Царьград. Гексалогия - Андрей Посняков

– Мужчин не пускаем!

– Да мы из сыскного ведомства!

– Все равно. Подождите, пока кончиться таинство.

– Что еще за таинство?

– Постриг…

– Постриг?! И давно идет?

– Вот‑вот начнется…

Лешка опрометью бросился к церкви, схватил первого попавшегося дьячка:

– Где? Где отец Григорий?!

– Там!

– Гриша! Эй!

– Господи… – старый друг улыбнулся с благостной радостью. – Никак, Лекса?! Тебя ли вижу? Слушай, Ксанфия приходила, сколь раз, просила помолиться… за упокой души! Я ведь молился… Господи, грех‑то какой. За живого человека!

– Давай, давай, отче, – Лешка хлопнул приятеля по плечу. – Замаливай скорее свой грех – веди скорей в монастырь, в женский!

– В женский?!

– Пока Ксанфия постриг не приняла!

– Тогда бежим!

Темная зала… Свечи… Золотые оклады икон. Согнутые головы монашек. Игуменья…

– Нарекается именем Филидора… Нарекается именем Фекла… Нарекается именем…

Золото волос!!!

– Ксанфия!!!

Вот так вот! Громко! На весь монастырь!

Одна из послушниц обернулась…

Вспыхнули искры в глазах. Сначала – недоверчиво‑удивленно, потом …

– Лекса!!! Милый мой… Милый…

Схватив суженую в объятия, Лешка потащил ее вон из залы. Мимо укоризненно смотрящих монашек, мимо золотых окладов икон, мимо свечей чадящих… Прочь! Прочь! Навстречу счастью!

У выхода обернулся:

– Уладь там все, Гриша.

– Улажу…

– Постой… Что там так бьют колокола?

– Сегодня свадьбы…

– Свадьбы?! А, может и мы? А, Ксанфиия? Сколько уже можно ждать?

Григорий улыбнулся:

– С большим удовольствием вас повенчаю. Ждите у клироса…

– Славно! А, Ксанфия? Славно же! У меня уже и посаженный отец есть, там, на улице. Филимон Гротас.

– А он согласится?

– Конечно, согласиться! И гости уже, наверное, ждут не дождутся… Денег пока. правда, нет, да на свадебный пир займем!

– Владос помог отсудить дом… Хотела в дар обители… Ей и подарю! За тебя! За нашу с тобой встречу! Постой, не кружи так…

– Господи! Что это у тебя на шее?

– Твой амулет… Тот, что подарила Марика. Его привез Аргип, сказал, что тебя убили… Рвался в мужья… в любовники… Я ему отказала. Быть может, даже слишком грубо… Он понял и больше не появлялся…

– Амулет…

Лешка раскрыл ладонь и солнечный луч озарил маленький кружочек с изображением креста и языческого бога. Кудрявый Зевс – тайный знак Гемиста‑Плифона… Кудрявый Зевс.

К рассказу приступаю, чтобы сплести тебе на милетский манер разные басни…

Апулей «Метаморфозы»

Выли, ревели, скрежетали с неописуемой яростью фузованные гитары. Утробно ухали ударные, разноцветные лучи прожекторов били прямо в глаза, и черные фигуры музыкантов казались выходцами из потустороннего мира.

Дождавшись конца инструментального проигрыша, вокалист, подойдя к самому краю сцены, поставил ногу на монитор и запел:

Жанна из тех королев,

Что любит роскошь и ночь!

Зал встал на дыбы, подхватив знакомую старую песню тысячью молодых глоток:

Только царить на земле

Долго ей не суждено!

И Лешка, Лешка тоже выкрикивал эти слова, и чувствовал, как по щекам катятся слезы:

Слышишь, Жанна?! Жанна‑а‑а‑а!!!

Звуки музыки гулко отдавались под потолком, сливаясь с неистовым шумом зала. Ревущие гитары, сбивающий с ног бас, рокот барабанов – все сливалось в один тревожный гул… как тогда, под Варной, когда ринулись в атаку на турок рыцари юного короля Владислава.

Слышишь, Жанна‑а‑а‑а!!!

– А‑ри‑я! А‑ри‑я! – скандировали зрители.

Лешка тоже кричал, рискуя сорвать связки. Ведь это было так здорово – быть сейчас вместе со всеми, чувствуя, как бьются в унисон сердца.

Снова!

Брошен!

В окна лунный свет…

Все затихли, затихарились, повинуясь голосу певца, и, словно по мановению волшебной палочки, взметнулись вверх руки. Вспыхнули тысячью светлячков огни зажигалок.

Стоя в толпе у сцены, Лешка почувствовал, как кто‑то положил ему руки на плечи. Скосил глаза – девчонка с длинными распущенными по плечам волосами. Это слева. Справа стоял – нет, уже покачивался вместе со всеми – небольшой, лет тринадцати, пацан. Вот он привстал на цыпочки – чтоб лучше видно, – повернулся к Лешке. Светленький, темноглазый:

– Привет!

