Гибель Богов. (трилогия) - Ник Перумов

Арьята во весь дух промчалась мимо них; кто-то из стражников предостерегающе крикнул, поднимая копье, его товарищи с завидной даже для воинов личной королевской охраны резвостью наставили пики и дружно шагнули вперед, навстречу вынырнувшим из тьмы узкого проулка черным фигурам.

Столкновение было настолько неожиданно, что даже несравненные бойцы Фельве, казалось, растерялись. В руках у них тотчас же появились короткие прямые мечи, однако несколько драгоценных мгновений они лишь защищались — и принцесса оторвалась от них.

Но кровопролитная схватка с неожиданно озверевшими рыночными стражниками никак не входила в намерения тех, кто послал черных убийц по следам Арьяты и Трогвара. Хриплые вскрики и звон оружия на мгновение перекрыл тонкий и злобный свист: вняв некоему понятному им одним зову, воины в черном тотчас повернули назад и со всех ног бросились прочь тем самым проулком, из которого появились минутой раньше. Внезапная, вспыхнувшая без единого слова с той или другой стороны схватка прекратилась так же неожиданно, как и началась. Стражники застыли, ошеломленно вглядываясь в темноту; древки копий у многих были перерублены.

Арьята миновала еще несколько поворотов, пока силы окончательно не оставили ее. Странно обострившееся чувство опасности подсказывало, что сейчас бояться нечего; согнувшись чуть не вдвое и прижимая ладонь к боку, принцесса жадно ловила ртом прохладный ночной воздух.

Когда багровая карусель перестала крутиться у нее перед глазами, девушка попыталась сообразить, что же делать дальше. Она не знала, что произошло с черными воинами, кроме лишь того, что на время они потеряли ее след. Оставалось только одно — вернуться к дому барона Вейтарна. Если Арьяте повезет, Трогвар должен быть еще там. О том, что три ее преследователя тоже могли вернуться туда, Арьята даже не подумала.

Несмотря на то что она бежала куда глаза глядят, ноги безошибочно вынесли ее к дому барона. Все было пусто и тихо, лишь в окнах верхнего этажа виделся слабый отсвет горящих свечей. Калитка была незаперта, даже более того — распахнута настежь. Держа наготове стилет, принцесса прокралась внутрь сенного сарая. Пусто. Трогвар, ее крошечный братик, последний, кто остался в живых из ее родни, — Трогвар бесследно исчез.

И тут силы оставили Арьяту, она упала лицом в сено и горько, безутешно разрыдалась.

По улице, на которой стоял дом барона, медленно тащилась высокая, широкоплечая фигура. Тяжело раненный, Гар упорно цеплялся за жизнь — горные великаны куда выносливее даже самых сильных и стойких людей. Он шел, чтобы рассказать обо всем господину. По лицу его катились крупные слезы — их он никогда не знал и потому смахивал рукой с некоторым недоумением, считая тоже последствием своих ран. Великан бережно нес на руках безжизненное тело своей госпожи, доспехи Тара покрывали известка и кровь. Он шатался, но упорно продолжал идти. Его долг рассказать господину.

Великан навалился плечом на плотно запертые по ночному времени ворота, глухо зарычал; стражник поспешил отворить створку, узнав верного слугу баронессы. Он впустил великана, взглянул на него повнимательнее, увидел страшную ношу — и кинулся сзывать подмогу.

Барон, оттолкнув растерянного слугу, ворвался в покой, где на длинном ложе замерла Оливия; в углу домашний лекарь пользовал дергающегося от боли Тара.

Запинаясь, с трудом подбирая слова и то и дело смахивая слезы, великан рассказал обо всем.

Барон выслушал Тара, не сказав ни единого слова и ни разу не прервав. Его взгляд омертвел, зрачки сузились, как будто он смотрел на яркое солнце, — такое бывало с ним лишь перед кровавыми смертными атаками, в какие он водил сотни окольчуженной халланской конницы, когда пощады не давали и не просили. Черные воины, предводительствуемые женщиной, — что могло быть яснее? Ордену Койаров зачем-то потребовался принц — и, чтобы добыть его, они попросту убивали всех, кто мог помешать им. Теперь у них на пути оказалась Оливия.

Вейтарн долго смотрел на спокойное лицо жены. Внутри у него все клокотало, однако внешне он по-прежнему оставался бесстрастен. Возникшие у него мысли были короткими и четкими, как те команды, которые он отдавал, управляя могучими валами конных дружин. Глаза остались сухи — только внутри его разума поселилась огромная, черная пустота, давящая сознание, поглощающая и топящая в себе все чувства. Вейтарн понимал, что это — навсегда и что отныне ничто в этой жизни не сможет доставить ему радость; ему оставалось надеяться только на месть.

Шершавая ладонь барона коснулась холодного лба Оливии.

— Подготовьте… все, что нужно, — медленно произнес он, обращаясь к заплаканным служанкам жены, и тяжелыми шагами вышел из покоя.

Безыскусный рассказ Тара не оставлял барону никаких иллюзий — Оливия погибла, спасая его честь, честь рода Вейтарнов, запятнанную его гнусным предательством. Гар, конечно же, ничего не понял в том, что произошло после того, как черные воины настигли Оливию в саду, но барон предполагал, что Трогвар попал в руки этого жуткого Ордена, одной из представительниц которого он так неосмотрительно дал приют в своем собственном доме. Хотя… Почему неосмотрительно? Этих бестий ему послала в руки сама Судьба! О, он будет хитер и осторожен, он не выдаст себя ни жестом, ни взглядом, пока у него не будет все готово!

Вейтарн позвонил. Осторожно, бочком, в его покой вдвинулся мажордом — старый сотник, начинавший воевать ещё под предводительством отца нынешнего барона Вейтарна.

— Оповести всех слуг, — не отрывая взгляда от столешницы, распорядился барон. — Моя супруга погибла от руки ночных бандитов. Ее спутник, Гар, донес баронессу Оливию до дома, но умер на пороге от полученных ран, не успев ничего рассказать. Проследи, Фандар, чтобы именно так говорили и так думали все без исключения люди в доме! Особо позаботься о тех, кто знает правду.

— Не беспокойся, хозяин, — прогудел Фандар, безжалостно терзая свои длинные обвислые усы. — Все сделаю. Им у меня правды и в страшном сне не приснится!..

Вейтарн кивнул, отпуская старого слугу. Теперь ему предстояло самое трудное — сохраняя спокойствие, поговорить с предводительницей койаров, с той, чьего имени он не знал. Ее подручная, Фельве, была обычной женщиной-воительницей, ее мысли и устремления Вейтарн мог понять; однако предводительница оставалась для него загадкой. Играя важную роль в заговоре, посадившем на трон Халлана новую Владычицу, в чьих жилах текла кровь Перворожденных Эльфов, предводительница койаров не стремилась добиться каких-либо благ и привилегий ни для себя, ни для своего Ордена. Она не просила ни новых земель, ни храмов, ни даже богатств. Орден остался в тени, хотя имел все возможности для того, чтобы весьма сильно расширить свое влияние. Это была загадка, которую следовало бы разрешить, прежде чем идти вызнать у предводительницы койаров правду, — но действовать приходилось немедля. Барон поднялся, оправил одежды, прицепил к поясу парадный, изукрашенный самоцветами кинжал с коротким лезвием и мерным шагом отправился к покоям, которые занимала предводительница Ордена Койаров.