"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Панарин Сергей Васильевич

Эльфы отдали Кадуцей, письмо с указанием места, где хранится второй Жезл Силы, и скрылись в портале. Вскрывать конверт при остроухих Паладин не осмелился. Сомневаться в порядочности Светлейшего Владыки — нарываться на международный конфликт. Но после их отбытия разломал печать, развернул благоухающий листок, прочитал и выругался. Совсем недавно он жаждал встретиться с настоятельницей монастыря, где воспитывалась Джетта. Мир с радостью исполнил его желание. Последний артефакт Светлых хранился у нее.

Дель Пьёро без труда нашел дорогу к обители. Пробираясь по норам-коридорам выдолбленного в скале монастыря, Сельмо вспоминал слова Джетты. В подземелье он тоже практически упирался головой в потолок, но на фоне остального это воспринималось, как мелочь. Теперь же своды давили на него так, что если бы не необходимость, он бы вылетел оттуда, как пробка из бутылки эльфийского шипучего вина.

Настоятельница приняла его сразу. Паладин вошел в сумрачную клетушку, по размерам больше напоминающую каменный мешок, и почти столкнулся с сухощавой женщиной в глухом монашеском одеянии. Сельмо не мог сказать, что ожидал увидеть, но мать-настоятельница оправдала все его ожидания. Благородные черты лица. Спина прямая и жесткая, как подставка под доспехи. Пронзительный взгляд, как у классной дамы, которая насквозь видит все проказы.

— Что с Джеттой? — спросила она строго.

Сельмо ломал голову над тем, как начать разговор. Он прокрутил в голове тысячу вариантов, но к этому оказался не готов.

— Когда я уходил, она еще не пришла в себя, но целитель сказал, что опасности для жизни нет, — ответил он как на духу.

— Что он с нею сделал?

— Врезал по мозгам, — признался Сельмо, потому что не мог соврать, когда эта женщина смотрела ему в глаза.

— Он умеет. — В голосе монахини слышалась боль и горечь. — Это ты ее спас?

Очень подмывало согласиться, и может, в каком-то смысле это даже было правдой, но Паладин ответил честно:

— Нет, он сделал это с моего согласия.

Настоятельница вдруг отскочила и, казалось, вдруг стала больше раза в два, как разъяренная кошка. Ее глаза метали молнии.

— Ты заодно с Эдмундо?! — взвилась она.

— Каким Эдмундо?.. — не понял Сельмо.

— Ее отцом!

— Ее отцом… — эхом повторил Светлый, чтобы получить время на раздумье, и вопросы посыпались на него, как градины из серой тучи. — А почему вы решили, что на Джетту напал ее отец? — задал Паладин самый нейтральный.

Монахиня успокаивалась, шерсть кошки понемногу опускалась, а когти втягивались.

— Давайте присядем, — вдруг перешла на официоз она, показав в сторону стола, заваленного бумагами и книгами, какие ведут казначеи и экономки.

Сельмо не стал отказываться. Разговор предстоял долгий, а он почти как горный тролль после охоты. Такой же уставший, только голодный.

— Расскажите мне всё по порядку, — потребовала настоятельница.

— С удовольствием, — соврал дель Пьёро. Никакого удовольствия рассказ ему не сулил. — Но может, сначала вы? Откуда вы знаете про отца Джетты?

— Я многое знаю, — ушла от ответа Темная.

— Я тоже. — Не лучшее время, чтобы играть в молчанку. Он же сюда за артефактом пришел. Однако в этот момент причина визита потеряла значение.

— А про отца Джетты что-нибудь знаете? — спросила настоятельница.

— Да.

Пусть немного, но знает.

— А Джетта?

— Тоже, — утвердительно ответил Паладин.

— А про мать? — казалось, теперь настоятельница сжалась в комок.

Сельмо помотал головой.

— Давайте ответ на ответ, — подумав, предложила настоятельница.

— Давайте. Как к вам обращаться?

Светлый поудобнее устроился на стуле. Вопросов у него было много. Ответов… При желании, ответов на все вопросы хватит, или он не сын своего отца. Так что можно пропустить сеньору вперед и послушать, о чем она спросит в первую очередь.

— Мария.

— Сеньора Мария?.. — предложил назвать фамилию Паладин.

— Просто Мария. Или «мать-настоятельница», — с доброжелательной улыбкой произнесла собеседница. — Джетта виделась с отцом?

