Река голубого пламени - Тэд Уильямс

Но операционная система или нечто иное столь яростно охраняющее Сеть — то, что уже убило несколько человек и неоднократно едва не убило самого Селларса, — оказалась на поверку менее понятной. В его Саду, где доминировало Иноземье, она проявляло себя как разновидность гриба, одного из тех примитивных организмов, которые в реальной жизни могут быстро и невидимо расти под землей, расползаясь на тысячи метров и в конце концов становясь крупнейшим из всех живых существ. Реальное же явление, отображением которого был этот виртуальный гриб — «Иной», как он упоминался в тайном общении членов Братства Грааля, — было, несомненно, внутренней частью самой Сети. В модели Селларса, основанной на всей собранной им информации о природе и действиях этой грибницы, Иной посылал сапрофитные щупальца своих интересов повсюду и с почти непостижимым изобилием, но созревшие плоды его усилий выбирались на поверхность лишь в нескольких местах.

Но в этом-то и состоял относительно удачный для Селларса парадокс: почти вездесущность Иного обернулась практическим благом для владельца Сада.

В первые часы после того, как его выбросило из Сети после атаки на убежище Атаско, и во время бесчисленных осторожных экспериментов, проведенных позднее, Селларс убедился, что Иного, кем бы тот ни был, похоже, каким-то образом притягивают те люди, которых Селларс контрабандой протащил в Сеть Иноземья. В тех редких случаях, когда Селларсу удавалось зафиксировать их местоположение (но лишь однажды достаточно надолго, чтобы установить хоть какой-то контакт), он неизменно обнаруживал, что это местоположение окружено кольцом активности, связанной с Иным. Это было странно — как если бы его добровольцы обладали притягательностью для самой Сети. Если бы, рассуждая логически, то было непосредственное притяжение вроде того, какое чужеродный объект возбуждает у антитела, то система давно бы уже их уничтожила, как это произошло со стариной Сингхом, умершим из-за мощного сердечного приступа в палате для выздоравливающих в южноафриканском госпитале.

Но, насколько Селларс мог судить в краткие моменты исследований, которые он урывками проводил в промежутках между стычками с Иным, большая часть его маленького отряда была все еще жива и находилась в Сети. Еще более удивительным — и его единственным реальным лучиком надежды — стало то, что с тех пор как этот странный и изменчивый враг начал проявлять к ним пристальный интерес, почти все, что Селларс не мог узнать об их местоположении и ситуации из прямых наблюдений, он мог установить по активности действий Иного.

Другими словами, он обнаружил, что его люди с очень большой вероятностью находятся поблизости от тех мест, где Иной наиболее активен в Сети.

Не все центры наиболее энергичной активности Иного указывали на Рени Сулавейо, Орландо Гардинера и других — не все, но многие. Это было очень хорошо для Селларса, но он мог лишь надеяться, что Жонглер и другие члены Братства Грааля не заметили эту аномалию.

Когда туман усталости начал постепенно развеиваться, Селларс заметил, что со времени его последнего подключения в Саду произошли кое-какие изменения. Разросшаяся грибница Иного в нескольких местах пробилась на поверхность, а в одной локации несколько четких подгрупп за одну ночь сблизились, собравшись теперь в малоприметном и из-за этого нетронутом, уголке его зеленого мирка, который он знал до мельчайших подробностей. Селларс ненадолго задумался, не означает ли это, что несколько отдельных групп, еще совсем недавно необъяснимо разделенных, снова нашли друг друга. Если да, то и это могло стать поводом для надежды. И тогда он подумал — не пришло ли время для новой попытки использовать мальчика Чо-Чо. Теперь-то Селларс ясно понимал, что в прошлый раз не подготовил его как следует — первое проникновение в Сеть настолько шокировало Чо-Чо, что продолжать эксперимент уже не имело смысла, — но все равно это стало величайшим успехом Селларса со времен фиаско в Темилюне, поскольку данное мальчиком описание людей, которых он увидел, очень напоминало Ирен Сулавейо и ее спутника бушмена-бабуина.

Пока Селларс эту возможность отложил, чтобы поразмыслить над ней потом. Отвлечение охранной системы, а затем удержание и маскировка канала доступа на время, необходимое для внедрения мальчика в Сеть, оказались ужасающе тяжелой работой. И он пока не был уверен, что у него хватит сил повторить такое.

Сейчас же он сосредоточил внимание на Саде, высматривая изменения в сложившейся картине. Только что появившиеся плодовые тела Иного тоже представляли интерес. Пока он еще не мог сказать, что они символизируют, но, похоже, они представляли собой моменты большого расхода энергии в определенной части Сети. Он сможет проанализировать их потом, когда покончит с общей картиной.

Селларс с облегчением переместился от неясностей происходящего в системе Иноземья в ту секцию Сада, которая отображала события реальной жизни, где информация была более надежной и легче поддавалась интерпретации. Всего за несколько последних дней возникла вспышка смертей и других происшествий, и все они имели какое-то отношение к Иноземью, так что в этих частях модели появилось много новых ростков.

Достаточно знаменитый, но уже давно удалившийся от дел изобретатель оборудования для ролевых игр, которому, по слухам, предоставили за оказанные услуги собственную симуляцию в Сети Иноземья, был найден мертвым после сердечного приступа. Группа детей из технокоммуны под названием «Скворечник» стала жертвой синдрома Тандагора. Но самое важное — и, возможно, наиболее тревожное для членов Грааля — около десятка ученых-исследователей из почти такого же количества стран были убиты почти одновременно, всего на протяжении восьми часов.

Ученые умерли из-за различных причин — от сердечного приступа до разрыва сосудов мозга, но Селларс был в курсе (хотя власти этого пока не признали), что все они были подключены к энтомологической сети, спонсируемой Хидеки Кунохарой — человеком, имеющим так много связей с Иноземьем, что он сам стал лишайником в Саду у Селларса. В сетевом оборудовании Кунохары произошло нечто вроде массированного отказа, хотя следователи даже в частных разговорах, которые Селларс ухитрился подслушать, признавались друг другу, что понятия не имеют, как такие отказы могли привести к смерти ученых.

Различные пропагандистские подразделения Братства уже начали действия по изоляции и запутыванию следствия и при своих огромных ресурсах вполне могли добиться успеха, но уже сам факт того, что подобный отказ произошел, да еще с такими впечатляющими и достойными выпусков новостей последствиями, был весьма любопытен. Почему Братство допустило, что так много выдающихся людей погибло в их Сети? Неужели они теряют контроль нал собственной системой? Или они теперь настолько могущественны и так далеко продвинулись в своих планах, что случившееся уже никого не волнует?