Всемирная история: в 6 томах. Том 4: Мир в XVIII веке - Коллектив авторов История

Конфликт Ост-Индской компании с навабом Бенгалии Сираджем уд-Даула (1756–1757) развивался в контексте мировой англо-французской борьбы, но во многом имел местные причины. Видя, как британцы и французы воюют друг с другом в Южной Индии, наваб опасался, что это может повториться в Бенгалии и реальная власть уйдет из его рук. В 1756 г. Сирадж потребовал срыть новые укрепления Калькутты и выдать бежавшего туда одного из его врагов. Британский губернатор открыто не подчинился навабу, и тот взял город штурмом.

Сирадж стремился свести британцев к положению простых купцов, в качестве которых они начинали свою деятельность в Бенгалии в XVII в. К середине XVIII в. центры президентств Компании (торгово-территориальных единиц, на которые она поделила всю Азию) — Калькутта, Мадрас и Бомбей — представляли собой нечто большее, чем торговые фактории. Это были уже крупные приморские города с населением 100–150 тыс. человек, значительные центры ремесленного ткацкого производства, с мощными фортами и гарнизонами. Пользуясь экстерриториальностью (население подпадало под юрисдикцию Компании, а не индийского правителя, на территории которого находился порт), британские (в меньшей степени французские) анклавы объективно становились не только экономическими и демографическими, но и властными конкурентами индийских княжеств.

Взяв Калькутту, наваб Бенгалии посчитал, будто упредил британцев в их замыслах отнять у него власть. На самом деле он спровоцировал их на это, недооценив их силу. Бенгальский наваб больше не мог опираться на всю мощь Могольского султаната, а в Южной Индии Компания уже располагала боеспособной армией.

Вступив в союз с недовольными Сираджем придворными и военачальниками, Ост-Индская компания стала бронированным кулаком заговора. Особенно активно ее поддержала значительная часть бенгальских купцов — ее торговых партнеров и кредиторов. Когда наваб разграбил Калькутту, тем, кто радовался наказанию британцев, противостояли те, кто увидел в этом угрозу динамично развивающемуся сектору экономики Бенгалии. В 1757 г. королевская эскадра и войска Компании под командованием подполковника Роберта Клайва отбили Калькутту, взяли французскую укрепленную факторию Шандернагор, а 23 июня 1757 г. Клайв разбил наваба в битве при Палаши. Военное превосходство британцев сыграло важную роль в их победе, но определили ее деньги, собранные бенгальскими купцами: они подкупили большинство военачальников наваба, и во время сражения те бездействовали.

После победы Клайв провозгласил новым навабом одного из придворных, ибо поначалу британцы не собирались сами захватывать власть. Они хотели только посадить на престол более сговорчивого наваба, который не ограничивал бы их торговлю. Однако к 1757 г. Ост-Индской компании недоставало в Бенгалии только реальной власти, соразмерной ее экономическому влиянию и военной мощи. Поэтому, когда заговорщики при дворе решили использовать ее в своих интересах, она оказалась способна взять в руки намного больше власти, чем те рассчитывали.

Весьма заманчивым для британцев был доступ к казне Бенгалии. Поскольку новый наваб рассчитывал и дальше опираться на армию Компании, он вступил с ней в субсидиарные отношения. Если раньше Компании приходилось оплачивать свои военные расходы из торговых прибылей, то теперь это частично делали за нее бенгальские налогоплательщики. Более того, излишек полученных от наваба средств она могла направлять и в сферу своих непосредственных интересов — на максимизацию торговой прибыли. Обретение некоммерческого источника доходов позволило британцам резко сократить импорт в Бенгалию драгоценных металлов: на покупку товаров страны они тратили ее же деньги. Если в 1729–1758 гг. Ост-Индская компания ввозила на Восток драгоценных металлов на сумму в среднем 611 тыс. ф.ст. в год, то в 1759 г. их импорт резко упал до 173 тыс. ф.ст.

В историографии существуют противоположные точки зрения на роль случайности и закономерности в превращении британской торговой корпорации в индийскую державу. Имперские историки считали завоевание Индии случайностью. По их мнению, англичане вступили на этот путь исключительно в целях самообороны от агрессивных французов и местных князей. Ранние индийские, а также советские историки впадали в другую крайность: видели в покорении Индии закономерность, а в европейцах — агрессивных колонизаторов. По-видимому, истина здесь лежит посередине.

