Япония. От сегуната Токугавы - в ХХI век - Джеймс Л. Мак-Клейн

с 1950 по 1970 г. вырос с приблизительно 10 миллионов тонн до 14 миллионов тонн с хвостиком. Подобная продуктивность означала, что фермер может вырастить весь рис, который требуется стране, и при этом оставить немного времени и земли для выращивания других высокодоходных культур, таких, как фрукты и овощи или цветы, а также откармливать для городских потребителей хорошо ухоженную скотину.

Механизация оказала влияние и на уровень жизни. Распространение механических приспособлений, облегчающих труд, освобождало людей от необходимости целый день проводить в поле. Некоторые переключались на постоянную работу на близлежащих лесопилках и литейных цехах или становились таксистами или продавцами в районных городах. Другие в зимний сезон уходили из дома на несколько месяцев, временно становясь строителями в главных городах. Все больше и больше крестьянская работа переходила в руки сан-чан. Так называли жен, которые сидели дома, дедушек и бабушек. Сам термин был образован сочетанием слова «три» (сан) с уменьшительной формой уважительного обращения, которое по традиции добавлялось к именам и титулам (которое также произносится сан, но в данном случае оно приобретает более нежное звучание чан). Очевидно, что женская работа не была слишком утомительной, поскольку большинство жен крестьян и почти все незамужние дочери при любой возможности пополняли бюджет семьи, работая в местных магазинах и административных офисах, занимаясь сдельной работой на фабриках по пошиву пижам или перчаток и даже принимая участие в осуществлении строительных проектов.

И все-таки работа сан-чан требовала физического и психического напряжения, особенно от тех женщин, которые работали вне дома и переживали по поводу того, что они совсем не ухаживают за мужем и детьми. Одна из них говорила об этом таким образом:

Когда муж и жена вместе работают в поле, они могут понять печали и радости друг друга. Но очень трудно понять чувства другого, когда вы работаете в разных местах. После возвращения домой с работы вы должны заниматься домашними обязанностями. Вы должны будете проявлять свою женственность, но после работы, такой же тяжелой, как и мужская, очень трудно вдруг стать женственной. Много раз, возвращаясь домой усталой, я забывала сказать мужу хоть одно ласковое слово. Когда женщина тоже работает, она зачастую даже не убирает в своем доме. Когда муж упрекает ее, она приходит в ярость. После подобных вспышек она извиняется, но она хочет этим сказать: «Ты ведь знаешь, я не в игрушки играла весь день»{358}.

Какой бы ни была социальная цена модернизации для сельского хозяйства, возрастающая производительность и более широкий доступ к получению прибылей помимо земледельческой сферы делали деревню более зажиточной. Доходы от сельского хозяйства резко возросли, подпрыгнув на 700 % с 1960 по 1979 г. В 80-х они увеличились еще в 2 раза, как это показано на рисунке 16.3. Следует отметить, что в 1973 г. доход сельской семьи составлял 7 %, а в 1990 г. — почти 20 %, то есть он превысил доход городских рабочих. Удивительно то, что к 1990 г. лишь одна из восьми сельских семей Японии все свое рабочее время посвящали сельскому хозяйству. Большинство деревенских жителей 70 % своего дохода получали от деятельности, не связанной с сельским хозяйством.

Разбогатевшие сельские семьи целиком и полностью включились в жизнь японского потребительского общества. Они ездили на таких же «Тойотах», носили те же синие джинсы, строили такие же современные дома и наполняли их такими же электроприборами, как и их кузены, принадлежащие к городскому среднему классу. Можно в шутку сказать, что как в городе, так и в деревне люди пересмотрели три священные символа императорской власти (зеркало, меч и драгоценный камень), создав впечатляющие символы новой эры изобилия. В конце 50-х, как говорилось, каждый желал обладать тремя «с» — сэнпуку, сэнтаку и суиханки (домашний электрический вентилятор, электрическую стиральную машину и электроварилку для риса). Несколькими годами позже желания потребителя обратились к трем «к» — ка, кура и кара тэрэбу (машина, домашний кондиционер и цветной телевизор). В 70-х гг. тон задавала более шикарная триада — ювелирные изделия, отпуск за океаном и современный дом.

Блеск последнего периода эры Сёва заставил многие сельские семьи задуматься о своем будущем. Немногие бы отказались от технических приспособлений, облегчающих труд, и материальных благ, но большинство было озабочено, даже раздосадовано тем ударом, который наносила по их жизни измененная природа сельского хозяйства. Одной из распространенных реакций были тоскующие взгляды, бросаемые в сторону городских семей. Не было ничего удивительного в том, что многие женщины, которые ежедневно сталкивались с тяжелой работой, мечтали быть «просто домохозяйками». Многие сельские семьи даже помещали свои доходы, полученные от ведения сельского хозяйства и временной работы, в местный сельскохозяйственный кооператив, а затем каждый месяц забирали оттуда определенную сумму, «совсем как служащие». Но подражание городскому новому среднему классу не могло заглушить тревогу по поводу будущего. Многие фермеры сомневались, что социальные условия сельской жизни вскоре улучшатся, и почти каждая крестьянская семья испытывала сомнения относительно того, следует ли им приучать своих детей к сельскому труду или ориентировать их на поиски другой работы. Статистика образования свидетельствует, что все большее число дочерей и вторых и третьих сыновей стремились окончить колледж и получить работу в городе. Очевидно, что многие сельские семьи одобряли такое изменение в жизни, даже если при этом они испытывали сожаление по поводу того, что учеба в колледже и последующая карьера и женитьба забросят их далеко от родного дома. Как заметил один школьный учитель, в поздний период Сёва сельскую молодежь, «которая продвигалась вперед и которая оставалась на месте, примирить было трудно»{359}.

Поздний период эры Сёва:

критический взгляд

Несмотря на тучи, затянувшие будущее сельского хозяйства, многие японцы от всего сердца приветствовали те изменения, которые происходили в их стране с середины 50-х по середину 80-х, считая их триумфальным успехом в стремлении своей страны к модернизации. Не вызывает удивления то, что этому экономическому чуду давались положительные оценки. Благодаря ему нация оказалась на вершине современного, индустриализированного мира и было создано общество, в котором большинство людей, по словам одного выдающегося ученого-социолога, были «до разумных пределов богаты, образованны и горды