Безымянная империя. Дилогия - Артем Каменистый

Еще через миг на солдата налетела целая стая – не меньше пары дюжин тварей.

Подняв голову, Тим увидел, что поле битвы кишит этими тварями, как и небеса над ним. Их было настолько много, что непонятно, как они в воздухе не сталкиваются. И чем дальше к северу, тем их становилось больше. Судя по поведению остальных солдат, они их не замечали. Так почему Тим их стал видеть столь ясно? Может, все дело в количестве? Или нервотрепка боя действительно повлияла на его восприятие мира, раскрыв его способности на новом уровне?

И почему их тут так много? Битва, конечно, дело кровавое, но трезвый взгляд степняка замечает многое – потери враждующих армий далеко не колоссальны. Зачем здесь собрались миллионы стервятников и почему в их голодных глазах застыло ожидание? И предвкушение…

А еще его что-то беспокоило. И это «что-то» находилось прямо перед его носом – какой-то раздражающий фактор.

Тим отодвинулся от стенки хибарки, обернулся. Так и есть – он прислонялся к широкому дощатому щиту. Артиллеристы приспособили его для своих нужд, сделав частью времянки. Где они его взяли? Скорее всего, там же, где анийские солдаты добывали разные предметы для обустройства своего лагеря, – украли у обозников или бойцов других отрядов. Чем был этот щит раньше? Частью большого фургона? Деталью осадной башни? Крышкой огромного ящика? Понять трудно… Но хорошо заметно, что доски идеального качества, ровно обструганы, сбиты качественными гвоздями. И на их светлом фоне хорошо выделяется рыжеватый символ. Вроде стилизованного изображения цветка с тремя лепестками. Линии ровные, круг выведен идеально.

И почему-то смотреть на него неприятно…

Тим вспомнил.

На разбившейся железной птице было много чего интересного. Мальчишкой он часто лазил по ее останкам, сопровождая отца и его товарищей в их вечных поисках деталей и материалов для своих многочисленных проектов. Он хорошо запомнил отдельную каморку, обшитую массивными железными листами. В конструкции птицы все было легким и ажурным, и эта часть выглядела чужеродной. Стальные двери были закрыты и для надежности заварены. Тиму объяснили, что за ними укрывается корабельный реактор, который в полете питал оборудование и экспериментальную установку, сбой в работе которой и сбросил птицу с небес. Выжившие члены экипажа еще до посадки его заглушили, а потом, когда обжились в становище, сумели заварить все щели, чтобы местное население не выпустило на свободу опасный яд.

Впоследствии, набираясь знаний, Тим много чего узнал о ядерных и термоядерных реакторах, атомном оружии, радиоактивных веществах и губительном излучении.

А еще он хорошо запомнил, как выглядит знак, предупреждающий об опасности: он был нарисован на тех самых дверях.

Сегодня он увидел второй такой знак – на стенке солдатской лачуги.

Странное поведение соратников по Братству, вчетвером предупреждавших земляков о большой опасности… Миллионы стервятников бездны, жадно суетящихся в ожидании немыслимо роскошного пира… Знак радиационной опасности на крышке какого-то добротного ящика, сколоченного явно для перевозки чего-то очень ценного или страшного…

Тим, встав, посмотрел вперед. Там, вдали, по центру горного прохода возвышалась ажурная башня. Она походила на уменьшенную копию Эйфелевой башни – он в детстве насмотрелся на нее, разглядывая картинки небесных людей. А еще он хорошо помнил рассказ Бомона об испытаниях первого атомного оружия – рассказы про оружие он запоминал прекрасно. Бомбу вроде бы подорвали на высоченной вышке посреди пустыни. Вышка – это важно.

Тим, может, и не мудрец, но и не полный дурак. Тим понял: самое время сматываться.

Если еще не поздно.

* * *

Солдаты разобрали последние завалы, из врожденной подлости устроенные хабрийцами на пути продвижения победоносной армии Империи и Альянса. Затем поспешно убрались сами – на пути кавалерии не должно быть препятствий. Арбалетчики, все это время засыпавшие ряды вражеской пехоты болтами, быстро перестроились в несколько параллельных колонн, между ними понеслись стальные потоки тяжелой конницы. Маги, скрываясь в рядах стрелков, ударили именно сейчас: идеальный момент – ведь враг отвлечен зрелищем приближающейся кавалерии.

В рядах хабрийской пехоты засверкали вспышки, взметнулись дымные смерчи, увенчивая огненные столбы. Разом без затей разрядив все, что накопили, маги поспешно укрылись в толпах арбалетчиков, опасаясь возмездия. В подзорную трубу были хорошо видны кучи дымящихся тел и малиновые пятна на раскаленных кирасах. Противник стоял кучно, дистанция благоприятная – похоже, разом запеклось не меньше тысячи. Неплохие потери, а уж какой удар по солдатским мозгам – имперских магов весь мир боялся до дрожи в коленках. Бойтесь-бойтесь, это только начало!

Монк, наблюдая за атакой с безопасного удаления, улыбнулся:

– Друг мой Азере, вы только взгляните. Эти несчастные рабы Фоки уже даже не стреляют. Воздух наконец-то очистился от смрада их труб. В них, наверное, не меньше миллиона болтов выпустили, а ведь пара дюжин стоит целый китон. Причем после удара о доспехи болт обычно можно смело выбрасывать – вояки от таких носы воротят. Эта война нас разорит…

Вспомнив, что мага с ним нет, Монк чуть не выругался. Зря он отпустил его на поиски приключений – трудно в такой ситуации остаться без приятного слушателя. Может, поближе подобраться? Отсюда не различить подробностей. Нет, поздно. Тяжелая кавалерия долго не рассусоливает. Тем более что ее никогда не выпускают на стойко держащегося противника: губить на копьях цвет аристократии – не слишком удачная идея. Видимо, хабрийцы уже дрогнули или близки к этому – самый лучший момент врезать им бронированным кулаком.

Даже на таком расстоянии зрелище поражало. Всадники, вломившись в толпу врагов, посыпались из седел, в воздух взлетели детали амуниции и куски плоти. Видимо, хабрийцы все же попытались дать отпор. Да что там такое? Проклятье, конница завязла в толпе пехоты окончательно, смешалась в неприглядную кучу. До ушей принца доносился металлический рокот от сталкивающихся пластин доспехов и оружия. Неужто рано их послали? Его маршалы – тупицы! Если потери конницы выйдут значительными, кое-кому будет несдобровать!

А что там за странный звук вдали? Будто тысяча баб хором голосит?

Принц недолго пребывал в неведении – очередной вестовой принес свежие новости:

– Ваша светлость, перед нами не солдаты! Там женщины, дети, старики, мужчин тоже много. Передние ряды облачены в хабрийские доспехи, но дальше народ без них, только в шлемах. Они скованы друг с другом цепями, задние привязаны к вбитым в землю кольям. Их там очень много – десятки тысяч. Одного парня вытащили и быстро допросили. Он из Северной Нурии, говорит, их всех оттуда пригнали. Пару дней назад разделили на две кучи, одна осталась, другую сюда привели. Маршал спрашивает – что с ними делать? Пробиться через них быстро невозможно, а большая часть хабрийцев ушла уже, мы мало кого успели догнать. Там просто полчище людей, их, наверное, сто тысяч! Эти твари даже детей согнали – не пожалели! Сколько же их там порубить успели, покуда не разобрались! И арбалетчики с магами многих убили. Они ведь даже не сопротивлялись – у них лишь древки от копий, без наконечников.