Гарантирую жизнь. Ведич - Василий Головачев

– Перекройте оба выхода, – сказал им Онуфрий. – Если выйдет господин Варавва – стреляйте без предупреждения!

Волхв кивнул и исчез, оставив велосипед.

Булавин и Анылгин переглянулись.

– Партия сказала: «Есть контакт!» – пробормотал Булавин со смешком. – Значит, будем есть контакт. Я здесь, ты там.

Терминатор молча достал снайперскую винтовку и скрылся во дворе здания.

Зал для занятий восточными единоборствами был полон. Тридцать пять молодых спортсменов сидели в шахматном порядке, приняв позу лотоса, положив на колени руки и неотрывно глядя на стоящего у двери наставника, которым в настоящий момент был недавно назначенный ректором Физкультурного института Борис Пацатый. Казалось, все присутствующие занимаются медитацией, чтобы после этого заняться борьбой. Но ни один из них не переоделся в кимоно, да и наставник был одет в уличное, и становилось ясно, что собрали спортсменов, в основном молодых местных ребят, не для спортивных занятий.

– Ни о чём не думайте, – густым тянучим басом проговорил Пацатый. – Ваши головы должны быть пустыми как мешки из-под картошки. Освободите себя от мыслей и желаний. Станьте стеной.

– А долго ещё? – робко спросил худенький юноша в дешёвом спортивном трико.

– Ждите! – отрезал Пацатый, явно волнуясь. – Мы делаем важное дело.

Заиграл бравурную мелодию мобильник.

Пацатый дёрнулся как ужаленный, поднёс трубку к уху:

– Да, мы готовы… ждём… сейчас. – Он бросил взгляд на своё тихое воинство. – Закройте глаза, освободите свои семечки от шелухи… то есть голову от мыслей, я скоро.

Он быстро вышел.

За дверью зала к нему подошли трое гостей из Брянска.

– Сколько вам удалось собрать голов? – спросил Варавва.

– Тридцать пять, – виноватым тоном ответил Пацатый.

– Мало.

– Я позвоню, придут ещё…

– Поздно, мы уже начинаем. Где представители ФАС?

– Не знаю.

Варавва нахмурил густые чёрные брови.

– Когда они должны были приехать?

– Ещё час назад.

– Странно… на мои звонки никто не отвечает. – Магистр вынул из кармана своего необычного плаща плоский брусок смартфона, нажал кнопку. Над квадратиком экранчика встало объёмное изображение головы человека с чёрной бородкой и усиками. – Аксель Эдуардович? Где ваши люди? Нет, не приехали. Я разговаривал с ними час назад. Хорошо, подождём.

– Можно позвонить в ГАИ, – предложил Пацатый. – У нас там свои люди.

– Они ехали без сопровождения.

– Не случилось ли что?

– С операми ФАС? – усмехнулся Варавва. – Они профессионалы, всё должны были предусмотреть. Несите машинку, – глянул он на сопровождающих. – Быстрее развернём – быстрее закончим.

Качки потопали по коридору к центральному выходу.

Варавва посмотрел им вслед, склонив голову к плечу. На лице его впервые в жизни отразилось сомнение.

– Пожалуй, я проконтролирую их, – пробормотал он, направляясь за телохранителями. – Звони операм непрерывно.

Пацатый проводил его глазами, взялся за телефон.

В вестибюле Клуба они разделились.

Тарасов метнулся вправо, к залам для занятий боксом, борьбой и гимнастикой. Хмель поспешил налево, где располагались самые большие помещения института: для занятий волейболом и баскетболом, общей физподготовкой и лёгкой атлетикой.

До этого они без труда, походя, успокоили двух охранников Клуба, попытавшихся их остановить. Но остановить Витязей в состоянии драйва было всё равно что останавливать асфальтовый каток с помощью маленьких камешков. Охранники даже не успели сообразить, что происходит. Впоследствии они признаются следователю, что им на головы рухнул потолок вестибюля.

Тарасов первым наткнулся на противника, заметив идущих навстречу тяжеловесных с виду спутников Вараввы. Однако и они оказались проворными и успели выхватить оружие, прежде чем Глеб Евдокимович в темпе приблизился к ним и заставил станцевать короткую «лезгинку боя». Парни показали себя неплохими боксёрами, уклонившись от первых ударов Тарасова, но им мешали пистолеты, а стрелять они не стали. Либо не получили такого разрешения от босса, либо растерялись, не успевая следить за движениями противника. А поскольку их мышечный каркас позволял им хорошо держать удары в корпус, Глеб Евдокимович применил технику «смертельного касания» и наградил обоих «взглядом сквозь стенку» – ударами в область живота, от которых они едва не получили разрыв селезёнки, будь эти удары посильнее и побыстрее. Но убивать телохранителей Вараввы Тарасов не хотел.

Парни упали так тяжело, что содрогнулись стены коридора.

И тотчас же из-за угла коридора вышел магистр Ордена Галактических Мастеров.

Тарасов замер, спокойный и собранный, как всегда.

– Витязь, – растянул в улыбке узкие, пунцовые, будто он их постоянно покусывал, губы Варавва Елин. – Я не ждал тебя так рано.

Тарасов ускорился, текучей струёй преодолел за доли секунды десяток метров.

Варавва остался на месте, но его фигура стала вдруг почти невидимой, из-за того, что плащ сделался зыбким, стеклянно-золотым, туманно-прозрачным, а в руке возник посох с крючковатой ручкой. Острый конец посоха вытянулся в сторону Глеба Евдокимовича.

– Стой, где стоишь, дружок, – проворковал Варавва гортанным голосом. – Даже Витязь не в состоянии переварить импульс этой палки. Это модифицированная «Анаконда».

Тарасов не ответил, начиная качать маятник…

Хмель обнаружил медитирующую компанию молодёжи в зале для единоборств.

Пацатый, прогуливающийся вдоль стены зала с лесенками, отнял от уха телефон, оглянулся на звук открываемой двери.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга.

Потом Пацатый сунул руку под мышку, и Никифор прыгнул.

В воздухе мелькнули ноги ректора института. Он пролетел несколько метров, ударился о противоположную стену помещения и кулем свалился на пол.

Головы сидящих парней стали поворачиваться к двери. Кое-кто вытянул шею, чтобы разглядеть, что происходит.

– Всем встать! – хлестнула по их ушам оплеуха отрывистого приказа. – Разойтись по домам! Через двор! Быстро!

Парни начали переглядываться, зашевелились, посматривая то на лежащего неподвижно ректора, то на мужчину в спецкомбинезоне.

– Быстро, я сказал! – рявкнул Хмель. – Через минуту здание взорвётся!

Первым бросился из зала худенький паренёк в мешковатом синем трико. За ним гурьбой повалили остальные.

Хмель, успевший выйти первым, рукой указал им направление, и толпа молодёжи устремилась к выходу во двор Клуба.