, каковому примеру следовали и его солдаты, Сульт в Саморе казался поглощенным унынием, глубоко павшим духом и постоянно встревоженным. По крайней мере именно так описывали настроение обоих маршалов офицеры, обязанные отчитываться перед военным министром.

Король Жозеф, до которого новости по-прежнему доходили с опозданием, узнав об оставлении Португалии и Галисии и ссоре двух маршалов лишь через месяц после случившегося, глубоко опечалился, ибо легко мог предвидеть последствия этого тройного несчастья. Он уже не думал выдвигать Виктора в Андалусию, напротив, он удержал его на Тахо между Альмарасом и Алькантарой, чтобы противостоять де Ла Куэсте в случае попытки последнего перейти через Тахо, или англичанам, если они выдвинутся из Лиссабона в Эстремадуру. Радужные апрельские мечты, внушенные победами в Медельине и Сьюдад-Реале, улетучились, теперь следовало надеяться хотя бы успешно отбить атаку, если таковая последует, и при благополучном исходе дела искать средство поправить пошатнувшееся положение.

Так обстояли дела, когда из Шёнбрунна пришла совершенно неожиданная депеша от самого Наполеона, доставившая новое свидетельство того, что же такое удаленное руководство военными операциями. В то время как в Испании дошло уже до оставления Португалии и Галисии, Наполеон в Шёнбрунне знал только о первых шагах маршала Сульта в Португалии и выдвижении Нея на морское побережье Галисии. Как и Жозеф, недовольный тем, что коммуникации обоих маршалов оставлены в небрежении, а Мортье бездействует в Логроньо, Наполеон, будучи лучшим судией, чем Жозеф, и судией всемогущим в отношении хода вещей, не одобрил происходящего и пожелал тотчас исправить положение. Для этого он не придумал ничего лучшего, как объединить корпуса Сульта, Нея и Мортье под единым командованием. Еще не зная, как повернулись события, он пожаловал верховное командование Сульту по причине его старшинства.

Достигнув Испании в последних числах июня, его депеша вызвала крайнее удивление, но не потому, что объединение трех корпусов под единым командованием могло вызвать неодобрение, а потому, что было непонятно, как заставить служить вместе Нея, Мортье и Сульта, и в особенности двух первых под командованием третьего. Будь Наполеон на месте, он, несомненно, уладил бы дело иначе. Но Наполеон был далеко, а Жозеф не решался приказывать из страха неподчинения. К тому же, здраво рассудив и воспользовавшись мудрым советом начальника своего штаба Журдана, он хотел вызволить Нея из ложного положения, в котором тот оказался, призвав его в Мадрид и поручив командование корпусом генерала Себастиани. Но Ней, всё более раздражавшийся, пожелал остаться в Бенавенте, не захотев покинуть своих солдат, которых любил и которые любили его. При этом он сохранил такое отношение к Сульту, которое заставляло сильно сомневаться в его повиновении этому маршалу в случае получения от него приказов.

Однако Ней слишком хорошо знал свой долг, чтобы отказываться повиноваться Сульту, пока Наполеон не получит