Сложенный веер - Сильва Плэт

— Значит, они требуют браслеты, лорд-канцлер… Зная, что я не могу достать их корабли на вашей орбите. На своей я бы уже не оставил от них атомной пыли. Именно поэтому они хотят, чтобы вы выступили как передаточная инстанция. Ко мне они близко не подойдут после нашей последней встречи.

— Что вы решили?

— Я взвешиваю.

— Уничтожение Аккалабата или пять штук блестящих браслетиков?

— Нет, лорд Дар-Эсиль. Уничтожение Аккалабата или Конфедерация, раздавленная ситийской военной машиной.

— Разве вы члены Конфедерации? Или мы? Какое нам до них дело? Пусть хоть на атомарную пыль рассыплются!

Его величество властелин Дилайны морщится.

— Нет. Не хочу.

— Ваше Величество, я уверен, что, даже если ситийцы получат браслеты, потом Вы изыщете возможность…

— Простите, лорд-канцлер. Мой ответ «нет». Это не значит, что я не пытаюсь помочь вам другими способами. Я сниму с орбиты верийские крейсеры, которые защищают нас, и направлю их к Аккалабату. Это уравновесит силы.

Тон, Его Величество властелин Дилайны

Разноцветные круги перед глазами уступили место расплывчатым очертаниям письменного стола, окна с задернутыми шторами, пышно цветущей леглезии в высоком глиняном горшке. Властелин Дилайны потряс головой: «Интересно, насколько меня вырубило? Да еще так всерьез. Надеюсь, что катастрофа носила локальный характер и не вышла за пределы этой ком…»

Он осекся, потому что из простенка между окнами прямо на письменный стол вывалился мокрый и растерзанный демонический конформ. Находящийся при этом в крайнем раздражении. Разбрасывая бумаги когтями, конформ по-собачьи стряхнул с себя брызги и глину, полюбовался на проступившие на светлых обоях подтеки и обратил свой взор на лорда Тона, который наблюдал за производимыми единственной дочерью разрушениями в его кабинете с видом смиренным и стоическим.

— Ты что творишь, папа? — провизжала Маро, плюхнулась со стола на пол и бешено закружила по комнате.

— Что я творю? — поинтересовался лорд Тон.

— Ты меня чуть не угробил! Зачем тебе эта буря? За каким, я спрашиваю, чертом на спокойно купающихся людей должны набрасываться волны с Останкинскую башню высотой и длиной с Великую Китайскую стену? Почему, если погода может быть все время хорошей, ей не быть хорошей все время? Я тебя спрашиваю!

Лорд Тон меланхолично вынул из воздуха полотенце и протянул дочери.

— Во-первых, ты не людь. Во-вторых, на предмет «спокойно купающейся» я бы тоже поспорил. И рыбы в заливе меня бы поддержали. Если они напишут мне жалобу, имей в виду: я ее удовлетворю. В-третьих, при чем здесь Останкинская башня? А в-четвертых… Маро, у нас большие проблемы. Точнее, не у нас, а на твоем любимом Аккалабате.

Маро, уже успевшая принять человеческий облик и энергично растиравшая себя полотенцем, начала было протестовать, но ее рассуждения на тему «Я и не была никогда на этом дурацком Аккалабате, а их лорд-канцлер вообще…» замерли в воздухе в тот момент, когда лорд Тон включил висящий под потолком монитор. Конфедеративный телеканал транслировал нон-стопом новости, и эти новости Маро не понравились.

— Хочешь 3D? — властелин Дилайны махнул пультом в сторону экрана, на котором медленно, угрожающе поводя антеннами, разворачивался ситийский военный крейсер.

— Не хочу, — упавшим голосом сказала Маро. — А причем здесь твоя буря?

— Ситийцы наседают на Аккалабат и угрожают стереть его с лица земли, если Империя не договорится с нами: на кону несколько штук блестящих браслетиков, украшающих наши с тобой руки, дочь моя.

— Ну и? — Маро угрожающе сощурилась.

— Ну и, не имея ничего серьезного в виду, я попытался пару браслетов снять. Когда очнулся, понял, что больше никогда этого делать не буду.

— Да уж, не надо, пожалуйста.

Маро, навернув полотенце на мокрые волосы, приступила к раскопкам в своем бездонном шкафу, который находился в другом конце королевского замка и в состоянии полнейшего бардака, по мнению лорда Тона. Сосредоточенно прикусив губу, она пыталась выудить из вибрирующего перед ней воздуха что-то подходящее из одежды. Тон сказал укоризненно:

— Мароша, ты бы в шкафу разобралась, что ли? Не очень приятно смотреть на молодую девушку, у которой руки имеются только до локтя.

Маро с силой дернула и извлекла пару джинсов и помятую кофточку. Надела прямо на голое тело. Спросила, не глядя на отца:

— Ты им поможешь?

— Чем, скажи на милость?

— Ну, тебе же ничего не стоит раздолбать ситийцев к чертовой матери, так, что они дорогу забудут в наш сектор.

Тон задумчиво посмотрел на Маро. Все-таки девушке пора становиться принцессой не только по званию. Интересно, где-нибудь во Вселенной этому учат?

— Как ты думаешь, они об этом знают? Ситийцы — о том, что я их могу… как нечего делать, — пояснил он.

— Знают, наверное, — не очень уверенно ответила Маро.

— Еще как. Поэтому сюда они не сунутся. Повисли у твоего лорд-канцлера над головой и общаются с ним с позиции силы.

— Он не мой лорд-канцлер! — вскинулась Маро.

— Да? Что ты тогда разволновалась?

— Папа, но это же Аккалабат! Они же наши ближайшие родственники! Они помогли тебе вернуться на трон. Ты же сам говорил, что лорд Сид…

— Хватит! — рявкнул Тон. Разбитое стекло звякнуло в раме. Только что раскрывшийся белый цветок слетел с верхушки леглезии в горшок с землей. Тон подобрал его, размял пальцами. Комнату наполнил пряный, одуряющий запах.

— А если ты будешь плакать, — добавил властелин Дилайны, пытаясь оттереть о кромку стола липкий сок леглезии, въевшийся в кожу, — то я вообще — слышишь? — вообще ни-че-го не стану предпринимать. Все, ушел звонить твоей матери, — сообщил он и растворился в полумраке, оставив после себя тусклое свечение. Маро жалобно всхлипывала на диване.

Бессильно откинувшись в кресле, король Дилайны разглядывает свои пальцы. Мозоли на указательном от спускового крючка парализатора сошли уже на нет. Зато на подушечках больших появились огрубелости от меча. Вместо коротко и небрежно постриженных ногтей с обкусанными заусенцами — идеальный маникюр под цвет темно-сиреневых камней в вычурных золотых оправах, по два-три на каждом пальце левой руки. Не дай бог кому-то из подданных рассердить или расстроить властелина Дилайны настолько, чтобы получить по щеке: острые края кринтов, украшающих каждый перстень, оставляют трудно заживающие следы.

В последнее время король Дилайны сердится часто. Он не выносит собственного бессилия. Тон не спеша стягивает перстень за перстнем, складывает в аккуратную горку перед собой, активирует браслеты, пытается расплавить кучку драгоценностей, стоимость которой равна годовому бюджету малой планеты. Бесполезно. Все бессмысленно и бесполезно.