Деньги, банковский кредит и экономичские циклы - Хесус Уэрта де Сото

М (денежная масса) одинакова до и после того, как депозиты обеспечиваются 100 %-ными резервами в форме банкнот.

Установление требования 100 %-ного резервирования — необходимое условие, для того чтобы в конечном итоге упразднить центральный банк. Это составляет содержание четвертой стадии реформы. Действительно, коль скоро частные банки подчинены в своей деятельности общим принципам права, коль скоро установлена полная свобода банковской деятельности, остаточное регулирование со стороны центрального банка может быть упразднено, как и сам центральный банк. Это потребует замены сегодняшних фидуциарных денег, право и власть эмитировать которые сегодня имеет только центральный банк. Эти деньги будут заменены на частные деньги. Невозможно прыгнуть в никуда и учредить искусственный денежный стандарт, который не был бы результатом эволюционного процесса. По этой причине новая форма денег должна состоять из вещества, которое человечество исторически рассматривало как деньги par excellence: из золота[872].

Мюррей Ротбард в деталях продумал процесс обмена на золото всех банкнот, выпущенных Федеральным резервом. Этот шаг следует после установления требования 100 %-ного резерва в отношении всех банковских вкладов [до востребования]. Основываясь на данных 1981 г., Ротбард пришел к выводу, согласно которому такой обмен даст цену золота на уровне 1696 долл. за [тройскую] унцию. За последние 15 лет цена этого обмена значительно увеличилась. Если мы воспользуемся данными 1997 г., когда рыночная цена золота составила 350 долл. за унцию, станет ясно, что в стране с такой большой экономикой, как у США, полная приватизация фидуциарных денег и замена их золотом потребуют почти двадцатикратного увеличения сегодняшней рыночной ценности золота[873]. Резкий взлет цены золота первоначально повлияет на увеличение его предложения и, возможно, вызовет инфляционный шок, количественные характеристики которого едва ли можно предугадать. Однако это произойдет лишь один раз и не внесет значительных искажений в реальную производственную структуру[874].

На пятой, завершающей стадии, в ходе которой единый золотой стандарт распространится по всему миру, разным странам стоило бы достичь международного соглашения, целью которого должно стать предотвращение ненужных последствий для реальной экономики, которые могут иметь место в процессе перехода. Речь не идет о начальном инфляционном шоке, который будет неизбежен, поскольку скачок ценности золота приведет к масштабному выбросу на рынок дополнительных количеств металла. Такое соглашение должно содержать в качестве предварительного условия установление режима фиксированных обменных курсов для всех валют. Оно сделает возможным единообразное определение мирового предложения фидуциарных средств обращения и перераспределение между экономическими агентами и частными банками разных стран суммарного золотого запаса центральных банков мира. Это перераспределение будет производиться строго пропорционально суммам депозитов и банкнот в каждой стране.

Таким будет заключительный этап приватизации банковского и финансового сектора. Экономические агенты смогут вновь запустить стихийный рыночный процесс экспериментирования в денежно-финансовой сфере, прерванный в прошлом, когда были национализированы денежные системы и создан институт центральных банков.

Приложение теории банковской и финансовой реформы к европейскому Экономическому и монетарному союзу и построению финансовой системы в странах бывшего Восточного блока

Сформулированные выше предложения по реформированию западной банковско-финансовой системы могут оказаться полезными при проектировании и поддержании европейского Экономического и монетарного союза. Эта тема сегодня привлекает большое внимание специалистов в соответствующих областях[875]. Наши предложения могут по крайней мере указать направление реформы денежной системы ЕС, которая могла бы быть осуществлена в любое время, а также назвать те опасности на этом пути, которых следует избегать. Очевидно, что мы должны освободиться от системы монопольных национальных валют, конкурирующих друг с другом в хаотическом мире гибких обменных курсов. Кроме того, мы должны избежать сохранения такого института, как Европейский центральный банк, который предотвращает конкуренцию между валютами в рамках большого экономического региона, не может справиться с вызовом банковской реформы (требование 100 %-ного резервирования), не в состоянии гарантировать такой уровень денежной стабильности, который на протяжении истории демонстрировали наиболее стабильные национальные валюты и воздвигает непреодолимые препятствия на пути продолжения реформы, предполагающего упразднение органа централизованного финансового планирования (центрального банка). Вследствие этого, возможно, наиболее практичной мерой в кратко- и среднесрочном периоде было бы установление во всей Европе полной свободы выбора валюты, государственной или частной, как в рамках [Европейского] Союза, так и вне его пределов. Национальные валюты, все еще используемые в силу традиции, должны быть помещены в систему фиксированных обменных курсов[876], которые дают возможность каждой стране с этого момента проводить стабильную и ответственную денежную политику. Таким образом, у стран — членов ЕС сохраняется возможность приступить, по крайней мере в будущем, к осуществлению трех важнейших реформ в денежно-банковской сфере: установлению свободы выбора валюты, переходу к свободной банковской деятельности и введению требования 100 %-ного резервирования вкладов до востребования. Начавшие эту реформу страны вынудят других членов Союза последовать за лидерами в денежной сфере, как об этом пишет Морис Алле.

Важным является то, чтобы с момента учреждения Европейского центрального банка 1 июня 1998 г. он и идея единой европейской валюты подвергались бы критике, которая была бы сосредоточена на фиксации разрыва между имеющейся и предлагаемой валютной системой и идеальной (чистый золотой стандарт и 100 %-ное резервирование). Многие либертарианские теоретики (в основном чикагской школы) ошибочно концентрируют свою критику на том факте, что новая система порывает с системой монетарного национализма и гибкими обменными курсами. Однако единый европейский денежный стандарт настолько жесткий, насколько это возможно, был бы шагом в правильном направлении, шагом к чистому золотому стандарту. Более того, он стал бы завершением формирования европейской системы свободной торговли, поскольку исключает возможность вмешательства в денежную систему и манипулирование со стороны отдельных стран — членов Союза. Он вынудит страны с наиболее жесткой структурой экономики (например, Германию и Францию) модифицировать экономику в сторону большей конкурентоспособности в условиях, когда больше нет возможности прибегать к инфлированию национальной валюты для компенсации структурной негибкости.