Изгой. Трилогия - Руслан Михайлов

Радует только одно – броня спасла ниргала от лишних мучений. По своему печальному опыту и словам здоровяка Рикара, я знал, что костяные пауки стараются как можно дольше удержать жертву в живых, чтобы вдоволь напитаться пропитанной болью жизненной энергией. А здесь смерть была почти мгновенной – костяные лезвия проникли в мозг, и на этом все закончилось. Быстрая смерть. Что может быть лучше, когда попадаешь в лапы нежити…

Оторвавшись от созерцания погибшего ниргала, я сделал несколько глубоких вздохов холодного воздуха, чтобы успокоиться. Помогло лишь отчасти, но и то дело. На его месте мог оказаться любой из нас, в том числе и я.

Так я и стоял среди древних бревенчатых срубов, пустым взглядом глядя на заснеженный лес, что с каждым годом подступал все ближе. Еще пара десятков лет, и от деревни не останется ни следа. Дома окончательно сгниют и превратятся в труху, жуки‑древоточцы довершат остальное. Может, оно и к лучшему.

Философские мысли были прерваны самым невежливым способом – на мое плечо опустилась тяжелая рука ниргала и сжала его стальной хваткой. Не успел я испугаться, как охранник разжал пальцы, и я понял, что он лишь хотел привлечь мое внимание. Раньше, они себе такого не позволяли. Растирая онемевшее плечо, я с удивлением воззрился на ниргала и обнаружил, что сюрпризы на этом не заканчиваются – вновь подняв руку, он указал в сторону. Взглянув в указанном направлении, я похолодел – из‑под снега рывками поднимался мертвяк. По кривому телосложению и искаженному лицу я понял, что некогда это было шурдом. И умер он явно не своей смертью – располосованная кожа, торчащие кости и многочисленные раны говорили об этом без слов. Явно попал в лапы пауков, не признавших в нем хозяина. Наверное, сильно удивился перед смертью.

Крутнувшись на месте, я окинул окрестности взглядом и в нескольких местах заметил шевеление снежного покрова.

Вот и последствия убийства пауков. Высвобожденная энергия не растворилась в пространстве, а нашла себе новое пристанище – в растерзанных жертвах и скелетах, обильно раскиданных по поляне. Вновь бросив взгляд на уже поднявшегося на ноги мертвяка, я убедился, что тот направляется к нам, вот только такими темпами нежить доберется до нас часа через два. В других местах снег по‑прежнему шевелился, но еле‑еле, словно у восставшей нежити не хватало сил пробить заледеневший наст. Не атака, а жалкая пародия на нее. Энергии пауков оказалось недостаточно, чтобы создать полноценного мертвяка, могущего представлять опасность.

– Что, тварь, батарейки бракованные оказались? – злобно оскалился я, смотря на еле переставляющего ноги мертвяка. – Силенок нет? – И уже обращаясь к ниргалу, добавил: – Убить тварей, собрать останки и кости в кроне дуба, потом сжечь. Понял?

Дождавшись глухого удара кулака в грудь, я кивнул, засунул озябшие руки в карманы и, повернувшись к плетущемуся мертвяку спиной, зашагал к костру. Хватит с меня на сегодня страстей, пусть ниргалы сами разбираются. А я лучше выпью горячего отвара с толикой гномьей настойки и погреюсь у костра. А то так и заболеть немудрено.

* * *

Незнакомец очнулся ближе к полуночи, чем невероятно меня поразил. Я больше полагал, что он так и отойдет в мир иной, не приходя в себя. Воистину, неисповедимы пути Создателя.

К тому времени ниргалы давно уже разобрались с неприятными сюрпризами и сожгли их в кроне дуба вместе с телом своего товарища. Мы успели поесть наваристой мясной похлебки, заправленной травами, и накормить Тиксу. Гном не открывал глаз, но похлебку глотал исправно, и я перестал за него переживать – выкарабкается. Ниргалы тоже перекусили чем бог послал – вонючей серой кашей из фляг и запили все это дело водой. Для своих размеров ели они на удивление мало. А может, просто экономили – у нас не было возможности пополнить запасы столь специфического продовольствия. Лошади хрустели овсом в навешенных на морды торбах. Если забыть, что мы находимся в Диких Землях, то просто настоящая идиллия.

Именно это время и выбрал искалеченный человек, чтобы подать о себе знать. Услышав протяжный, едва слышимый стон, я дернулся как ошпаренный, едва не выронив кружку с травяным отваром. Не сразу и понял, откуда исходит звук. Лени сообразил раньше меня и уже склонился над незнакомцем, успокаивающе бормотал:

– Все хорошо, добрый человек. Нежить мертва, и ты в надежных руках. Не бойся, никто тебя не обидит. Все будет хорошо.

Услышав его слова, я покачал головой и отставил кружку. На месте мягкосердечного Лени я бы не стал столь опрометчиво рассыпать обещания, которые невозможно выполнить.

Наклонившись над очнувшимся страдальцем, я отстранил Лени прочь, мягко положил ладонь на плечо старика и спросил:

– Ты меня понимаешь?

Дождавшись едва заметного кивка, я продолжил:

– Ты был в плену у нежити. Огромные пауки, слепленные из человеческих костей. Ты помнишь это?

– Д‑да, – вновь кивнул старик, вперяя в меня пронзительный взгляд, – киртрассы… детища проклятого Тариса…

– Хорошо. Мы уничтожили пауков, раздробили их кости на мелкие осколки. Но ты… ты в очень плохом состоянии. Осталось лишь уповать на милость Создателя.

– Создатель давно отвернулся от меня, друг мой, – усмехнулся старик, скривив губы. – Иначе давно даровал бы мне столь сладостную смерть.

– Не говорите так! – всполошился Лени, осторожно прилаживая к губам старика кружку с бодрящим отваром. – Создатель любит всех нас одинаково, но участь некоторых более горька.

«Узнаю слова отца Флатиса», – мелькнуло у меня в голове, но вслух я ничего не сказал, наблюдая, как старик с трудом делает глоток за глотком. Наконец он оторвался от кружки, кивком поблагодарил Лени и вновь повернул лицо ко мне, безошибочно угадав главного:

– Это все неважно. Все, чего я хочу, – это смерти. Я молил об этой милости день за днем, год за годом. И вот сегодня моя мечта наконец осуществится.

– Понимаю, – чуть помедлив, кивнул я. – Не желаешь ли ты поесть? У нас есть мясная похлебка. Сомневаюсь, что пауки кормили тебя горячей пищей.

– Нет, – отказался старик. – Пища может придать силы и продлить мои мучения. Хватит и нескольких глотков горячего отвара. О… Простите старика, что совсем забыл о приличиях. Мое имя – Гвиндес Ван Киссиан. Скромный дворянский род с восточных окраин Империи. Имею честь состоять в Академии Магов.

– Корис Ван Исер, бывший барон. Ныне лишен дворянского звания и сослан в Дикие Земли.

– Ты сказал Дикие Земли? – переспросил старик, не обратив внимания на мои слова об отобранном дворянстве. – Вот, значит, как теперь называются западные провинции. Какое горе… будь проклят Тарис Ван Санти! Пусть душа его вечно корчится в адских муках!