— Не совсем. Почему вы решили, что я в курсе Джеттиных дел?

— Вы остановились на постоялом дворе в соседних номерах, вас видели вместе. Что значит «не совсем»?

— Они общались… — Сельмо был несилен в магической терминологии. — В общем, у Джи было видение. Вы всегда интересуетесь соседями по постоялому двору бывших воспитанниц?

— Если узнаю, что они в городе. Почему Джетта решила, что человек, которого она видела, был ее отцом?

— Он назвал ее дочкой. Откуда вы узнали, что она в городе?

— Она приходила на службу, но ушла прежде, чем я успела с нею поговорить. Как выглядел мужчина из видения?

Если монашка знала, что Джи в городе и навела справки среди Темных, ей наверняка известно, что они исчезали на несколько дней. Вопрос о том, с чего она взяла, что с Темной что-то случилось, отпадает.

— Хорошо выглядел. Почему…

— Это не ответ.

— Он был похож на нее чертами лица, очень красив, выглядел лет на сорок.

Губы женщины горько поджались, и Сельмо был готов к тому, что она скажет, что это вовсе не тот человек. Это бы существенно упростило ситуацию. Но взгляд настоятельницы скользнул за Светлого, куда-то… далеко. И она промолчала. Глупо было надеяться на лучшее. Удачи боги всегда отмеряют меньше, чем невезения.

— Откуда вы его знаете? — задал Паладин свой вопрос.

— Из прошлого.

— Это не ответ.

— Я познакомилась с ним случайно. В одном придорожном трактире. Как отреагировала Джетта на появление отца?

— Она испугалась. — Дель Пьёро платил той же монетой, что и монашка: кривой, ломаной и затертой настолько, что с трудом угадывался номинал. — Почему ее бросила мать?

— Мать ее не бросала, — твердо произнесла настоятельница. — Что испугало Джетту?

Не бросала? Получается, ее украли? Или это отец накладывал Печать? Тогда почему он потерял дочь из виду? Но в следующий момент в голове Паладина измятые обрывки сложились в целое письмо.

— Маги, которые учили Джетту, — начал он, — предположили, что способности менталиста-некроманта пришли от отца. И поскольку ни одного законопослушного мага этой специальности в обозримом прошлом незамечено, сделали вывод, что он был из Черных. В отличие от матери, которая попыталась защитить девочку, заблокировав ее дар, — неторопливо рассуждал Сельмо, и Мария кивала в такт его словам. — Это же были вы? — Дель Пьёро смотрел ей прямо в глаза. — Вы — ее мать.

Сеньора (или сеньорита?) Просто Мария откинулась, опираясь на высокую спинку кресла. Побелевшие пальцы настоятельницы вцепились в край стола, будто ее уносило течением. На лице застыла маска отрешенности. Наконец она кивнула.

— При каких обстоятельствах с нее сняли Печать? — спросила настоятельница нейтральным тоном, за которым слышалось напряжение. — Откуда вам известно о Черных магах? Кто учил Джетту?

— Это три вопроса.

— Предлагаю изменить условия. Вы рассказываете всё, что случилось с Джеттой с момента вашей новой встречи. Я рассказываю вам всё о её появлении на свет. И мы вместе придумываем, как ей помочь.

— А с чего вы взяли, что я хочу ей помочь? — усмехнулся Сельмо.

— Вы были влюблены в Джетту в юности. И по тому, как вы говорите о ней, могу сделать вывод, что до сих пор неравнодушны. Вы так и не научились до конца владеть лицом.

— Что еще Джетта обо мне рассказывала?

Почему-то от того, что Темная так запросто болтала о нем, Паладину стало обидно. Он никому не рассказывал ту историю. Никогда. Может, потому что выглядел в ней идиотом. Нет, он допускал, что Джи могла обо всём растрезвонить. И даже придумал, что будет рассказывать в ответ, если до него доползут соответствующие слухи. Но версия, крутившаяся при дворе, была полна недомолвок и таких явных выдумок, что опровергать ее было глупо. Во-первых, ничего, порочащего честь и достоинство, в ней не было. Во-вторых, ни один здравомыслящий человек в нее бы не поверил. И теперь, когда выяснилось, что Джетта всё-таки делилась с кем-то тем, что принадлежало только им двоим, Ансельмо было… неприятно.