'Фантастика 2025-62'. Компиляция. Книги 1-26 - Ринат Искандэрович Мусин

как потенциальные козлы отпущения. Он планировал, что повесит на них вину за твоё убийство. В его планах Битковы бы в Ленинград не вернулись. Как это, наверняка, случилось в известном мне варианте будущего. Серый убил бы их и прикопал их тела в лесу. Так он мне и сказал. Он наболтал им с три короба небылиц. Заявил, что ты курьер: перевозишь валюту для неких вымышленных кооператоров. Предложил Битковым эту валюту у тебя отнять. Поделился с ними частью аванса, полученного за твоё убийство…

— Дима, я не поняла, — перебила меня Лебедева. — Какую ещё валюту? Куда и зачем я её перевожу? Почему они так решили? Что за глупость такая? Кто в такое поверит?

Саша приподняла брови.

Я воспользовался паузой в своём рассказе: прожевал печенье с корицей, запил его ещё тёплым кофе.

— Битковы поверили, — сообщил я. — Павел поверил точно. Арбузов о них так и отозвался. Сказал, что они «идеальные лохи». В прошлый раз именно Битковы стали главными подозреваемыми в твоём убийстве. Их так и не нашли — это я хорошо запомнил. А мужчина из купе соседнего с твоим стал убийцей лишь в моём романе. Потому что такой поворот истории создавал неплохую интригу. Хотя Пашка Бондарев, который вёл это дело, такой вариант всерьёз не рассматривал. Он и вариант заказного убийства посчитал маловероятным. Вариант с ограблением виделся ему более перспективным. Ни о какой валюте в том деле не упоминалось.

— Не было у меня никакой валюты! — заявила Саша. — Надеюсь, ты-то хоть в этом не сомневаешься?

— Вариант с перевозкой валюты, — сказал я, — это полнейшая ерунда. А вот твои серьги тогда не нашли. Этот факт и послужил причиной заподозрить банальное ограбление.

Лебедева прикоснулась к мочке правого уха, где блеснула в солнечном свете золотая серьга с голубым сапфиром.

— Это бабушкины серьги, — сказала Александра. — Бабушка подарила мне их незадолго до своей смерти. Говорила, что они принадлежат уже пятому поколению нашей семьи, что они приносят удачу. С тех пор я редко их снимала. Тем более что они под цвет моих глаз.

— В моём романе «Блондинка с розой в сердце» убийца взял эти серьги с сапфирами себе на память, не удержался от соблазна. В финале книги милиционеры нашли их в его ленинградской квартире при обыске. Вместе с вещами других его жертв.

— Блондинка с розой в сердце, — повторила Саша.

Она покачала головой, сказала:

— Дима, а я ведь только вчера поняла, о какой «розе» шла речь в названии твоей книги. Когда нашла в своей сумке тот нож, которым ты проткнул шины автомобиля доктора. Ведь это тот самый нож, который выронил в поезде Сергей Арбузов?

Я кивнул.

— Он самый.

Лебедева вздохнула.

— Хороший сувенир нам достался, — сказала она. — Страшный. А зачем этому Серому понадобились мои серьги? Тоже… как сувенир?

— Серьги понадобились заказчику твоего убийства, — ответил я. — Как доказательство твоей смерти.

Саша снова прикоснулась к мочке уха, посмотрела мне в глаза.

— Заказчику? — переспросила она. — Дима, ты ведь мне так и не сказал, кто он. Как его фамилия? Я его знаю?

— Васильев Александр Гаврилович, — сказал я. — Помнишь такого?

Мне показалось, что Александра растерялась. Она взмахнула ресницами и тут же сощурила глаза.

Я воспользовался моментом, сунул в рот очередное печенье с корицей, которое вчера к Сашиному приезду испекла её мама. Печенье буквально таяло во рту. Его вкус удачно сочетался с горьковатым вкусом кофе, сваренного в медной турке на плите.

— Василев… это который депутат Ленсовета? — спросила Александра. — Знаю его. Я перед отпуском упоминала о его махинациях в своей статье. В той, где рассматривала перспективы созданной у нас в городе и в области зоны экономического развития. Но статья легла под сукно главного редактора. Вряд ли ты её видел. Мишкин — это наш главред — сказал, что немного придержит её. Чтобы она не рванула преждевременно и вхолостую, чтобы дождалась своего часа. А почему ты сейчас вспомнил об этом Александре Гавриловиче?

Я прожевал печенье и сообщил:

— Потому что это он тебя и заказал. Во всяком случае, так мне сказал Серый. Он при мне позвонил этому Василеву и договорился с ним о встрече. Пообещал, что доставит ему «заказ». На улицу Гончарная. Под заказом он подразумевал твои счастливые серьги. Так Серый перевёл на понятный для меня язык состоявшийся между ним и Васильевым телефонный разговор. Арбузов договорился, что сегодня передаст Александру Гавриловичу Васильеву твои серьги. И получит от него полный расчёт за твоё убийство.

— Убийство?

Саша помассировала мочку правого уха.

— Васильев? — сказала она. — Александр Гаврилович, конечно, жулик, но… зачем ему меня убивать?

Лебедева покачала головой.

— Дима, ты уверен, что Арбузов тебя не обманул? Статья ещё не вышла. Васильев её не видел… наверное. С чего бы он на меня так разозлился? Я, конечно, подпорчу его махинации. Но ведь этого ещё не случилось.

Александра дёрнула плечами.

— Странно, — сказала она. — Александра Гавриловича в прошлом уже несколько раз обвиняли в коррупции, когда он занимал руководящие должности на предприятиях. Но так ничего и не доказали. Он не уголовник…

Я поднял вверх указательный палец и сообщил:

— А вот тут ты ошибаешься.

— Почему?

— Александр Гаврилович Васильев, — сказал я, — в известном мне будущем скончался в две тысячи пятнадцатом году в колонии для пожизненно осуждённых «Белый лебедь». К пожизненному заключению его приговорили в начале двухтысячных годов. За создание банды киллеров и организацию заказных убийств. Точные даты доказанных преступлений с его участием я тебе не назову: конкретно о Васильеве я книгу не писал. Но видел кое-какую информацию о нём, когда собирал материалы для книги о другой известной бандитской группировке девяностых годов.

Я поставил на стол пустую чашку. Стряхнул с пальцев крошки.

— Точно знаю, что Александр Гаврилович Васильев был депутатом Законодательного собрания Санкт-Петербурга второго созыва. Он баллотировался в Государственную думу и в губернаторы Петербурга — проиграл. В начале девяностых годов Васильев создал небольшую группу киллеров из бывших представителей силовых структур. Которая к середине девяностых разрослась в большую и серьёзную организацию. Считался одним из самых влиятельных людей Санкт-Петербурга. Его имя фигурировало во многих громких заказных убийствах, случившихся в девяностых годах.

— Его фамилию ты тоже записал в свой блокнот? — спросила