Выброшенный в другой мир (СИ) - Геннадий Ищенко

Клауд выбежал исполнять приказ, а вместо него в комнате появился слуга.

— Я уже все знаю! — оборвал его граф. — Пойдем, лучше поможешь мне быстрее одеться и закрепить доспехи. Толку от тебя мало. Давно бы выгнал, если бы не твой талант разыскивать девушек.

С помощью слуги граф быстро оделся, закрепил броню и уже через десять минут поднимался по лестнице, ведущей на крепостную стену.

— Ну что здесь у вас? — спросил он десятника.

— Наших уже ополовинили, ваше сиятельство! — отрапортовал десятник.

— Кажется, части из них удалось вырваться из западни! — крикнул один из всматривающихся в битву солдат, и дружный радостный рев тех, кто был на стене, подтвердил его возглас.

Больше сотни всадников вышли из боя и понеслись к городским воротам. Небольшая горстка остальных прикрывала отход, и таяла на глазах. Наконец сандорцы их опрокинули и бросились вдогонку за беглецами.

— Не успеют догнать! — злорадно сказал десятник. — Ворота закроют, а мы их попотчуем болтами!

Внезапно от ворот донесся шум боя, который стал быстро приближаться. Видимо, ворота остались открытыми, потому что подскакавшие сандорцы не скапливались у стены, а врывались в город, быстро истребляя его защитников, не ожидавших прорыва неприятеля и поэтому растерявшихся. Многие из всадников спешивались и открывали убийственно точную стрельбу из луков. На небольшом расстоянии луки давали большое преимущество перед арбалетами из‑за своей скорострельности. Пользуясь своим двукратным превосходством и большим числом лучников, сандорцы почти без потерь захватили весь город, за исключением городской стены, где за зубцами пряталось около сотни воинов Сотхема во главе с графом. Время от времени кто‑нибудь из них пытался стрелять в неприятеля из арбалета, но это было рискованно. Лучники быстро выбивали смельчаков, не дав им нанести сколь‑нибудь существенного урона. Через некоторое время стрельба с обеих сторон прекратилась.

— Солдаты и офицеры короля Мехала! Мы полностью захватили Валенту! — заорал один из сандорцев. — Я барон Альбер Парман от имени своего герцога обещаю всем сдавшимся жизнь. После войны мы постараемся вернуть вас на родину. Город с внешней стороны патрулируется нашими бойцами, а сейчас мы поставим посты и внутри. И долго вы там просидите на холоде и без питания? На раздумья вам дается две свечи времени. Кто не сдастся по истечении этого срока, потом в плен браться не будет!

— Что будем делать, милорд? — спросил десятник графа, который укрылся за соседним зубцом стены. — Он прав, долго мы здесь не высидим. Да и болтов почти не осталось. Они наверняка перебили отряд барона Эктора, а следующий будет только через три дня. Мы здесь за это время околеем. Да и чем нам патрульные помогут?

— Не стреляйте! — крикнул граф. — Мы решили сдаться!

— Это бесчестно, использовать такие уловки! — шумел он чуть позже, встретившись с Сергеем. — Извольте воевать по–благородному!

— Да ну? — рассмеялся в ответ герцог. — А вы поступаете благородно? Ваш Мехал нас заранее предупредил о войне? Нет, он прокрался к нам, как разбойник, и ударил исподтишка, не дав нам времени подготовиться к его приходу! А потом отыгрался на мирных жителях, сжигая население целых городов! Скажите спасибо, что вас взяли в плен. Если после войны ваш король или родственники внесут за вас выкуп, вернетесь домой. А война это не благородный поединок, на ней нет правил!

— У нас тоже есть недовольные тем, что мы обманули сотхемцев, — сказал Парман, когда графа увели.

— Вы слышали, барон, мои слова? Вот и передайте их всем недовольным. Если бы мы сражались благородно, то потратили бы на осаду Валенты не меньше недели и потеряли бы самое малое человек триста. А за это время нас обязательно обнаружил бы один из патрулей и сообщил в другие города. Если бы мы после этого захватили город, на этом все наши успехи и закончились бы. У нас нет таких сил, да и глупо вести себя благородно с теми, кому незнакомо благородство. Предупредите, что в дальнейшем за подобные разговоры буду с позором изгонять из армии.

— Я все понял, милорд. Не скажете, что будем делать дальше?

— Нам нужно привести в порядок одежду, а лучше снять чистую и неповрежденную с пленных, одев их во что‑нибудь другое. Всех их допросим, пообещав заплатить за нужные нам сведения. Через пару дней в город должен войти еще один патрульный отряд. Желательно, чтобы его бойцы ничего не заподозрили до самых казарм. Тогда можно будет захватить всех без боя. Потом формируем караваны с оружием и доспехами и партиями все это вывозим в Зельск вместе с пленными. Одновременно нужно поговорить с горожанами. Наверняка среди них есть опытные мечники и стрелки из лука. Трофейного оружия и лишних лошадей у нас много, и подкрепление не помешает. А дальнейшие наши действия будут во многом зависеть от того, что мы узнаем у пленных.

Никто из пленных солдат не сказал ничего интересного: они просто ничего не знали, кроме службы в своем гарнизоне, а все офицеры отвечать на вопросы отказались наотрез. И только тогда, когда первый караван с пленными покинул город, Сергею сообщили, что один солдат хочет сообщить нечто важное лично ему.

— Я знаю о том, что может быть вам очень полезно, — сказал он герцогу, — но у меня, милорд, есть условия. Я думаю, что ваши пленные не будут просто так сидеть где‑нибудь в теплых домах и вкусно питаться. Скорее всего, их заставят отрабатывать свой хлеб в поте лица. Так вот я бы хотел этого избежать. Освободите меня и заплатите, как обещали, а я вам расскажу все, что знаю. Родни у меня в Сотхеме нет, нет вообще ничего такого, из‑за чего стоило бы возвращаться, поэтому я думаю остаться у вас.

— И что же это за сведения, за которые я должен платить? — спросил Сергей. — Не бойся, если ты скажешь действительно важные вещи, тебя освободят и хорошо заплатят. Только свободу получишь уже в моей провинции, но держать тебя пока будут отдельно от остальных.

— Король Мехал обещал армии, что выплата вознаграждения будет регулярной и пока свое слово держит. Раз в месяц из Сотхема под хорошей охраной выходит денежный обоз, который везет жалование тем, кто не согласился на выплаты семье или на отсрочку.

— А зачем вам деньги на войне? — удивился Сергей. — Вас и так обеспечивают всем необходимым, а женщинам побежденных никто не платит.

— Все так, милорд, — согласился солдат. — Только война ведь по–всякому может повернуться. Вот возьмите меня. Семьи, которой можно оставить свои деньги, у меня нет. Да и не все доверяют свои деньги родичам. Можно еще открыть свой счет в каком‑нибудь торговом доме, чтобы казначейство переводило жалование туда. Кое‑кто так и делает, но я не хочу связываться с купцами. Не знаю, как ваши, а наши далеко не всегда отдают деньги по первому требованию. Был бы я еще благородных кровей, а так… Вот и выходит, что таким, как я, лучше всего складывать свое серебро в заплечный мешок. К сожалению, его не так много, чтобы мешок оттянул плечи. Грабить пленных у нас не принято, а если возьмут после моей смерти, то мне это уже будет неважно.