Первая Галактическая (сборник) - Андрей Ливадный

— Три километра, — проговорил Андор. Перед андроидом светился экран радара. — Никакой активности.

Семен, устроившись в кресле у тактического терминала, напряженно вглядывался в проплывающие под днищем модуля глыбы металла. Они шли над плоскостью эклиптики поля обломков. Кольцо не было столь однородным, как казалось издали, и фрагменты космических кораблей, лишь отдаленно напоминающие творение человеческих рук, пребывали в медленном, хаотичном движении, словно гигантские молекулы…

Пять лет они смотрели один и тот же кошмарный, однообразный сон… «Генезис» посетил десятки подобных кладбищ. Но ни на одном они не нашли жизни…

— Два километра. Похоже, системы обороны «Крепости» не функционируют.

Андор на секунду включил дюзы коррекции, подтолкнувшие модуль к огромной пробоине в борту.

Семен закрыл забрало гермошлема и встал.

Провал приближался, словно черная пасть мифического монстра.

— Пятьсот метров…

От модуля отошли две телескопические штанги причаливания.

Двести метров…

Глухой удар возвестил о контакте. Сработали автоматы вакуумной сварки, разбрызгивая ослепительные искры, и небольшой корабль намертво пристыковался к станции, впившись в ее обшивку, словно клещ.

— Яна, как слышишь нас?

— Слышу нормально. Изображение устойчивое. Удачи!

***

Семен открыл люк.

«Звездная Крепость» занимала все обозримое пространство вокруг. Ее выпуклый борт уходил в бесконечность.

Медленно перебирая руками по причальной штанге, Семен пересек провал и коснулся ногами края безобразной пробоины. Следом за ним двигался Андор.

Преодолев нагромождение взломанных взрывом бронеплит, они оказались в просторном радиальном коридоре, ведущем в недра станции.

Два фонаря резали тьму столбами света.

Здесь когда–то кипел бой. Видимо, те, кто уцелел после гибели космического флота, неоднократно пытались штурмом овладеть цитаделью колонистов…

Семен прошел по коридору, заглядывая через сорванные взрывами двери в отсеки, но его взгляд находил лишь разбитую аппаратуру, взорванные пульты да посеченные лазерами стены.

— Бой продолжался долго, — прокомментировал Андор, отсканировав произвольно избранный участок стены и сосчитав количество выщерблин на сохранившемся фрагменте облицовки. — Видимо, оборона была взломана и расчленена на отдельные очаги сопротивления. — Он начал медленно поворачиваться. Яркий глазок инфракрасного прожектора выдавал работу сканирующих систем дройда.

— У меня создается впечатление, что экипаж пытался удержать центр станции, не считаясь с потерями… — спустя некоторое время добавил Андор.

Семен не ответил. Он устал от безумия. Конечно, он понимал, что если долго исследовать уродливые обломки войны, то в конечном итоге можно запросто сойти с ума. По крайней мере однобокое и превратное отношение к цивилизации будет гарантировано.

«Нельзя забывать о том, что люди создали немало доброго и прекрасного», — это Семен повторял себе достаточно часто…

Бытие определяет сознание… Древний постулат заставлял его думать, снова и снова… Люди имели право на жизнь, но не такую, которая воцарилась на сотнях миров спустя сто лет после окончания войны. Миллиарды детей и по сей день рождались в обстановке непрекращающегося противоборства, их души калечила пропаганда, низкий социальный статус ограничивал возможности для развития, и еще сотни уродливых обстоятельств тяготели над новыми поколениями, которые не были повинны в таком состоянии дел. Семену было тяжело осознавать, что лишь единицы могут пройти через период такого «возмужания», не потеряв себя…

— Насколько глубоко проникают твои системы тепловидения? — наконец, отрешившись от мрачных мыслей, спросил он у своего спутника.

— От километра до полутора, — ответил Андор. — Это зависит от механических препятствий. Толщина переборок в некоторых местах очень велика, и мои…

— Что ты видишь? — прервал его пространные пояснения Семен.

Андор пожал плечами, совершив чисто человеческий жест.

— Сплошные разрушения. Ни одного источника активного тепла, — ответил дройд, продолжая поворачиваться. — Боюсь, что в зоне действия моих сканеров в данный момент присутствует только мертвый металл.

Семен окинул взглядом изуродованный, теряющийся во мраке коридор и произнес:

— Нужно найти межуровневый транспортный тоннель, иначе мы можем шагать по этим коридорам до скончания века. Думаю, что внешний периметр станции действительно мертв, как нам и сообщил Блекхоуз. Нужно проникнуть глубже.

Андор согласно кивнул. Изменив режим сканирования, он быстро отыскал вход в транспортную систему станции.

— Двести метров прямо по коридору. Там вертикальный транспортный тоннель, но все цепи его электромагнитов сейчас обесточены, — предупредил он.

Семен лишь пожал плечами.

Тому, кто вырос в недрах Сфероида, не нужны были действующие коммуникации. Андор знал это не хуже его самого.

Глава 5

Борт «Генезиса».

Две недели спустя…

– Яна, я в салоне жилой палубы. — Семен взглянул на часы. — Пора завтракать. — Он отпустил клавишу интеркома и подошел к столу, который уже был сервирован на две персоны.

Сев в кресло, он задумался, рассеянно глядя по сторонам.

В недалеком прошлом «Генезис» являлся военным кораблем, и в интерьере его палубных модулей изначально отсутствовал даже намек на само понятие «комфорт». Взгляд Семена остановился на свежих панелях пластиковой облицовки, которые имитировали фактуру зеркального дерева планеты Рори Он знал, что за ртутным блеском декоративных панелей остались крепежные гнезда и связки оптиковолоконных кабелей от демонтированных боевых систем. Помещение, которое он только что назвал «салоном жилой палубы», на самом деле в недавнем прошлом было напичкано смертельной электроникой, предназначенной для взаимного истребления людей.

Этот корабль долгое время служил войне, и им предстояло еще очень много сделать, чтобы огромный электронно–механический левиафан перестал вызывать бессознательную дрожь одним своим видом.

Тихо прошипела пневматикой входная дверь.

Яна вошла в салон, прервав его задумчивость.

— Почему ты ушел один? — спросила она, наклонившись для поцелуя и накрыв лицо Семена золотистым дождем своих волос. Он непроизвольно вздрогнул, отвечая на ее ласку, и в который раз вспомнил, как впервые увидел это чудо, еще в мрачных глубинах Сфероида, когда наивная десятилетняя девочка кинулась ему на шею при второй встрече, точно так же окутав гермошлем заблудившегося в смертельном лабиринте собственной души одинокого, похожего на волчонка мальчика…

— Ты так сладко спала, что я не стал будить тебя. Яна села за стол напротив и, прежде чем поднять

герметичный колпак, накрывавший ее прибор с завтраком, внимательно посмотрела на Семена.

— Ты чем–то встревожен, — безошибочно угадала она.

Семен не стал отрицать.

За годы, проведенные вместе, они так глубоко узнали друг друга, что давно научились мыслить в унисон.

— Меня разбудил сигнал тревоги, — ответил он. — Автоматы разведки обнаружили, что с одного из разрушенных крейсеров Альянса не так давно был произведен запуск пяти штурмовых транспортов класса «Нибелунг».

Брови Яны удивленно приподнялись.

— Что значит «не так давно»? Семен пожал плечами.

— Приблизительно за пять–шесть стандартных двадцатичетырехчасовых суток до момента нашего прибытия сюда, — ответил он. — Более полную информацию собрать не удалось. Один из МаРЗов [19]обнаружил следы затухающей энергетической активности в бортовых сетях крейсера. Его бортовой компьютер был уничтожен, но я на всякий случай отдал приказ зондам более тщательно осмотреть корабль и в итоге получил видеоизображение свежих царапин на броне шлюзовых створов и анализ соскобов окалины. Экспресс–обработка дала ее приблизительный возраст: не более двадцати стандартных суток… — Он грустно улыбнулся. — Вот и вся цепочка рассуждений.

— Ты так уверенно сказал, что это были «Нибелунги»…

— Ну, да, — кивнул Семен. — Малые крейсера Альянса оснащались штурмовыми транспортами именно такого класса. Окалина обнаружена на стартовых плитах пяти парковочных мест. Сами модули отсутствуют.

— Но куда они могли полететь? — Яна вопросительно посмотрела на Семена. Оба понимали, что спустя сто лет после войны «Нибелунгами» могла руководить лишь автоматика, а уж программные критерии машинной логики были известны им во всех подробностях. Автоматика никогда не поведет отделяемый модуль в никуда. Полет наудачу исключался — значит, у бортовых компьютеров стартовавших «Нибелунгов» была конкретная цель, но тут в цепочку рассуждений вкрадывалось противоречие: навигационная система «Генезиса» не фиксировала в радиусе двадцати световых лет от точки дрейфа «Звездной Крепости» ни одной звезды, не говоря уже о населенных планетных системах.