Ветер и искры (сборник) - Алексей Пехов

Минка проходила за минкой, но Проклятая не шевелилась, застыв у огромного черно-золотого камня. Наконец, сдавшись, Убийца Сориты разочарованно вздохнула и пошла по кругу, обходя каждый из лепестков. Она вновь вспомнила о Ретаре. Если бы Сорита не усыпила творение Скульптора, тогда, из Альсгары, они бы ушли вместе.

Тиа вглядывалась в сооружение, невесть как оказавшееся в этой глуши, и с печалью думала, что так и не приблизилась к разгадке. До самой темноты она терзала Шена, пытаясь вновь разбудить портал, но все оказалось безуспешно.

Мальчишка слишком устал. Поединки в Долине вымотали его. Поэтому, отстав от Целителя, Тиф, закусив губу и стараясь не обращать внимания на боль в позвоночнике и висках, сама билась над тайной. Она использовала все известные ей способы сочетания плетений, на всякий случай по два раза каждый, но ничего так и не вышло. Теплые камни спали, не собираясь отвечать на ее мольбы и ругательства.

Тысячная попытка возродить легенду завершилась провалом.

Где-то в ветвях захлопала крыльями разбуженная птица. Тиа сгребла в кучу сухие иглы и села на них, обхватив руками колени. Она с трудом могла поверить в происшедшее. У неопытного зеленого мальчишки вышло то, что не получилось у стольких поколений волшебников!

Проклятая долго блуждала по лабиринтам памяти и наконец начала дремать, когда внезапно «проснулся» Порк. Она уже успела забыть о нем. Но сегодня пришлось потерять слишком большую часть жара «искры», и вот теперь придурок «заворочался» и сонно хныкал, требуя, чтобы его отпустили. Это нытье действовало на нервы, поэтому она собрала Дар в кулак и ударила им по владельцу тела, вновь заставив погрузиться в глубокое забытье.

Никто из тех, кто сейчас спал у костра, даже не представлял, сколько сил ей понадобилось в Радужной долине, чтобы на равных сражаться с таким количеством Избранных. Потеряв собственное тело, она слишком многого лишилась, и все, что удалось собрать после гибели Тальки, теперь оказалось потрачено. Чтобы хоть как-то восстановиться, ей потребуется неделя, а то и две.

Во время сражения, особенно возле павильона, Тиа казалось, что она упадет в обморок от страшной головной боли. Лишь титаническим усилием воли она заставляла себя не сдаваться и отбивать атаки. Отрезать некромантов от «искры» можно лишь внезапно, но не когда они к этому готовы. Поэтому пришлось драться, словно лисице, попавшей на псарню.

Ни Шен, ни Рона даже не подозревали, насколько она слаба. И это к лучшему. Если Целитель еще прислушивался к лучнику, то девка иногда казалась совершеннейшей сумасшедшей. Было непонятно, что она сделает, если узнает о слабости той, кого так ненавидит. Тиф сейчас была не готова к магическим поединкам. К тому же убить девчонку — значит навсегда потерять тот призрак доверия, что возник у Шена. А последний был ей слишком нужен.

Окончательно она поняла это в день гибели Тальки, когда под проливным дождем спустилась с холма и увидела его не далее чем в двухстах ярдах от себя. В ней, кроме ярости, жажды мести и подавленного бессилия, проснулось понимание, что этот мальчик — ее единственный шанс стать прежней, даже несмотря на то что светловолосая женщина и Проказа мертвы.

Именно по этой причине она не стала никого убивать. И именно поэтому решила идти следом за ними, пока не представится возможность оказаться рядом.

Такой случай появился довольно быстро. Гораздо раньше, чем она предполагала. Когда, лежа в грязи, Проклятая увидела горящие бешенством серые глаза гийяна, на какое-то мгновение ей показалось, что он воткнет «Гаситель Дара» ей в шею. А затем поняла, что ему надо сказать…

И услышанное убийцей не было ложью. Она действительно желала того же, что и он — мести. Но месть была не так важна, как ее главная цель — обрести себя.

Тиф не переживала по поводу ножа, уничтожающего «искру». Когда придет время, она без труда его отберет. И стрелы, если у лучника еще есть такие, тоже будут принадлежать ей.

Несколько дней подряд, уже после того, как Тиа узнала своих новых компаньонов, она думала — что случится потом? После. Когда она получит свое. Или, не дай Звезда Хары, потерпит неудачу. Убьет ли она их? Отомстит ли за то, что с ней сделали Целитель и Светловолосый? И каждый раз приходила к мысли, что, скорее всего, так и будет, хотя ей и не нужны были их жизни.

