Неандертальский параллакс - Роберт Сойер

Мэри улыбнулась. Она всё ещё привыкала к тому, что к ней относились по-особому просто из-за того, что она — та самая Мэри Воган.

— Нет, — сказала она. — Нет, я думаю, я должна установить постоянный.

Понтер широко улыбнулся.

— Спасибо, — сказал он. Но потом, видимо, для того, чтобы не осталось никаких сомнений, добавил: — Только ты должна помнить, что постоянный — это именно постоянный. Удалить его после установки будет очень трудно, и такая операция может серьёзно повредить мышцы и нервы предплечья.

Мэри кивнула.

— Я понимаю. Но я также понимаю, что без постоянного компаньона я никогда не стану здесь своей.

— Спасибо, — снова сказал Понтер с теплотой в голосе. — Компаньон какого типа тебе бы хотелось?

Мэри рассматривала раскинувшийся вокруг первозданный ландшафт — обнажения коренных пород среди не знавшего топора леса.

— Что, прости?

— Ты можешь установить стандартную модель компаньона. Или, — Понтер поднял левую руку и повернул внутреннюю сторону предплечья к Мэри, — ты можешь выбрать компаньон как у меня, с полноценным искусственным интеллектом.

Мэри вскинула брови.

— Я даже не задумывалась об этом.

— Интеллектуальные компаньоны пока есть лишь у немногих, — сказал Понтер, — хотя я ожидаю, что в будущем они станут популярными. Тебе, несомненно, будут полезны вычислительные мощности продвинутой модели; они понадобятся для функций синхронного перевода. Однако тебе решать, какие ещё функции в него включить.

Мэри посмотрена на компаньон Понтера. Внешне, разумеется, он ничем не отличался от десятков других, которые она уже успела увидеть — за исключением, конечно, золотого компаньона Лонвеса Троба. Но она знала, что внутри этой коробочки живёт Хак.

— Каково это, — спросила Мэри, — иметь интеллектуального компаньона?

— О, это не так ужасно, как может показаться, — ответил голос Хака из внешнего динамика. — Я уже начинаю привыкать к этому здоровяку.

Мэри рассмеялась, не столько от самой шутки, сколько от её неожиданности.

Понтер закатил глаза — мимический жест, который он перенял у Мэри.

— И так всё время, — сказал он.

— Я не уверена, что готова к такому, — сказала Мэри, — чтобы кто-то каждую секунду был со мной. — Мэри задумалась. — А Хак на самом деле… ну, мыслит?

— В каком смысле? — не понял Понтер.

— Ну, я знаю, что вы не верите в душу; я знаю, что вы считаете свой собственный разум абсолютно предсказуемой программой, выполняемой аппаратным обеспечением вашего мозга. Но, всё-таки — мыслит ли Хак по-настоящему? Осознаёт ли себя?

— Интересный вопрос, — сказал Понтер. — Хак, что скажешь?

— Я знаю о факте своего существования.

Мэри пожала плечами.

— Но… но, я не знаю, скажем, есть ли у тебя собственные желания или стремления?

— Я желаю быть полезным Понтеру.

— И всё?

— И всё.

Вау, подумала Мэри. Кольму следовало бы жениться на одном из них.

— Что будет с тобой — Понтер, извини — что будет с тобой, когда Понтер умрёт?

— Я получаю энергию от биохимических и биомеханических процессов в его теле. В течение нескольких децидней после его смерти я прекращу функционировать.

— Это не беспокоит тебя?

— Вместе с Понтером исчезнет цель моего существования. Нет, это меня не беспокоит.

— Интеллектуальный компаньон очень полезен, — сказал Понтер. — Я сомневаюсь, что сумел бы сохранить рассудок, когда впервые попал в ваш мир, если бы не Хак.

— Я не знаю, — сказала Мэри. — Просто это… прости меня, Хак… это как-то… жутковато. А можно его потом проапгрейдить? Ну, то есть, начать с базовой функциональности, а искусственный интеллект добавить как-нибудь потом?

— Конечно. У моего компаньона изначально тоже не было интеллекта.

— Может быть, так и надо сделать, — сказала Мэри. — Хотя…

Нет. Нет, она пытается стать здесь своей, и для этой цели компаньон, который может давать объяснения и советы, будет весьма полезен.

— Нет, давай уж со всем фаршем.

— Я… прости, не понял?

— В смысле, я хочу мыслящий компаньон, как Хак.

— Ты не пожалеешь об этом решении, — сказал Понтер. Он посмотрел на Мэри с улыбкой гордости на лице. — Ты не первый глексен, посетивший этот мир, — сказал он, и это была правда. Первой была либо женщина из Лабораторного центра контроля заболеваний в Оттаве, либо другая женщина, из Центра по контролю и профилактике заболеваний в Атланте; Мэри не знала, которая из них первой прошла через портал. — Однако, — продолжал Понтер, — ты станешь первым глексеном, установившим себе постоянный компаньон — первым, ставшим одним из нас.

Мэри посмотрела сквозь прозрачную стену транспортного куба на прекрасный осенний пейзаж.

И улыбнулась.

Водитель высадил их на массиве солнечных батарей, которые выполняли также функцию посадочной площадки у дома Понтера и Адекора. Дом был выращен методом древокультуры, и его центральная часть представляла собой полый ствол массивного лиственного дерева. Мэри уже видела дом Понтера, но тогда его листва ещё не начала менять цвет. Сейчас он выглядел просто изумительно.

Внутреннее освещение обеспечивалось химическими реакциями, идущими внутри проложенных вдоль стен прозрачных трубок. Собака Понтера Пабо выскочила навстречу поприветствовать их. Мэри уже привыкла к её волчьей внешности и наклонилась почесать животное за ухом.

Потом она оглядела круглую гостиную.

— Как жаль, что я не могу остаться здесь, — сказала она с сожалением.

Понтер подошёл к ней, и она обняла его, положив голову ему на плечо. Всё равно четыре дня с Понтером — это лучше, чем весь месяц с Кольмом.

Когда бы она ни вспоминала про Кольма, в голове сразу всплывала затронутая им тема — тема, о которой Мэри, по-видимому, подсознательно заставляла себя не думать, пока Кольм её не упомянул.

— Понтер, — тихо сказала Мэри, ощущая, как его грудь поднимается и опускается в такт дыханию.

— Да, женщина, которую я люблю?

— В следующем году, — сказала Мэри, пытаясь говорить настолько нейтральным тоном, насколько возможно, — будет зачато новое поколение.

Понтер немного отстранил Мэри и внимательно посмотрел на неё, медленно приподнимая бровь.

— Ка, — ответил он.

— Может быть, и нам завести ребёнка?

Понтер выпучил глаза.

— Я даже не думал о такой возможности, — сказал он, наконец.

— Потому что у нас разное число хромосом, да? Конечно, это серьёзное препятствие, но ведь должны быть способы его обойти. И, в общем, Джок ведь послал меня изучать неандертальские генетические технологии. И в процессе я могла бы поискать способы, с помощью которых можно бы было как-то объединить наши ДНК и произвести ребёнка.