Награда для Героя - Su.мрак

— Как там девочка?

— С ней всё в порядке. Проспит ещё сутки.

— Закрой эту комнату всем, чем сможешь, наложи «Муфлиато», выставь всех с виллы и постарайся никого на неё не пускать хотя бы часов двенадцать.

— Ты уверен, что сможешь ради его спасения пойти на ЭТО? Если Изначальная почувствует хоть малейшее колебание, то… вам обоим не жить.

— Я уверен. Уходи и… спасибо тебе, друг, — Малфой пожал Северусу руку и настойчиво подтолкнул к двери. — Уходи.

(Продолжение следует)

Глава 20.  Я живу  (часть 2).

Дверь захлопнулась за зельеваром с тихим стуком, отрезая их двоих от всего окружающего мира. Люциус на секунду замер, вглядываясь в знакомое до последней чёрточки любимое лицо, ласково, едва прикасаясь, провёл кончиками пальцев, очерчивая скулы и подбородок с уже намечавшейся щетиной… отдёрнул руку… решительно устраиваясь верхом на лежащем:

— Прости… но у меня нет другого выхода… — с его губ полились древние слова заклинания. В комнате сразу словно потемнело. Колдун всем своим существом почувствовал приближение древней Изначальной Силы, но, заставив себя сдержать дрожь пробиравшей до костей подсознательной жути, решительно повторил короткий катрен ещё два раза, на мгновение замер… занёс руку… и нанёс строго рассчитанный первый удар… А за ним последовали второй и третий… Древнее, как мир… Быть может, самое древнее чувство — БОЛЬ — продолжало действовать даже тогда, когда все остальные чувства уже отключались… Ему надо было только на несколько секунд вернуть мага из засасывавшей его Бездны, чтобы заклинание начало действовать. Четвёртый… Пятый… Колдун старался наносить удары так, чтобы те не оставляли серьёзных следов, но уменьшить их силу не мог… Шестой… Седьмой…

— Ну же, Гарри!

Магия уже клубилась вокруг них рассерженной грозовой тучей, в сером тумане которой всё чаще проскальзывали короткие разряды молний… Восьмой… Распростёртый под ним маг не подавал признаков жизни…

«Всё бесполезно!!!»

Девятый… Люциус занёс руку для десятого… и, внезапно почувствовав резкую боль в левом боку, едва не упал на пол — настолько силён был нанесённый ему ответный удар. В груди радость боролась с мгновенно всколыхнувшейся боевой яростью, но он усилием воли подавил её призыв, лишь блокируя посыпавшиеся на него удары, наносимые пытавшимся скинуть своего «наездника» волшебником. «Получилось!!! Он выживет! Ох ты, стая бешеных пикси! И откуда у него силы взялись?! Ш-ш-ш, знает, куда бить, сволочь… любимая!» Куда подевалась былая безжизненность?! На Малфоя снизу вверх, оскалившись и сверкая дикой зеленью глаз, смотрело настоящее исчадие ада.

«Мордред! Недаром его прозвали Демоном! Зря я понадеялся на физическое превосходство», — Люциус был вынужден отвечать ударом на удар, иначе его сознание уже давно бы отправилось в небытие… Собственные гнев и ярость бились в железной клетке самоконтроля, вот-вот готовой сломаться и выпустить этих монстров наружу. Ему противостояла отнюдь не безвольная жертва, а один из сильнейших в Магическом Мире магов с двадцатипятилетним боевым стажем.

— Гарри!

Но где там! В зелёных глазах уже не осталось ничего человеческого, только гнев, боль и сметающая всё на своём пути ярость. Колдун коротко вскрикнул, пропуская болезненный удар, рассёкший нижнюю губу… Рот тотчас же наполнился медным привкусом крови… Его собственной крови… Все демоны в душе ярились, пытаясь прорваться наружу, и рычали на сотни голосов:

«Убей! Убей! Поставь на колени! Возьми то, что тебе принадлежит!»

— Нет! — отбиваясь, он пропустил удар коленом в спину и, не удержав равновесия, слетел на пол, едва успев увернуться от удара ногой, перехватил угрожавшую ему конечность, ловко подставив Блэку подножку. Не то рычавший, не то шипевший что-то противник, потеряв равновесие, упал сверху, и они, сцепившись, словно два диких кота, покатились по полу, нанося беспорядочные удары. После одного болезненного и довольно подлого удара самоконтроль тёмного мага со звоном лопнул, осыпаясь обжигающими осколками, и на волю с хохотом и воем вырвались страсть, гнев, похоть, сплетаясь в один чудовищный клубок… Эта жгучая смесь словно бы удесятерила его силы, помогая вернуть главенствующие позиции… Два коротких прицельных удара в голову и поддых, пробившиеся сквозь яростное сопротивление жертвы, и… вот уже рычавший от бессилия маг лишился остатков одежды и был разложен в удобной для «употребления» позе. Страсть и дикое желание обладания подталкивали: «Возьми его! Утверди свою власть! Завладей его Силой!» И это едва не произошло, но в последний момент пронзившее его, словно разряд молнии, остро-горько-нежное чувство заставило Люциуса остановиться:

— Не-ет… — похожий на хрип выдох лишил его последних сил, и так ушедших на борьбу с внутренними демонами… и он пропустил ответный удар.

Боль была настолько сильной, что он на несколько секунд или даже минут потерял сознание, а когда очнулся… Когда Люциус очнулся, то просто не смог пошевелиться. Магические путы привязывали его к матрацу в позе морской звезды, лицом вниз, в то время как на спину навалилось тело тяжело дышавшего противника.

— Гарри?

Ответом ему было лишь глухое рычание… В том, что сейчас произойдёт, Люциус не сомневался. Он отказался занять главенствующую позицию… и стал жертвой в этом ритуале.

— Гарри… — но и это обращение не достигло разума адресата. Блондина сотрясала дрожь: от собственного бессилия и зависимого положения, от неудовлетворённого желания, которое возникло в горячке боя, подогреваемого Магией… от ужаса ожидания… или предвкушения… Он и сам не мог разобраться в той буре, что бушевала в его голове и сердце. Колдун уже участвовал когда-то в подобных делах и не боялся боли. И если бы даже сейчас кто-то предложил вернуть всё к истоку, обратив вспять ритуал, он бы отказался. Люциус знал, на что шёл, и согласился бы ещё и не на такое, только бы спасти Гарри от смерти. Но Мерлин! Он не предполагал, что бездумное сношение такой кинжальной болью полоснёт душу… Тяжесть, придавившая его к постели, уменьшилась, и руки Блэка настойчиво и вовсе не нежно чуть приподняли его над постелью, раздвигая ягодицы.

«Ну, вот и всё!» — прекратив сопротивляться, он расслабился, целиком и полностью положившись на инстинкты, владевшие сейчас его телом, надеясь, что от болезненного вторжения возбуждение всё же окончательно не исчезнет… и замер, почувствовав, что его спину целуют разбитые им в драке губы Блэка.

— Гарри?

— Тшшш… — тёплая волна знакомой магии, приласкав колечко ануса, настойчиво устремилась внутрь, возвращая схлынувшее, было, возбуждение. Последовавшее вслед за этим проникновение вряд ли можно было назвать нежным, но и грубым насилием оно не было. Скорее что-то среднее, балансирующее на грани удовольствия и боли, заставившее Люциуса на мгновение сжаться, а потом податься навстречу входившему в него члену. Глухое рычание за спиной отозвалось волной жара, прокатившегося по позвоночнику, перед глазами словно вспыхнули мириады созвездий, заставляя разбитые губы растянуться в сумасшедшей улыбке: