Спасенные дневники и личные записи. Самое полное издание - Лаврентий Берия

С 20 декабря 1938 г. Круглов – особо уполномоченный НКВД СССР, а уже с 28 февраля 1939 г. – заместитель наркома по кадрам и начальник отдела кадров НКВД СССР. Круглов имел широкий круг обязанностей и широкий кругозор, и в конце 1945 г. был назначен наркомом внутренних дел СССР, сменив на этом посту Л.П. Берию, сосредоточившегося на работе в «атомном» и «ракетном» Специальном комитете, а также на хозяйственной деятельности в Совете министров СССР.

Объективно Сергей Круглов был фигурой, безусловно, крупного государственного масштаба. В сборнике документов «Сталинские стройки ГУЛАГа. 1930–1953», изданном Международным фондом «Демократия» в 2005 г. (к слову, приводимые в нём самими же составителями данные опрокидывают «концепции» составителей), имеется личное письмо от 20 января 1949 г. министра внутренних дел СССР С.Н. Круглова новому начальнику Дальстроя МВД СССР И.Г. Петренко (я писал о нём в комментариях к третьему тому дневников Л.П. Берии). Из этого письма деловая личность министра ВД СССР видна вполне определённо, а знакомство с письмом показывает – каких серьёзных руководителей дала стране эпоха Сталина и Берии.

Жаль только, что ученики после смерти учителей не сумели «выдержать марку». Но тут уж отрицательно сработал целый комплекс мощных факторов, о чём я говорил, в частности, в своих недавних книгах «Берии на вас нет», и «Как проср…ли СССР».

Круглов был главой МВД до смерти Сталина, а потом был назначен вновь 1-м заместителем Берии в объединённом (МВД + МГБ) МВД СССР.

После ареста Берии Круглов был немедленно назначен министром и, явно желая выжить, выступил на июльском Пленуме ЦК с очень нехорошими «обличениями» Берии. Видно, Круглов рассчитывал при этом на поддержку своего первого патрона Маленкова, тоже поддавшегося на провокацию Хрущёва и тоже предавшего Берию.

Уже в начале своей речи Круглов назвал Берию «врагом нашего государства, буржуазным проходимцем и авантюристом, матёрым, хитрым и искусным врагом, пробравшимся в сердце нашей партии, прохвостом»…

Набор выражений в адрес Берии был, впрочем, для того Пленума стандартным.

Круглов заявил тогда:

«Часто поведение Берия заставляло задумываться, особенно в последние три месяца. Принятие безапелляционных решений, полное игнорирование всех других мнений, кроме его, наглое и хамское суждение по всем вопросам находились в огромном противоречии с учением партии о методах руководства, об отношении к людям, о коллективизме. Здесь много присутствует товарищей, в жизни которых этот прохвост много принёс вреда и много унёс здоровья. Хамство, наглость, грубость, унижение всякого человеческого достоинства – вот удел людей, которых судьба сводила для разговора с этим паразитом Берия…»

и т. д.

Круглов «топил» Богдана Кобулова как сообщника Берии, «клеймил» генералов МВД Этингофа, Судоплатова, Мешика и отделял от бывшего шефа себя и ещё двух заместителей Берии по объединённому МВД – Серова и Масленникова. Однако Серов был давней креатурой Хрущёва, а герой войны и Герой Советского Союза генерал армии Масленников (1900–1954) ненадолго пережил Берию. В 1954 г. Масленников был вынужден застрелиться, не желая стать объектом хрущёвской клеветы.

Круглов остался-таки министром, но доверием у хрущёвцев не пользовался. В январе 1956 г., в преддверии ХХ съезда, его сняли и перевели вначале заместителем министра строительства электростанций СССР, а затем – председателем Кировского совнархоза, в 1958 г. вообще уволив на пенсию по инвалидности.

А потом начался надолго затянувшийся драматический финал по типу трагедии Шекспира. В 1959 г. Круглова лишают генеральской пенсии и квартиры, в 1960 г. исключают из партии. Бывший кадр Берии, отрёкшийся от него, впадает в нужду и бедствует.

В 1977 г. он погиб под колёсами подмосковной электрички, и сегодня никто не скажет – был ли это несчастный случай, произошедший по оплошности спившегося человека, или сознательный расчёт с опостылевшей карикатурой на жизнь.

Ирония судьбы: давно выведенного «в тираж» и растоптанного человека похоронили на элитном Новодевичьем кладбище.

Как-никак – генерал-полковник.

О роли ядерного оружия и о советском Атомном проекте

От составителя и комментатора

Сегодня даже самые злостные недоброжелатели Л.П. Берии не отрицают его выдающихся заслуг в реализации советского Атомного проекта. Это – действительно так, однако здесь этой темы я подробно касаться не буду, отсылая читателя к своей собственной книге «Берия: лучший менеджер ХХ в.», а также к моим комментариям ко второму и третьему тому дневников Л.П. Берии.

Тем не менее недатированные записи Л.П. Берии, касающиеся непосредственно атомной проблематики, будет, пожалуй, небесполезно сопроводить некоторыми дополнительными пояснениями.

С юности (и, скорее всего, даже с детства и отрочества) Берия был тщателен и точен. В последний период своей жизни он даже официально должен был отдавать атомным и ракетным проблемам половину своего времени. На этот счёт 15 марта 1951 г. было принято особое постановление Политбюро ЦК ВКП(б) № 81, гласившее:

«Тов. Берия обязать половину своего рабочего времени отдавать делу № 1,2 и 3».

Дела № 1,2 и 3 – это вопросы Первого, Второго и Третьего главных управлений при СМ СССР. Первое и Второе ГУ были чисто «атомными» (2-е ГУ занималось вопросами уранового сырья), а Третье ГУ – ракетным.

История умалчивает, чем было вызвано подобное, весьма нетривиальное по форме (если вообще не уникальное), решение Политбюро. В лентяях, пренебрегающих своими обязанностями, Берия никогда не числился. Скорее, он сам попросил официально закрепить за ним такое распределение своего рабочего времени как раз потому, что ему по многим государственным делам, включая «дела № 1,2 и 3», приходилось работать за других.

Лаврентий Павлович обязательнейшим образом прорабатывал как всю существенную входящую, так и исходящую документацию «атомного» Специального комитета. Тысячи важных документов хранят следы его работы – отчерки, подчёркивания, пометки и т. п.

При этом Берия никогда не крохоборствовал, умея видеть и за деревьями лес, и каждое отдельное дерево в лесу. Он брал проблему в её цельности, подвергал анализу – с привлечением компетентных экспертов, а затем намечал – прежде всего сам для себя, пути решения проблемы.

Но для Берии решать крупную проблему означало верно подобрать кадры. Принцип «Кадры решают всё» был для него – даже больше, чем для Сталина – не красивой фразой, а руководством к собственной практической деятельности. Например, Берия не был физиком, но он был выдающимся управленцем, и в подборе кадров разбирался не хуже, чем академик Капица – в квантовой механике. Разница была в том, что Берия сознавал своё невежество в вопросах физической науки, а Капица мнил себя не только физиком, но и организатором, и чуть ли не политиком. Капица пытался указывать Берии, как организовывать атомные работы в СССР.