Захват власти в Бенгалии действительно произошел под воздействием внешнего стимула — угрозы деловым интересам Компании со стороны наваба и французов. Однако случай помог подготовленному. К середине XVIII в. Компания уже обладала в Индии не только немалым экономическим и военным весом, но и политическим потенциалом. Когда сложились благоприятные обстоятельства, этот потенциал раскрылся. Британская Ост-Индская компания по сути трансформировала свое самоуправление (уже имевшуюся квазигосударственную власть над собственными служащими) в политическую власть над населением азиатской страны.

60-е — середина 70-х годов — это период становления Британской империи в Индии. В Карнатике Ост-Индская компания поставила наваба под военный контроль, а в Бенгалии постепенно сама превращалась в территориальную державу, отбирая у навабов одну административную функцию за другой. В 1765 г. Клайв заставил могольского шаха, который ненадолго оказался под контролем Компании[37], официально пожаловать ей в Бенгалии право диваны (сбор налогов и осуществление гражданской юрисдикции). Так британская коммерческая корпорация официально заняла видное место в юридически по-прежнему существовавшей иерархии Могольского султаната.

Превращение Ост-Индской компании в территориальную державу — самый яркий в истории Британской империи пример субимпериализма, автономной от имперского центра экспансии, основанной на собственной инициативе чиновников на местах. При этом немалую роль сыграло стремление чиновников Компании к личному обогащению; кроме того, ее директора просто не разглядели преимуществ имперской перспективы, мысля еще бухгалтерскими категориями краткосрочной прибыли. Проявлению чиновничьей инициативы на местах способствовала и отдаленность Индии от Великобритании (морской путь до Лондона занимал полгода). В XIX в. феномен субимпериализма сыграет значительную роль в расширении Британской империи по всему миру.

Присвоению Компанией бенгальского дивани способствовало важное событие в мировой экономике. После 1760 г. резко упала добыча золота в Бразилии (с 15 до 5 тонн в год), а увеличение добычи серебра в альтернативном источнике драгоценных металлов, Мексике, возобновилось только с 1775 г. Поскольку британская Ост-Индская компания была экономическим агентом мирового уровня, неудивительно, что к захвату власти в отдельно взятой стране ее подтолкнули экономические колебания в противоположной части земного шара. К 1772 г. она переориентировала на себя все ветви власти в Бенгалии и стала своего рода княжеством со всеми полагающимися атрибутами: армией, сбором налогов, отправлением правосудия, самостоятельным внешним курсом и даже сателлитами, в которые превратила Карнатик и Авадх.

Именно в это время в парламенте Великобритании был поднят вопрос: имеет ли право купеческая корпорация управлять целой страной? С 1767 г. правительство и парламент развернули юридическое наступление на Ост-Индскую компанию, стремясь лишить ее политической самостоятельности. Причинами этого стали, во-первых, поиски средств после истощившей казну Семилетней войны, во-вторых — приток в политическую жизнь Великобритании «набобов» (разбогатевших в Индии служащих Компании), которые начали теснить земельную аристократию в парламенте и администрации, в-третьих — само по себе превращение Компании в азиатское княжество.

В 60-е годы XVIII в. сложилась ситуация, при которой британское государство могло контролировать Ост-Индскую компанию как корпорацию лондонских купцов (путем хартий о продлении монополии), но не располагало механизмом контроля той же организации в ее ипостаси индийского правителя. Известный британский историк Т.Б. Маколей точно охарактеризовал Ост-Индскую компанию после середины XVIII в. как «подданного в одном полушарии и суверена в другом». Когда правительство осознало эту аномалию, оно и повело наступление на Компанию.

В 1767 г. парламент по сути навязал ей даннические отношения, обязав ее выплачивать казначейству 400 тыс. ф.ст. в год. В 1773 г. он принял резолюцию, объявив, что все территориальные приобретения Компании «по праву принадлежат государству», т. е. являются частью Британской империи. В том же году правительство Ф. Норта добилось принятия Акта о регулировании, который поставил компанию-державу под частичный контроль государства. Главным пунктом акта стало назначение ставленников Норта в совет генерал-губернатора Бенгальского президентства Компании.