Ночная смена - Dok

Встаю, осматриваюсь по сторонам.

Несмотря на безлюдность — почему-то остро ощущаю себя мишенью. Пухлой, здоровенной мишенью. Слева слышу голоса — азартные такие и молодые похоже. Высовываюсь аккуратно из-за сарайчика — впереди метрах в тридцати в низинке растет дерево. Там скучилось четыре солдапера — судя по снаряге и повязкам на руках — наши.

Мне кажется, что они окружили что-то висящее на суке дерева, ну да веревку вижу точно. Увлеклись ребятки так, что подхожу совершенно беспрепятственно, они дергаются только, когда я начинаю говорить.

— Это вы — боевое охранение?

— А тебе какое дело?

— Такое, что вы лихо несете службу. Достойно. Немного удивляет ваш повышенный интерес к дамским трусикам. На память взять хотите, или поносить?

— А не пойти ли тебе…!

Адрес сопляк называет конкретный. И, похоже, что из них четверых — он самый борзый. Лидер, скорее всего. Так с веткой в руке и стоит. То ли забыл, то ли наглый. Вот те двое, что слева — засмущались. Четвертый пока не ясен. Значит надо быстро чморить лидера и дробить группу, а то, не ровен час, в спину пальнут. Не думаю, что их сотоварищи очень одобрят то, что вместо боевого охранения эти придурки старательно тянут веткой с подвешенной за ногу зомбячки ее трусы. Значит, могу пострадать за свое необдуманное вмешательство.

— Зачем девчонку подвесили?

— Это не мы, она уже висела так. — отозвался слева крайний, значит я не ошибся в оценке.

— А подумать, кто и зачем ее подвесил — не судьба? Вы вон стояли — меня не увидели, так увлеклись. Вас с ножа можно было б снять, не то, что очередью. Автоматы у вас — за спиной, пока дотянетесь… Думаете тут морф один на всю округу?

Кажется, проняло — заозирались. Кроме лидера. Тот подходит ближе и цедит:

— Вали отсюда, сами разберемся!

— Не вопрос. Уже валю.

А вот теперь не ошибиться — начинаю поворачиваться как бы уходя, замечаю движение оппонента и опережаю его — с разворота в челюсть. Он явно этого не ожидал, да еще похоже собирался мне пинка дать на прощание — хорошо ему влетело, душевно. Башку о мерзлую землю не расшибет — она у него в каске, а вот в себя приходить будет долго. Надеюсь, что я ему ничего костного не поломал. Ну да рукой бил, хотя хотелось врезать прикладом по наглой тупой роже.

— Ты чо, охерел?

— Товарищ попросил меня, чтоб я валил. Я его просьбу выполнил. Теперь я вас убедительно прошу — заняться не некрофилическими забавами, а вести, черт вас дери, наблюдение за окрестностями и прилегающей местностью, для чего вас сюда и направили. Я сюда за ранеными приехал и мне тут еще калеки не нужны. Все, дискуссия окончена — автоматы в руки — поделили зону контроля на сектора — и наблюдать.

— А с Тимуром что? Ты ж его убил!

— У Тимура нокаут. Всего-навсего. Хамить не надо незнакомым докторам. Да и не докторам тоже не надо. Меня ваш полкан попросил глянуть, как вы службу несете — раз я морфа обследовать сюда пришел. Так что автомат этого дурня я с собой возьму — у командира пусть заберет. Ясно? Ответа не слышу.

— Ясно…

— Вот и молодцы.

Так, вроде они в драку лезть не собираются. Ну, это знакомо — выбил лидера — остальные теряются, а они еще и не банда, так, сброд малорослый. Теперь — что с зомби.

Красивая была девушка. А теперь висит вниз головой, нелепо растопырившись из-за того, что веревкой подтянута за ногу к суку. Тяжелые роскошные волосы с набившимся в них мусором метут по грязному насту — она пытается дотянуться руками до стоящих неподалеку салобонов. Лицо классических пропорций, только чугунно-черное из-за прилива крови и резко выделяются белки глаз — как на древнегреческих бронзовых статуях, где вставлялись кусочки серебра в глазницы. Стрелять в такую красоту из ПМ как-то совестно, вот тут и пригождается «Марго». Приседаю, не теряя из виду этих балбесов, вот она поворачивается виском… Тап-тап. Все, обмякла, руки шлепаются на снег. Теперь вместо «Марго» — «Копуша» — перехватываю лезвием веревку сразу над высоченным каблуком — девчонка полуодета, из зимнего на ней только сапоги на каблуках. По уму надо бы глянуть — от чего умерла, но какая собственно сейчас разница.

Прихватываю калаш с вяло возящегося Тимура и, не слишком поворачиваясь спиной, откатываюсь за сарайчик.

То, что совсем рядом появляется урчащее рыло МТ-ЛБ с серыми полосами — радует очень сильно. Оказывается, ребятам пришло в голову, что поговорка про гору и Магомета имеет возможные варианты. Это замечательно.

Морф оказывается не слишком тяжелым и ребята сначала держатся отлично, только вот когда мы его затягиваем на верх агрегата одна из ручонок отрывается. Званцев — младший стремительно бледнеет, что особенно по ушам заметно и прыгает с машины долой. Мне тоже мерзко на душе, но надо держать фасон — подбираю ручонку и запихиваю ее морфу в карман пальто.

Прихватываю тушу к какой-то выступающей детали поданным водителем шнуром.

Теперь не свалится.

Водила очень недоволен тем, что мы ему погрузили, но уж не знаю как — Надежда его угомонила. Бурчит, но вот даже шкертик нашел.

Все — едем на берег.

Вкратце рассказываю все, что видел.

— А я таким всегда место уступал — немного непонятно заявляет младший Званцев.

— Каким — таким?

— У кого каблуки высокие. Они всегда с радостью садились — а вот старухи вечно какую-то щемоту разводят — то выговоры устраивают «что я по-вашему такая старая, что вы мне место уступаете!», то кота за хвост тянут мокрым полотенцем, пока какой-нибудь тин без комплексов на пустое место не плюхнется, стоишь потом как дурак. Даже беременные не всегда садятся — а вот у кого каблуки — те очень рады и благодарны.

— Походил бы ты на каблуках — вопросов бы не возникало — немного свысока заявляет Надежда.

— Не, боюсь мне это не светит — с искренним огорчением заявляет лопоухий.

И заливисто хохочет, видя удивленное лицо медсестры — купилась Надя как маленькая. Раненые тоже посмеиваются и по мере возможности участвуют в разговоре. Каждому не терпится рассказать о своей героической схватке с нежитью. Как я понимаю, контакт был внезапный, но шумный. Заметили его поздно — тихарился где-то.

— А он мне как даст — так я кувыркаться устал! — хвастливо говорит тот, у кого подозрение на тупую травму живота. Мы посматриваем за ним — но вроде пока признаков внутреннего кровотечения — во всяком случае бесспорных — нет, и это замечательно.

Не замечательно то, что старший машины, после некоторого бубнения рации, высовывается в салон и говорит:

— Подполковник этот требует, чтоб мы вернулись. Говорит — необходима ваша помощь, причем немедленно.