Альда - Геннадий Ищенко

— Я вчера так устала, что было не до разговоров. Они это увидели и вскоре тоже ушли, так я даже не помню, как заснула. Может быть, пойдем не к тебе, а ко мне?

— Если ты боишься, что наш разговор услышит брат, как в тот раз, то зря. Он сейчас уйдет как минимум до обеда. Они столько всего с этой войны притащили, что теперь декаду будут разбирать. Это не я придумала, это он сам так сказал.

— Ну к тебе, так к тебе. Леору не хочешь пригласить?

— Не сейчас. Сейчас я хочу побыть только с тобой. А Леора, как и ты, приглашена на вечер, так что еще успеете наговориться.

Они пришли в гостиную Лани и уселись рядышком на диван.

— А что привезли с войны, оружие? — спросила Альда.

— Оружия привезли столько, что не знают, куда девать, — ответила Лани. — Доспехов тоже много, но их все раздали собственным солдатам. Помнишь, как мы говорили о том, как можно заработать на войне?

— Конечно, помню.

— Вот, Серг, и заработал. Он помимо оружия и доспехов привез еще целый обоз серебра, пригнал тысячу лошадей и несколько тысяч пленных. Я у него спросила, на фига ему пленные, так он мне, знаешь, что ответил?

— Перво-наперво он, скорее всего, сделал тебе выговор за «на фига», — улыбнулась Альда, знавшая все словечки своей молодой подруги.

— Я к нему не так обратилась! — отмахнулась Лани. — Он мне сказал, что ему надоело убивать людей! Представляешь? Я его еще тогда спросила, куда мы их денем, и знаешь, что он мне ответил? Продадим, говорит, после войны Мехалу или его сыну, если прибьют короля. А пока, чтобы не даром ели хлеб, будут работать в каменоломнях. Для строек и дорог нужно много камня. Работа тяжелая, как раз для пленных. Пусть, говорит, ломают и тешут камень и заодно думают, стоит ли соваться к нам еще раз.

— А как наши вообще сходили? Людей много потеряли?

— Вроде нет, но я о походе знаю не намного больше тебя. Брату некогда, Севоржу — тоже. Поэтому они от меня отмахиваются. Но Серг сказал, что сегодня вечером расскажет.

— А где будут эти посиделки? У герцога?

— Не-а, у него для всех приглашенных не хватит места. Поэтому все устроим в большой гостиной. Только уберем из нее кресла и поставим стулья.

— А кого пригласили?

— Всех ближних людей брата и несколько его офицеров, а из женщин нас с тобой, Леору, Беллу и жену Севоржа. Ладно, ты мне лучше скажи, где теперь будешь жить?

— В имении, конечно, где же еще?

— А почему не в столице? Многие дворяне живут в городах, а в своих имениях не появляются годами, оставив там управляющих. Что у вас там такого хорошего, чтобы гробить жизнь в глухомани? Ты же сама говорила, что у вас от золота нельзя закрыть денежный сундук. Не хотите жить у нас, сними в городе дом. Тогда каждый день можно будет видеться.

— У нас там дама сердца! — улыбнулась Альда. — Алекс без нее никуда не уедет. А у меня уже есть друзья. Хотя ты права в том, что какое-то время надо будет пожить в другом месте, там мне сейчас слишком тяжело: все напоминает об отце.

— У тебя везде друзья, — вздохнула девочка. — А у меня, кроме тебя и брата, никого нет. А он почти все время занят.

— А Леора?

— Мы с ней слишком разные, чтобы дружить. Мне кажется, что Леора со мной возилась только из-за брата. А теперь она в отношении него уже потеряла всякую надежду. Ей втемяшилось вить свое гнездо, и денег у нее для этого сейчас достаточно, так что задержка только за мужем. Ты видела, сколько на завтраке было молодых парней? Не все они из благородных, но брат говорил, что это только дело времени. Кто заслужил, дворянство получит. Так что скоро мы с Леорой распрощаемся. Даже если она с мужем будет жить в новом городе или в столице, во дворце будет редкой гостьей. Видеться ей с моим братом — это только себя растравливать, а возиться с девчонкой замужней женщине… И Белла выходит замуж, как только ей исполнится четырнадцать. Вот мне и остается целыми днями бренчать на дейре или скакать одной в комнате для занятий борьбой, да еще книги. Ты для чего прошлый раз привозила Галу? Чтобы меня лишний раз подразнить? Замечательная девушка и прекрасная подруга, которой ты похвасталась и увезла обратно в свое баронство! А обо мне ты подумала? Я…, — горло у девочки перехватило и она заплакала. — Я каждое твое письмо храню, я сколько раз просила Джока меня к вам отпустить! Появилась Глера, так и ту в вашем баронстве спрятали!

— Лани, дорогая, не плачь! — Альда обняла девочку и прижала ее к себе, но добилась только того, что герцогиня начала реветь взахлеб.

Открылась входная дверь и в гостиную зашел герцог.

— Странно вы действуете на сестру, — сказал он Альде. — Стоит вам обняться, как для ее слез нужно подставлять тазик.

— Собрался уходить, значит, иди! — сквозь слезы сердито сказала Лани. — Я Альде пообещала, что тебя уже нет, а ты нам мешаешь!

— Я уже и так собирался уходить, — сказал брат. — Но ты так ревешь, что в коридоре слышно. Если есть нужда и желание поплакать, переходите в спальню и занимайтесь этим там. Там уж точно никто не помешает.

— Правда, пойдем в спальню, — сказала Лани. — Я туда из-за тебя не пошла, потому что через дверь тебе все слышно, — добавила она брату.

— Хорошо, когда есть кто-то, кому можно поплакаться, — сказал герцог и вышел из гостиной в коридор.

— Я не поняла, что твой брат хотел сказать последними словами, — сказала Альда. — У него было такое выражение лица…

— Завидует он, — шмыгнула носом Лани. — Неужели не видно? Мужчины всегда все держат в себе, оттого и умирают раньше нас. Он свою Лару, знаешь, как любил? А когда ее убили, приехал, как неживой. Я у него вообще за все то время, что мы вместе, ни одной слезинки не видела.

— А какая она была эта Лара?

— Очень красивая, такая же маленькая, как и ты, но, по-моему, совершенно пустая женщина. Она занималась только своей внешностью, ну и с братом в постели понятно чем, причем не по одному разу за день. Но любила она его по-настоящему. А мужчины такое чувствуют. Не знаю, чем она, кроме своей любви, зацепила брата, но у него в ней был смысл жизни, как в тех книгах, над которыми он сейчас смеется. Ты во всех отношениях лучше ее: и красивее, и моложе, и драться умеешь, и ребенок уже есть.

— Ты забыла добавить, что я еще люблю играть на дейре, — улыбнулась Альда. — Кстати, мне все-таки удалось сделать что-то вроде инструмента, о котором говорил твой брат. Только струн не семь, а только шесть, но звучит замечательно!

— Пойдем, покажешь! — загорелась Лани.

— Я его не взяла с собой, — огорчила ее Альда. — Смерть отца, потом здесь у меня были не очень приятные дела. Извини, но мне было не до инструмента. Привезу как-нибудь в следующий раз.