Порой она настолько злилась на них, что разом забывала про обещания самой себе быть терпеливой. И едва сдерживалась, чтобы не прибить спутников прямо сейчас. Ее гнев — свирепая гиена, в последнее время очень часто одерживающая победу, — с трудом держался на хлипкой цепи. Его приходилось укрощать. И хотя с каждым разом это было все труднее, Проклятая понимала, что если тот начнет управлять ею — быть беде. В такие моменты легко потерять последнюю надежду на то, чтобы выбраться из ненавистной ей телесной оболочки.

С настроением Тиф творилось Бездна знает что. Порой оно менялось мгновенно. Часто ей хотелось плакать. Причин для слез не было — и это пугало Дочь Ночи еще сильнее. Тальки, в какой бы Бездне она сейчас ни находилась, была права — новое тело изменяло Тиа.

Мягкая кроличья лапка робко коснулась позвоночника и пугливо поползла вверх. Неприятное ощущение возникло на пояснице, поднялось между лопаток к шее… Убийца Сориты поспешно вернулась к костру, взяла на четверть заполненную флягу Нэсса — единственную имевшуюся у них воду, подмигнула Юми и вновь ушла к лесу, на этот раз подальше от Лепестков.

Экономя воду, она плеснула немного на землю, получив небольшое «Серебряное окно».

Изображение появилось сразу. Митифа с собранными во множество косичек волосами сидела на кровати, по-восточному поджав под себя ноги. На ней было красивое шерстяное платье с высоким воротником и кофта василькового цвета.

— Я уже думала, что ты не решишься ответить, — улыбнулась Корь. — Как здоровье?

— Не жалуюсь. Что тебе нужно? Я занята. И где твое обычное «прости, я тебе не помешала»? — нахмурилась Тиф, которой сразу не понравился неприятный блеск в глазах собеседницы.

— Сожалею. Не думала, что тебе так важно это слышать. Позволь держаться только сути, у меня не так много времени.

— И она состоит в том, кто убил Тальки.

— Ты удивила меня, — робко хмыкнула Митифа. — Я не думала, что ты в курсе. Жаль, что у меня не получилось тебя обрадовать.

— А я должна радоваться? — Тиа покачала головой. — Мне придется тебя разочаровать. Я не собираюсь прыгать от восторга.

— Ты в лесу?

— Это неважно. Что с тобой сегодня? Перебрала с вином?

— Почему ты так решила? — Корь удивленно выпрямилась.

— Ты сама на себя не похожа.

— Скорее наоборот, — задорно улыбнулась черноволосая. — Я такая же, как и прежде. Просто ты успела забыть об этом за последние пятьсот лет, подруга.

— Я всегда знала, что Серая мышка — всего лишь маска, — солгала Убийца Сориты, спокойно смотря на ту, кого так ненавидела.

Сейчас она не чувствовала ни удивления, ни разочарования, ни злости. Лишь безграничную усталость. Проклятая желала побыстрее прекратить разговор и отправиться спать.

— Ты меня поражаешь! — Корь сделала большие глаза. — Твое терпение. Раз ты все знала. Оно достойно восхищения. Нет, честно! Я поражена. Но теперь, когда Тальки мертва, мне больше незачем скрываться.

— А раньше было для чего?

— Конечно! — скривилась Митифа. — Старуха была слишком завистлива. И никогда бы не потерпела рядом с собой никого, кроме слабой дурочки. Поверь, эта роль тяготила меня не меньше, чем тебя все предыдущие разговоры со мной.

— Ты терпеливее ледяной змеи.

— Позволь считать это комплиментом. — Корь вежливо склонила голову. — Тальки хорошо справилась со своим делом. Она столько лет служила мне щитом от тебя.

— Хм… но теперь ты, кажется, осталась без защиты.

— Теперь мне нечего опасаться. Это одна из причин, почему Тальки отправилась в Бездну. Мало того что ты оказалась в этом теле, — Митифа презрительно покрутила изящным пальчиком в воздухе. — Так еще и «искра» твоя далека от прежнего совершенства. Не думаю, что мне стоит тебя опасаться.

— Так вот в чем причина твоего желания поговорить, — сдерживая гнев, улыбнулась Тиа, понимая, что старая дура Проказа все-таки была слишком болтлива.

— Отнюдь. Это пришлось к слову. Я вызвала тебя, чтобы рассказать, почему умерла Отравляющая Болото.

— Думаешь, мне это интересно?

— Конечно. Ты всегда была любопытнее кошек Ретара. Целительница снюхалась за нашими спинами с Башней. Она собиралась продать нас вместе с потрохами.

Тиф вспомнила четки в руках Нэсса и мертвых Ходящих в особняке.

— Продолжай. Мне стало интересно.

— Проказа сделала это в обмен на неприкосновенность. И магию. Она собиралась учить Мать и встать на сторону Башни. Мы ее не устраивали. На мой взгляд, этого было достаточно, чтобы убрать ее.