Ева Луна. Истории Евы Луны - Исабель Альенде

попав в летний дворец, она уже знала, что больше никогда его не покинет. Когда освещенное солнцем и обрамленное пальмами здание вдруг показалось среди листвы, Марсия с облегчением вздохнула, словно человек, переживший кораблекрушение и увидевший родные берега.

Невзирая на активные приготовления к их приезду, дворец выглядел заколдованным. Строение в романском стиле, задуманное как центр геометрически правильного парка с широкими аллеями, пострадало от натиска буйной растительности. Жаркий климат изменил цвет строительных материалов, покрыв их зеленоватой патиной; от бассейна и от садов почти ничего не осталось. Охотничьи собаки давно уж перегрызли поводки и свободно бродили по окрестностям. Дикая и голодная свора псов встретила новоприбывших звонким лаем. Птицы свили гнезда в капителях, замарав горельефы своим пометом. Повсюду в глаза бросались признаки запустения. Летний дворец превратился в живое существо, беззащитное перед зеленым наступлением сельвы, полностью окутавшей его. Марсия выпрыгнула из автомобиля и побежала к огромным дверям, возле которых их ожидала свита, уставшая от вынужденного безделья. Женщина прошлась по всем комнатам, осмотрела салоны с хрустальными люстрами, свисавшими с потолка, словно гроздья звезд. Французская мебель в залах была обтянута гобеленовой тканью; там в креслах гнездились ящерицы. Марсия заглянула в спальни с выцветшими на солнце балдахинами, посетила ванные комнаты, где на стыках мраморных плит пробивался мох. Марсия шла и улыбалась, как человек, вновь обретающий то, чего был насильственно лишен.

Все последующие дни благодаря стараниям президента Марсия была так довольна и счастлива, что старик снова ощутил в себе силу, затеплившуюся в его изношенных костях. Он даже смог слиться с ней в объятиях, как при первой встрече. Женщина рассеянно позволила любить себя. Собираясь провести в летнем дворце неделю, они остались там на полмесяца – настолько хорошо себя чувствовал диктатор. Куда-то улетучилась усталость, накопившаяся за долгие годы жизни сатрапа, и даже старческие хвори отпустили его. Они с Марсией прогуливались по окрестностям; Благодетель показывал ей многочисленные виды орхидей, взбиравшихся к солнцу по стволам деревьев или свисавших, как гроздья винограда, с самых высоких ветвей. Перед ними простирались облака белых бабочек, покрывавших землю сплошным ковром; вокруг пели птицы с переливающимся оперением. Старик играл с Марсией, как молодой любовник: клал ей в рот кусочки спелого манго, собственноручно купал ее в отварах лесных трав и веселил, распевая серенады под ее окнами. Вот уже много лет он не отдалялся от столицы, если не считать коротких авиаперелетов в мятежные провинции, где его присутствие было необходимо для подавления в зародыше попыток бунта и убеждения народа в незыблемости диктаторской власти. Неожиданный отпуск в компании Марсии вернул его в отличное расположение духа, и жизнь показалась ему легче и приятнее. У него даже возникла иллюзия, что рука об руку с этой красавицей он сможет править страной вечно. Однажды ночью он вдруг заснул в ее объятиях. На рассвете старик в ужасе проснулся с чувством, будто предал сам себя. В холодном поту он встал с постели; сердце бешено билось. Он посмотрел на Марсию: спящая белокожая одалиска с медно-рыжими волосами, ниспадающими ей на лицо. Он вышел из спальни и отдал своим людям приказ о возвращении в столицу. Старик ничуть не удивился, что Марсия не выказала желания последовать за ним. Может, в глубине души он и сам хотел того же, понимая, что эта женщина – его опасная слабость, единственная причина, по которой он мог бы забыть о власти.

Благодетель отбыл в столицу без Марсии. Он оставил ей полдюжины солдат для охраны дворца и нескольких слуг, пообещав поддерживать дорогу в надлежащем состоянии, чтобы доставлять ей подарки, а также провизию, почту и газеты. Он дал слово навещать ее так часто, как ему позволят обязанности главы государства. Однако, прощаясь, оба понимали, что не увидятся больше никогда. Караван Благодетеля скрылся из виду за зарослями папоротников, и летний дворец опять погрузился в тишину. Впервые в жизни Марсия почувствовала себя совершенно свободной. Она вытащила шпильки из пучка и встряхнула головой, разметав волосы по плечам. Солдаты расстегнули кители и отложили оружие в сторону, а слуги отправились развешивать гамаки в самых прохладных местах.

Все эти две недели невидимые индейцы неотрывно наблюдали из полутьмы за пришельцами. Не обращая внимания на светлую кожу Марии и ее великолепные непокорные волосы, туземцы признали молодую женщину своей, но из-за вековой привычки скрываться все же не осмеливались попадаться ей на глаза. После отъезда старика и его свиты индейцы вернулись в те места, где их предки обитали испокон веков. Марсия никогда не чувствовала себя в одиночестве: куда бы она ни направилась, за ней следили тысячи глаз. Вокруг нее постоянно раздавался шепот, слышалось теплое дыхание, до нее доносилось ритмичное биение сердец. Но женщине не было страшно; напротив, она чувствовала себя под защитой дружелюбных привидений. Марсия привыкла к небольшим пертурбациям: то на несколько дней исчезнет одно из ее платьев и потом вдруг материализуется в корзине для грязного белья в изножье кровати, то кто-то съест ужин перед ее приходом в столовую, то у нее пропадут акварельные краски и книги, то на ее столике появятся свежесрезанные орхидеи. Иногда, собираясь на вечернее купание, она видела в ванне на поверхности прохладной воды листья мяты. В пустых залах раздавались звуки фортепиано, в платяных шкафах слышалось прерывистое дыхание любовников, а на антресолях звенели детские голоса. Слуги не могли дать никаких объяснений по поводу происходящего, и скоро Марсия перестала задавать им вопросы. Казалось, они тоже играют свои роли в этом благожелательном заговоре. Однажды ночью женщина с фонарем в руках долго пряталась за шторами и, услышав шлепанье босых ног по полу, включила свет. Ей почудилось, что перед ней мелькнуло несколько обнаженных силуэтов, кротко посмотревших на нее перед тем, как раствориться в пространстве. Марсия окликнула их по-испански, но никто не отозвался. Женщина поняла одно: чтобы разобраться в этих загадках, требуется бесконечное терпение. Но это не играло роли, ведь впереди у нее была вся оставшаяся жизнь.

Несколько лет спустя всю страну потрясло известие о конце диктатуры по удивительной причине: диктатор отошел в мир иной. Несмотря на то что к концу жизни от старика остались только кожа да кости, давно гнившие под его мундиром, в действительности очень многие граждане не могли поверить, что он смертен. Никто уже не помнил, как жилось без Благодетеля. Старик правил столько десятилетий, что люди привыкли считать его неизбежным злом, как нездоровый климат. Сведения о похоронах диктатора дошли до летнего дворца с небольшим опозданием. К тому времени почти все солдаты