Спасенные дневники и личные записи. Самое полное издание - Лаврентий Берия

Представляется необходимым рассмотреть вопрос о том, следовало ли бы нам в соответствующий момент выступить с публичным предупреждением о том, что таково наше решение…»

Сталин тут же подхватил эту идею и предложил Черчиллю выступить в ближайшее время с публичным предупреждением Германии.

10 апреля 1942 г. Черчилль заверил Сталина, что в начале мая в специальном заявлении предупредит нацистов.

В итоге немцы не решились применить химическое оружие против СССР даже в критические дни конца 1942 г., но в начале 1943 г. в НКВД стали поступать новые сведения о завозе химических авиабомб и снарядов на склады, размещённые на советской территории. Имеется даже известная фотография, на которой командир Черниговского партизанского соединения дважды Герой Советского Союза А.Ф. Фёдоров и командир спецотряда НКВД «Победители» капитан ГБ Д.И. Медведев рассматривают химический снаряд, добытый разведчиками.

В декабре 1942 г. химические авиабомбы были завезены на склады Сещанского аэродрома в Орловской области (то есть в район Курского выступа). В наркомат Берии сведения об этом поступили в начале января 1943 г., так что Берия был хорошо осведомлён о всех «химических» перипетиях того времени, и его послевоенная аналогия между химическим и ядерным оружием была абсолютно правомерной.

Нам надо громко сказать, что США создавали и усиливают свое атомное оружие для того, чтобы угрожать миру войной, а Советский Союз создал и укрепляет свое оружие в интересах мира.

Товарищ Сталин это всегда подчеркивает, и так оно и есть. Нам надо это оружие всемерно укреплять, потому что оно есть у США и у Англии, но воевать мы им не собираемся. Ракеты тоже надо развивать, это сильное современное оружие, будущее за ним…

О товарище Сталине

От составителя и комментатора

Берия, вне всякого сомнения, прекрасно отдавал себе отчёт в том, что вся его жизнь протекала и протекает под знаком Сталина, что Сталин – это главная тема его жизни и судьбы. Сегодня не так просто собрать всё, что Берия сказал и написал о Сталине официальным, так сказать, образом, но свой главный вклад в «сталиниану» Берия внёс еще в свою бытность 1-м секретарём Закавказского краевого комитета ВКП(б) и 1-м секретарём ЦК КП(б) Грузии. Тогда в свет вышла брошюра Л.П. Берии «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье».

Я уже писал, что недоброжелатели Берии отказывали и отказывают ему в авторстве этой знаменитой некогда брошюры. Если же авторство фактически признаётся, то делается попытка опорочить концептуальные подходы автора. Так, в исторической биографической энциклопедии «Кто есть Кто в истории СССР 1924–1953 гг.» Константина Залесского на этот счёт сказано, что Берия «стал широко известен после выхода его книги «К вопросу об истории большевистских организаций Закавказья», где роль И.В. Сталина в революционном движении была преувеличена во много раз…»

Но это – не так. В действительности в книге всего лишь восстанавливалась историческая правда, которая именно в Закавказье злостно и завистливо искажалась рядом грузинских и не грузинских «старых большевиков», так и не простивших «Кобе» того, что он оказался ярче, крупнее и талантливее их.

Если мы окинем уже современным взглядом историю большевистских организаций Закавказья, то увидим в ней ряд самобытных и безусловно талантливых фигур – того же, например, Степана Шаумяна (1878–1918), расстрелянного в числе 26 бакинских комиссаров англичанами в 1918 г. Однако гениальная фигура в истории большевистских организаций Закавказья усматривается всё же одна – фигура Сталина.

Причём сказать об этом в середине 30-х гг. громко и аргументированно не означало курить Сталину фимиам и выслуживаться перед ним. Историческая клевета на Сталина всегда была (и остаётся по сей день!) оружием текущей политической борьбы сил Зла с силами Добра. Поэтому и историческая правда о Сталине была и остаётся эффективным оружием политической борьбы сил Добра с силами Зла.

Берия это понимал, почему и стал инициатором подготовки соответствующей книги, которая хотя и имела внешне историческое, чуть ли не академическое, название, на самом деле была боевой политической дубиной против врагов Советского Союза и Грузии, против врагов советской власти и социализма.

В последний период своей жизни Берия публично высказывал своё отношение к Сталину дважды – в юбилейной статье в № 555 газеты «Правда» от 21 декабря 1949 г., написанной к 70-летию И.В. Сталина, и в речи на траурном митинге 9 марта 1953 г. во время похорон И.В. Сталина (оба текста приведены в этой книге в отдельном разделе).

Суть и стиль статьи и речи во многом определялись официальными канонами того времени, а эти каноны уже носили определённый «канцеляритский» оттенок. Не могу сказать, что по тому времени это было так уж и неверно… Мы ведь тогда лишь учились науке быть не могучим аутсайдером, а мировой великой державой.

Да, Советский Союз лишь после войны стал подлинно великой державой, но во всё более возрастающем враждебном окружении и с тяжёлым наследием войны. Ухо надо было держать востро! Всё, публикуемое в центральной прессе СССР – от статей в «Правде» до стихов в «Мурзилке», – скрупулёзно и внимательно изучалось разного рода советологами и кремлеведами в плодящихся на Западе советологических центрах. И поэтому официальные тексты отрабатывались и шлифовались до последней запятой, а это, увы, не способствовало поднятию текста до уровня речей Цицерона.

Однако ниже приводятся недатированные чисто личные записи Л.П. Берии, относящиеся к И.В. Сталину. Вряд ли их можно рассматривать как некие черновые наброски будущих официальных речей, докладов и т. д. Это записи, приближающиеся, на мой взгляд, скорее к исповедальным, и предназначены они прежде всего для личного, внутреннего пользования.

С другой стороны, постоянное употребление формы «товарищ Сталин» позволяет предполагать, что Берия мог рассматривать эти записи и как отдельные куски его будущей мемуарной книги.

Товарищ Сталин сказал о Ленине, что он был горный орел. Так можно сказать о самом товарище Сталине. Я впервые увидел его, когда был совсем молодой, а он тогда тоже был молодой, и он сразу захватывал.

Когда болванка металла остынет, цвет у нее уже не раскаленный, а темный, но если подойти близко, сразу слышишь жар. Вот так и с товарищем Сталиным, если стоишь рядом с ним, то как будто ты окружен чем-то мощным, как электрическое поле. Электрическое поле человек не чувствует, а товарища Сталина чувствуешь, такая от него энергия.