Словами огня и леса Том 1 и Том 2 (СИ) - Светлана Дильдина

по земле и подолу одежды Кайе, такое же красное. Юноша почти вылетел из шатра.

— Любопытно, — сказал Лачи, провожая его взглядом. — Толаи намерен взять его с собой, когда отправится к рабочим?

— Я не знаю, — раздраженно сказала женщина. — Я еще не решила. Встретимся завтра утром в лагере ваших добытчиков камня.

— До встречи, Тумайни. Нам еще будет, о чем поговорить, — северянин простился с посланницей несколько быстрее, чем рассчитывал изначально, и чуть более быстро покинул палатку.

Солнце, уже заходящее, поблескивало на металле дротиков, пряжек и на лаком покрытой коже поясов. По дороге обратно Хараи нарушил негласный приказ — поравнялся с Лачи.

— Эльо, ты намеренно дразнишь их?

Лачи остановился, всмотрелся в Хараи:

— По-твоему, я сказал что-то не соответствующее действительности?

— Об этом не мне судить, — чуть смутился молодой воин. — Но ты же видел — южанка с трудом удерживала мальчишку. А ты еще подливал масла в огонь.

— Пожалуй, мне нравится, что ты говоришь все, что придет в голову, невзирая на положение и старшинство, — с едва заметным укором сказал Соправитель. Хараи остановился на полушаге, но в следующий миг так же размеренно и широко шагал вперед.

— Я больше не забудусь. Но ради всего дорогого, ответь мне, эльо — что ты затеял с найденышем — полукровкой?

— Скоро узнаешь. А пока я надеюсь, что он и нарушил мой приказ, и уцелел.

Он действительно нарушил приказ. Описав по зарослям большую дугу, подросток выбрался на широкую утоптанную тропу, которой уехал Лачи со свитой. Идти по ней можно было с завязанными глазами, и Огонек, несколько раз обернувшись — не следует ли кто — побежал размеренно, стараясь сохранять силы. Тропа сворачивала то вправо, то влево, ныряя под сень рощиц и выходя из них. Низко летали птицы — ловцы мошек, сырой воздух придавливал к всех к земле — птиц, мошкару и даже само дыхание.

Наконец он увидел вдали полотняный полушатер-полунавес под сплетенными кронами деревьев, фигурки стоящих и сидящих людей подле него. Тут Огонек остановился. Шатер охраняют наверняка, не то что внутрь не проскочить — и сильно ближе не подобраться. Только смотреть отсюда. Может, удастся взобраться на дерево — среди ветвей затеряться проще, и не маячишь как дорожная стела.

Подходящее дерево Огонек выбрал быстро, но залезть на него не успел. Кто-то стремительно вышел — почти вылетел из шатра и направился в его сторону. Не совсем, к с частью, и Огонька он не видел. Шагов тридцать их разделяло.

На нем была одежда посла — длинная, багровая, с широким янтарного цвета поясом без всякой вышивки. Ткань одеяния закрывала руки до локтя, а на предплечье Огонек заметил темно-красный браслет — не мог припомнить такого. Бывший товарищ раньше старался избегать украшений. Или это знак совершеннолетия, раз он в числе послов?

Меньше полутора весен прошло с их последней встречи. Кайе вроде как не слишком изменился… и стал совсем не похож на себя прежнего. Постарше стал выглядеть, казался немного выше и сильнее, но это неважно. У него теперь взгляд был другим, и то незримое, что его окружало — Огонек различил даже издалека. Этот человек вряд ли мог смеяться, валяясь в ворохе листьев, устроить с полукровкой шуточную потасовку или учить его ходить на руках. Этот человек прихлопнул бы любого, как мошку лишь за неосторожное появление на пути.

Кто-то из высших сил подслушал мысли Огонька. Рядом с Кайе возник кто-то из южной свиты, судя по одежде — простой сопровождающий. Что он сказал, Огонек слышать не мог, но юноша отбросил его коротким ударом — тот сполз спиной по стволу. Перевалился на бок, пытаясь подняться, а Кайе не попытался помочь. Даже не удостоил взгляда.

Огонек пожалел, что здесь появился. А ведь Лачи предупреждал…

Он начал потихоньку отступать назад, благо, умел ходить так, что не хрустнула бы ни одна веточка.

Кайе обернулся и посмотрел в его сторону. Огонек нырнул за ствол дерева и перевел дух. Он так и не понял, остался ли незамеченным. Сам успел заметить только, как гримаса ненависти исказила лицо былого приятеля. Но, возможно, причиной тому были слова южанина — провожатого.

…Его подхватили, зажали рот — мальчишка успел лишь коротко замычать, и вскоре был уже на значительном расстоянии от шатра.

Огонька отправили в лагерь под надежным присмотром.

— Тебя привязать? — рявкнул один из охранников-северян, испуганный предстоящей взбучкой.

— Нет, — ответил Огонек, а сердце заколотилось — довольно, посидел как-то привязанным. Как ехали обратно, не осознал толком.

Все мысли вертелись вокруг одной и той же картины. Так быстро и часто она повторялась, что скоро видел только темно — красное пятно. А лагерь вокруг жил своей жизнью. Суетились прислужники, которых призвали из ближних селений, носили воду, отмывали котлы. Начинало смеркаться.

Скоро пришли остальные. Хараи — хмурый на редкость, попросту прошел мимо, позабыв про подростка. Шику тоже, а Кави и вовсе не было — его отправили на охоту. Зато Лачи остановился подле раскидистого дерева, подозвал полукровку.

Впервые Огонек видел Лачи столь откровенно злым.

— Скажи, ты намеренно пренебрегаешь распоряжениями, отданными для твоего же блага? Или и впрямь после Юга понимаешь разговор лишь на языке силы?

Огонек покусывал нижнюю губу, не зная, как оправдаться. Он и впрямь чувствовал себя виноватым, хоть сейчас и не мог целиком проникнуться этим чувством. И ведь Лачи — не Лайа, он отнюдь не высокомерен и не стремился при каждом удобном случае ставить подростка на место.

— Тебя стоило бы примерно наказать. И будь уверен, если бы не дела поважнее, эта выходка не сошла бы тебе с рук!

— Я… не подумал, — единственное, что сумел сказать полукровка.

— К сожалению, охранники оказались редкостными ротозеями… но я не могу их винить. Только безумный мог предположить, что ты полезешь туда, куда тебя вовсе не звали. — Лачи тронул висок, на котором сильно забилась жилка — Огонек не увидел, но почувствовал это: — Пойми, ты мог быть уже мертвым. Как и мы все, когда шли на переговоры. Но мы хоть знаем, ради чего рискуем, а ты?

Подросток вспомнил ненависть, на миг исказившую лицо бывшего приятеля. А Лачи продолжал:

— Знаешь, что сейчас было? — он рассказал о вызывающем поведении Кайе на переговорах, прибавив, что не к добру это все. Вряд ли южане отправили посланниками тех, кто не