Возвращение императора - Аллан Коул

Откуда она могла это знать, заинтересовался Алекс.

Ну… тогда бы сообщили по телевизору, не так ли? Однако Тжантинг догадалась совсем по другой причине. Потому что, если бы вечный император узнал, как нарушается закон под прикрытием его имени, он был бы очень недоволен.

Примерно за две недели до заявления, продолжала Тжантинг, в Сан-Франциско приземлился коммерческий транспортный корабль. Они хотели пройти таможню здесь, чтобы сразу отправиться в пункт назначения — императорские владения в нескольких сотнях километрах от города. Тжантинг сама поднялась на борт и сразу почувствовала: здесь что-то не так. Корабль содержался в идеальном порядке, а команда выполняла приказы так, словно это было не гражданское судно, а императорский крейсер. Хотя по-настоящему и всерьез смутил Тжантинг сам груз.

Шкипер сначала вовсе отказался дать ей разрешение на инспекцию, заявив, что корабль несет секретный груз — собственность императора. Однако он не смог показать никаких бумаг, подтверждавших это. Корабль вполне мог иметь в качестве груза обычные товары — и тогда император, как и всякий честный гражданин, был обязан заплатить правительству Земли таможенную пошлину.

Тжантинг настаивала на том, чтобы командир корабля разрешил ей провести полную инспекцию, иначе она грозилась вызвать силы безопасности и задержать корабль вместе с командой. Капитан был вынужден уступить.

Груз оказался медицинским — сложное оборудование и лекарства, словно кто-то собирался открыть маленький, но первоклассный хирургический центр. Так, во всяком случае, заявил ее коллега, специализирующийся на подобных грузах, когда она зачитала ему список того, что нашла на корабле.

Проблема заключалась не в том, что медицинское оборудование облагалось таможенным сбором; скорее всего, из гуманитарных соображений платить за него пошлину не требовалось. Тжантинг интересовал один вопрос, на который она не получила ответа: зачем вообще нужно все это оборудование? Таможня отвечала за карантин и состояние здоровья населения Земли. Значит, кто-то из придворных императора заболел? Или нуждается в хирургической помощи? Создавалось впечатление, что начинается эпидемия.

Она доложила обо всем своему начальству, и ей было сказано, что следует подождать — руководство таможни свяжется с людьми императора в Орегоне. Это заняло всего несколько минут. В Орегоне никто ничего не знал о грузе с медицинским оборудованием.

Тжантинг была совершенно уверена, что засекла контрабандистов, действующих с удивительной наглостью.

Потом им позвонили с севера, и, прежде чем смена закончилась, Тжантинг вызвали к начальству и начали сурово отчитывать за «ничем не обоснованное вмешательство в личные дела вечного императора». Кроме того, ей было заявлено, что она вечно лезет куда не просят и если в ее планы входит продвижение по службе, следует немедленно изменить отношение к делу.

К этому времени женщина уже кипела от возмущения. Алекс успокоил ее и принес еще выпить — отвратительное сочетание сладкого кампари, газированной воды и бренди. «Какое чудовищное неуважение к хорошему коньяку!» — подумал Алекс, но ничего не сказал.

Хотско, подыгрывая ему, всячески сочувствовала собеседнице, а Килгур в это время обдумывал то, что она рассказала. Итак, прежде чем император прибыл на Землю, кто-то из его приятелей решил подготовить тут небольшую операционную. Трудно поверить, что в поместье, где намеревался остановиться император, нет медицинского оборудования. Следовательно, они собирались провернуть здесь что-то необычное, верно? Операцию?

Прооперировать самого вечного императора? Сделать такую малюсенькую, тайную операцию, о которой никто не должен узнать?.. Да, странно все это. Очень, очень странно.

На самом деле все совсем просто, сообразил Килгур, если принять во внимание присутствие среди персонала, обслуживающего императора, специалистов по разминированию. Алекс знал о том, что существует практика имплантации хирургическим способом бомбы в тело человека — фанатики не раз прибегали к такому довольно убедительному способу доказательства собственной правоты. А еще он слышал о героях, которые добровольно подвергались подобной операции, прежде чем отправиться на какое-нибудь смертельно опасное задание, чтобы враг не смог захватить их в плен, подвергнуть пыткам и выведать все тайны.

Тем не менее извлечение бомбы — что-то новенькое. Похоже, именно это здесь и произошло, отметил Килгур.