– Вовка! – узнал Алексей. – Ты как здесь?

– Вот, приехал.

– Что, и мать отпустила?

– Не‑а… Сбежал.

– Ну ты даешь! – Лешка присвистнул и, вдруг вспомнив одну важную вещь, наклонился, прокричал пареньку прямо в ухо:

– А трактор?! Трактор вытащили?

– Да вытащили! – Странно, но Вовка почему‑то легко перекрикивал музыку. – Сам‑то что, не помнишь? Ты ж мужикам за спиртом бегал, в Касимовку, к бабке Федотихе!

– А! – вспомнил наконец Лешка. – Ну, точно бегал. Значит, все ж таки вытащили трактор.

И улыбнулся, подмигнул Вовке. Это было хорошо, что вытащили, если б не вытащили, бригадир Василий Михалыч уж так бы ругался, что… Впрочем, что теперь Михалыч? Лешка‑то уже студент! Факультета социальных наук местного… нет, не института даже – университета!

Интересно, как зовут ту девчонку, соседку?

– Леха, а ты чего не в армии? – не отставал Вовка.

– В институте учусь… Тьфу‑ты, в универе!

– Студент, значит? – В голосе Вовки явственно сквозила зависть.

– Студент. Будто не знаешь? – Алексей пожал плечами, словно произнес нечто само собой разумеющееся.

А ведь не так все было! Не само собой. Отнюдь! Сколько сил, сколько старания он, Лешка Смирнов, приложил для того, чтобы сейчас этак небрежно обозначить свой статус – студент! Уже не абитуриент там какой‑то, а настоящий, полноправный студент. И никому ничем не обязан, кроме как самому себе. Сам поступил, никто не помогал, ну, может, старший воспитатель детского дома Василий Филиппыч – и тот, естественно, только советами, а не связями. Не как у других – родители, у Лешки‑то их не было, что и говорить – сирота.

– Так теперь не будешь в деревню к нам приезжать? – Поморгав, Вовка почему‑то вздохнул. – Жаль.

Алексей улыбнулся:

– Почему не буду? Буду! Подработать‑то в страду кому ж не охота? Трактор дадут и…

Сказал – и на полуслове осекся. Кто ж ему теперь доверит‑то трактор? После того летнего случая. Хотя, если с другой стороны посмотреть – с кем не бывает? Ну застрял в Черном болоте, и что с того? Можно подумать, другие не застревали? А сколько тракторов на «Курской дуге» по пьяни побилось – тут и говорить нечего. Потому и прозвали тот косогор с поворотом, сразу за Черным болотом – Курской дугой. Остряки, блин…

Интересно, как там бригадир? А вот Вовку‑то и спросить!

– Бригадир? – парнишка пожал плечами. – Оленников, что ли?

– Ну да – Василий Михалыч. Что, ему трактористы‑то на уборку нужны будут?

Вовка махнул рукой:

– Да нужны. Не только на уборку, но и на посевную.

– Не, на посевную я не смогу – практика.

Практика… В бывшем совхозе, а ныне – ООО «Озерское» его так и прозвали – Леха‑Практикант – хотя, конечно, никаким практикантом он не был, просто детский дом дружил с местным ПТУ, где учили на механизаторов. Туда полдетдома и уходило – получали профессию – только вот Лешку куда‑то в другую сторону понесло, в студенты. Что и говорить – мечта детская. А вот умение трактором управлять тоже пригождалось – всегда можно было в совхозе подработать, Алексей был парнем непьющим – редкостное на селе качество, – к тому же отнюдь не лентяем, как такого не взять? Вот только что трактор чуть было не утопил… МТЗ82. Так ведь не утопил же! Вытащили мужики, тяганули «дэтэшкой».

Я свободен, словно птица в вышине!

Уау! Это была любимая Лешкина песня… Нет, не так – одна из любимых.

И девчонка – та, что стояла рядом – повернула голову, украдкой бросив на Алексея быстрый заинтересованный взгляд. Их тут как раз осветил шаривший по залу прожектор, выхватил, вырвал из темноты на один миг, и мига этого оказалось достаточно – Лешка успел разглядеть светлые – золотые! – волосы девушки, симпатичное – нет, безумно красивое! – лицо, глаза – синие‑синие, как васильки на лугу, как море, как высокое весеннее небо. Где‑то он уже видел и эти глаза, и ямочки на щеках, и розовые, чуть припухлые, губы.

– Вас как зовут?

– Олеся.

Олеся?! Странно, но Лешка почему‑то ожидал услышать совсем другой ответ.

– А вас?

– Ле… Алексей.

Интересно, как охотно девчонка вступила в разговор! Да и Лешка чувствовал, как их словно бы тянуло друг к другу.

– А я вас знаю, Алексей, – прокричала девушка.

– Знаете? Откуда?!

– Видела в деревне, в Касимовке, на танцах. Вы с одной девушкой были.

– С девушкой? А, это так… одноклассница… А вы где учитесь?

Грохот барабанов перекрыл слова.

– Что?