Перед рассветом - Арсений Дмитриевич Ляхов

пор не сделали желанные тату. Хоть ей и объяснили, что аппарат не собран и не готов для использования (да и тату является личным занятием, а не общей проблемой, как, на пример, изготовка боеприпасов, шитье разных вещей из разных материалов, в том числе и для неё самой, а также ремонт и сбор электроники), она вспылила, обвинила во всём Духа, якобы, тот просто не хочет делать, и в итоге психанула: бедную Зину, отшвырнула хвостом, что та получила ушиб при падении, а Духа взяла за шею и прибила к стенке, как Хищник Датча (Шварца). Разрешилось всё тем, что Света получила разряд тока от электрошокера от Духа, а потом, корчась от болевых ощущений, была схвачена Валей, которая тоже конфликтовала, но рассудок сохраняла успешнее. Под угрозой быть запертой в гараже, Света пришла в себя, да и Катя помогла привести старшую сестру в чувства, и, когда Света успокоилась, то не сдержала слёзы. И, если Зина отнеслась понимающе и быстро простила ей травму, то за Духом она ходила и извинялась ещё очень долго. Тот, в этот период, ввёл себя по отношению к ней, как к потенциальной угрозе, из-за чего Света ещё сильнее себя корила. Было непонятно, специально он её мучает, или действительно так стал относится к ней. Благо, потом всё обернулось хорошо, и завершилось беседой с глазу на глаз и дружеской поддержкой. Валя, как было сказано ранее, тоже конфликтовала, но она, в отличии от Светы, когда оказывалась на грани нервного срыва, громко рычала и дёргано уходила из комнаты, в одинокий угол, а через некоторое время она уже приходила извиняться. Обстановка была одновременно и напряжённой, и дружественной. Сталкеры относились к этому по-разному: кто-то с опаской, кто-то с переживанием, а кто-то как всегда — пофигистично. Надя была самой спокойной. Может из-за того, что она всё время проводила с Юрой? То поговорит с ним о его будущих планах, то выслушает его переживания, то спать уложит, как малыша, то просто полежит на лежанке, мурча от прикосновений брата, то заставит того позаниматься спортом на подвесном турнике. Проще говоря, с Надей из неприятного могли зайти только споры. Это напряжение и медленно подступающая клаустрофобия стали ощущаться у каждого члена команды, от чего те старались как можно скорее добраться до последнего города, для покупки вагонов и дрезины с топливом, и выбраться прочь из Гильдии.

На Буране же всё шло куда спокойнее, хотя и там движуха была… Заимев новые вещицы, каждый устраивал свою перестановку. Новыми элементами были разные украшения, типа картин, ламп, плакатов и книг. Многие смастерили из подручных средств разные полки и подставки. Также, заимев новый гардероб, большинство стало активно его разнашивать, поскольку зелёные пиксели российской армии знатно надоели. Хоть не-у-кого не удалось приобрести какой-либо электроники, как у сталкеров, исключая новую рацию с деталями и старую армейскую гарнитуру, в количестве десяти штук, то машину для шитья и станки для изготовления гильз под разные патроны приобрели в первую очередь. Ну главным развлечением для всех стала музыкальная колонка, которую подогнал Терм с старым смартфоном, на котором было не мало треков. В общем, на Буране всё шло очень мирно и весело.

Касательно Гида… После отъезда из Уфы он так и продолжал бродить в одиночестве, перемещался с осторожностью, выискивая момент, когда в помещении никого не окажется, и большую часть времени сидел в оружейке. Что делал — никто не знал, но и не старались узнать, твёрдо решив услышать извинения, не прилюдные, а просто для каждого пару слов, но Александр, он же Гид, не говорил никому ничего, и будд-то боялся начала диалога.

***

Когда все прибыли в Курган, то было уже близко к вечеру, но вот-вот должно было наступить лето, так что на дворе ещё было светло, и, не упуская ни секунды, Дух, Терм, Маркиза сразу взяли всё необходимое и отправились к определённому человеку для покупок задуманного вместе с командой Бурана.

Небо было чистым и розовым, не было тучей, как в Уфе. Казалось бы, любуйся городом. Однако Свете было уже лень смотреть наружу, ощущалось полное чувство дежавю: всё те же серые однотонные многоэтажки, уличный шум и неприятный горелый запах. Она мирно лежала мордой на коленях у Кати, периодически переворачиваясь с одной щеки на другую, и делала вид, что спит, сдерживая накопившуюся энергию. С каждым днём ей казалось, что скоро её разорвёт на молекулы, она всё время ощущала давление и напряжение в мышцах и противную чесотку в суставах. Лишь Катя, которой Света и жаловалась на свои болячки, её успокаивала и расслабляла. Катя за то время, которое жила в вагоне, успела устать от всех тех ништяков, о которых раньше только мечтала, так что последние дни она проводила время только с старшей сестрой: часто гладила её, чесала, даже массаж устраивала, нередко требовала и к себе внимания, и теперь практически всегда спала, обняв живот или морду сестры. Вот и сейчас Света получала удовольствие от гладящих ладошек Кати. Валя же, на момент приезда в город, помогала Зине в террариуме, прихватив с сбой Лизу для обучения, что уже стало привычной картиной, и посмотреть наружу тоже не вышла. А Надя, чуть побродив по всему вагону и проведав брата, который, хорошо отзанимавшись спортом и приняв душ, задремал, решила проведать Гида, который всё также продолжал сидеть в оружейной, не выходя и не общаясь ни с кем. Ей это положение уже просто надоело, что ребята никак не пытаются повлиять на это, а просто ждут действий от Гида, и она решила взять инициативу в свои руки.

Открыв дверь оружейной, первое, что она увидела, был сидящий на табуретке Гид со своим новокупленным револьвером в одной руке и одним патроном в другой:

— Ты что делаешь? — Надя мигом влетела в помещение и сразу же преодолела всё расстояние, чтобы оказаться в плотную к Гиду.

— Эй! Не пугай! — тот, дёрнувшись, выронил патрон на пол.

— Саш, ты что делаешь? — строже спросила Надя.

— Да…неважно… — отмахнулся тот, подняв боеприпас.

— Нет, — Гид не успел что-либо сделать, как Надя жёстко перехватила правую руку, отобрала оружие и положила на ящик рядом, — это крайне важно…

— Надь, я не играю в Русскую рулетку, — тот показал пустые ладошки, чуть отклонившись назад от наседавшей морды Нади.

— Выглядит как раз наоборот, — она стала медленно приближаться к его лицу.

— Я не конченный дурак, Надь, — тот, не желая как-либо её касаться, стал отодвигать лицо и отворачивать голову.

В нескольких сантиметрах