Обратный отсчет: Синтез - Токацин

— Мозги уже не те, атомщик. С тех пор, как мне выдрали полмозжечка… — он потёр шрам на затылке и с тяжёлым вздохом опустился в кресло. — За инженерами будут следить в оба глаза. Может, тебе повезло, что ты туда не влез.

«Инженерные курсы открыты для сарматских поселенцев по всему миру,» — гласил первый же заголовок на странице новостей, и Гедимин недовольно сощурился и быстро пролистнул его. «Межрасовые браки: за и против. Мнения, версии, прогнозы» — стояло на пару строк ниже; в новость был вмонтирован ролик с выступлениями Джеймса Марци, нескольких «макак» и короткими фразами сарматов и людей — кто-то рискнул спросить их о проекте «Слияние». Гедимин хмыкнул и прокрутил страницу, краем глаза оценив количество комментариев. Их было много, большая часть была короткой, написанной крупными буквами. «Слизистые уроды,» — успел уловить сармат, прежде чем закрыл страницу окончательно.

Он открыл поисковик и, оглянувшись через плечо, набрал «Калифорнийский университет». Знакомая зелёно-белая страница открылась безо всяких проблем, и сирена под потолком не завыла. Как и здания в Ураниум-Сити, она была заранее увешана праздничными украшениями — ветками зелени с красными ягодами, многоконечными ажурными звёздами и цепочками гирлянд, и в углу притаилось объявление о рождественских распродажах в студенческом городке. «Любопытно,» — подумал Гедимин. «Кажется, это человеческая традиция. Они не соблюдают её в Ураниум-Сити — тут никто не купит то, что они продают. Интересно, когда-нибудь они начнут нам платить за работу? Вероятность очень мала…»

Вытряхнув из головы бесполезные мысли, он перешёл на страницу курсов. Она слегка изменилась с тех пор, как он был здесь в последний раз — над списком требований появилось ещё одно, подчёркнутое красным.

«Временно ограничен приём абитуриентов сарматского происхождения,» — прочитал Гедимин. «Вопрос о приёме будет решаться индивидуально при наличии рекомендаций и справки о благонадёжности… Hasulesh!»

Хруст клавиатуры под его ладонью оказался слишком громким — у дверей зашевелился охранник, а сидевший неподалёку Хольгер встал с места и прикрыл Гедимина от посторонних взглядов.

— Опять? — тихо спросил он, глядя на открытую страницу. Спохватившись, ремонтник быстро вышел с сайта и повернулся к Хольгеру.

— Теперь они пишут прямо, что сарматы им не нужны. Это прогресс.

— Ты сам уже знаешь больше, чем тебе могут дать в этом заведении, — покачал головой Хольгер. — Оставь их в покое.

— Нужна система, — Гедимин, устало щурясь, потёр висок. — Куча разрозненных сведений и навыков без системы практически бесполезна. Что бы я ни думал о макаках, система — это их изобретение, и оно мне нравится.

— Как знаешь, Гедимин, — пожал плечами сармат-инженер. — Я не заметил, чтобы обучение сделало меня на порядок умнее. Хочешь почитать переписку Линкена с космофлотчиком? Довольно забавное чтиво.

«Я бы хотел почитать собственную переписку,» — подумал Гедимин. «С настоящим атомщиком. Тот светящийся сармат из строгого карцера, конечно, был галлюцинацией, но…» Он снова потёр висок.

— Ты не видел на комбинате светящихся существ, похожих на небольших насекомых? — спросил он у Хольгера, опускаясь на пол рядом с креслом Линкена. — Они обычно перемещаются стаями.

Хольгер мигнул.

— На комбинате нет никаких насекомых, — сердито прошептал он. — Что бы они там могли делать⁈

24 декабря 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Над рудником «Волчья речка» далеко разносились грохот, лязг, скрежет и шипение, ветер пропах окалиной, плавящимся фрилом и сгорающим топливом, — бывшее рудохранилище срочно переделывали в утеплённый склад. Первая рабочая смена грузилась на глайдеры — их работа на сегодня закончилась; вторая и третья, поднятые по тревоге и привезённые на рудник, достраивали к рудохранилищу двойные стены и перекрывали крышу. Охрана в экзоскелетах теснилась на крыльце столовой, оживлённо что-то обсуждая, но за лязгом и шипением никто их не слышал. Выглядели они довольными.

Гедимин успел увидеть их в приоткрывшийся проём — монтажники отодвинули одну из стенных панелей, но тут же вернули её на место. Шум снаружи стал тише, теперь его почти заглушали звуки внутри рудохранилища — вой моторов, свист и булькание распыляемых растворов, скрежет пескоструйной мойки и грохот выпрямляемых листов брони. Бронеходные буровые установки «Вирма», частично разобранные, выстраивались в два ряда вдоль стен, и тягач медленно затаскивал на склад ещё одну, с заглушенным двигателем и слитым топливом. Освободившиеся ремонтники пошли к ней, Гедимин, проверив, хватит ли консерванта в заплечных баллонах на ещё одну машину, направился к оставленной ими установке. Её кабина была вскрыта, как и броневые пластины, прикрывающие двигатель, на металле ещё виднелись белесые пятна высыхающего раствора. Гедимин повернулся к Торквату — командир ремонтников быстро шёл по коридору к новой установке — и указал ему на отмытый механизм. Торкват, кивнув, обошёл его по кругу, заглянул под пластины, привстав на ступеньку, сунулся в пустую кабину, и спрыгнул обратно, показав Гедимину ладонь с растопыренными пальцами. Тот кивнул в ответ. В таком шуме не было смысла открывать рот — услышать друг друга можно было бы, только встав вплотную.

Лист плотного скирлина поверх мелких деталей, осмотреть швы, прикрыть внутренние отверстия, отодвинуть предохранитель и убрать заслонку, — работа над первой установкой ещё требовала размышлений, но сейчас Гедимин выполнял все действия, не задумываясь, только старался не отключаться окончательно, уйдя в мысли о новых экспериментах, накоплении жёлтого кека, планах на праздники или возможном усовершенствовании буровых установок. «Было бы интересно собрать подобный механизм,» — думал он, заливая консервирующей жижей внутреннюю обшивку. «Я видел, как они работают, но сам не сидел в кабине. Опробовать и доработать.»

Представив себе выезжающий со свалки бронеход с буровой установкой «на плечах», Гедимин усмехнулся. «Будет повод для ещё одной записи в красном списке. Нет, лучше начать с чего-нибудь менее заметного. С пневмомолота, например.»

Консервант — тёмно-бурая жидкость — растекался по обшивке, быстро застывая и превращаясь в вязкое желе. Сейчас оно сохраняло пластичность — можно было провести по нему пальцем, оставив след — но через полчаса должно было покрыться жёсткой тёмной коркой, непроницаемой для воды и сохраняющей внутри постоянную температуру. «Сейчас механизмы выглядят исправными,» — Гедимин прикрыл двигатель броневыми пластинами и снова щёлкнул переключателем, распыляя консервант поверх них. «Они понадобятся через пять лет. Будет интересно проверить, как они