«Ммм, теперь мы знаем, что взрывается, когда умирает император, верно? Бомбу засовывают ему в брюхо где-нибудь рядом с аппендиксом, например. Ай, ладно, не имеет значения, куда именно. Только вот мне страшно интересно, кто проделал с ним эту весьма симпатичную штуку? Вот как странно получается, — грустно размышлял Килгур, — чем больше я копаю эту историю, тем меньше и меньше я в ней понимаю. Тут уж никаких сомнений не остается… Впрочем, если ты мечтаешь о жизни, где все ясно и понятно, мог бы остаться простым солдатом».

Апекс приказал себе остановиться — стоит начать делать выводы из недостаточного количества данных, как на свет рождаются весьма сомнительные идеи. Он подумает об этом позднее.

Алекс с Хотско уговорили Тжантинг выпить еще несколько порций ее любимого пойла, а потом объявили, что им пора возвращаться в гостиницу. Тжантинг долго смотрела вслед влюбленной парочке, потом нахмурилась, и на ее лице появилось удивленное выражение.

На противоположном краю империи два человека сидели в небольшом кабачке неподалеку от строительной площадки и поглощали чистый спирт, запивая его домашним пивом. Один из них был сварщиком, а другой — вице-президентом банка, который обожал проводить свободное время в трущобах.

— Ты слышал, — начал сварщик, — о том, что произошло, когда вечный император позвал к себе девицу для развлечений? Сначала он сказал: «Я возьму тебя, и ты будешь стонать». Так он и сделал, и она стонала. Потом он сказал: «Я возьму тебя, и ты будешь кричать». Так он и сделал, и она кричала. После этого он сказал: «А теперь ты у меня попотеешь». Тогда девица отступила на парочку шагов и спросила: «Да?» — «Да, — ответил вечный император, — потому что в следующий раз ты подумаешь, что наступила летняя жара…»

Банкир вежливо ухмыльнулся.

— А я слышал, что император просто считает, что есть вещи, о которых мужчина должен заботиться сам, и это — одна из них.

Сварщик вежливо хихикнул в ответ, а потом вдруг стал серьезным.

— Слушай, Велс, ты никогда не обращал внимания на то, что император не появляется на экранах телевизора с женщинами во время каких-нибудь официальных церемоний?

— А зачем ему это?

— Верно, — согласился сварщик, — только лично я так понимаю: если бы ты взобрался на самую верхушку, к тебе сразу стали бы липнуть всякие там красотки, верно? Представь себе, что тебя назначили самым главным в твоем банке… ну, что будет?

— Может, ты и прав. Только моей жене это совсем бы не понравилось.

— А у императора и жены нет.

— Возможно, именно поэтому он никогда не умирает, — предположил банкир. — Экономит свои драгоценные естественные ресурсы.

— Если они у него есть.

Собутыльники фыркнули и стали смотреть на экран телевизора, где начался четвертьфинальный матч по гравболу.

Обе «шутки» изобрел персонал Рикор. Были они веселыми или нет, не имело никакого значения — их рассказывали с совершенно другой целью: разрушить представление жителей империи об императоре как о всемогущем существе. В данном случае речь шла, причем весьма откровенно, о его потенции.

Эти шутки и сотни тысяч других в соединении с действительно отвратительными слухами и историями распространялись по империи со скоростью, намного превышающей световую.

Перед сном Алекс каждый раз проделывал один и тот же ритуал: проверял, не появились ли в номере какие-нибудь «жучки», пока они с Хотско прогуливались и расспрашивали жителей Земли. Затем он мылся в душе. После этого Хотско принимала душ, приводила себя в порядок и присоединялась к нему в старомодной пуховой постели. Но только затем, чтобы мирно заснуть до следующего утра. Алекс, профессионал и моралист, и помыслить не мог о том, чтобы воспользоваться легендой для своих, корыстных целей. Впрочем, стройная молодая женщина не казалась ему особенно привлекательной. Совсем не в его вкусе.

Так он, по крайней мере, говорил — и, надо сказать, довольно часто.

Килгур помылся, а затем стал наслаждаться мягкой, теплой водой, которая слегка покалывала тело. При этом он вспоминал о заданиях, когда вода у них была только питьевая, да и ее не хватало. Повернулся, чтобы переключить кран с позиции «Иголки» на «Поток», и услышал, как кто-то тихо хихикнул, примерно в двух сантиметрах от него — так подсказало натренированное ухо Алекса.