"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция (СИ) - Шульман Нелли

После венчания она предложила Питеру объединить капиталы. Муж расхохотался: «Если мне нужно будет попросить у тебя в долг, я это сделаю. На развитие заводов, на производство динамита..., - он изучал данные по химической лаборатории Нобеля. Питер отложил бумаги и поцеловал ее бронзовые волосы:

- Все равно, когда я умру, ты будешь моей наследницей. Ты и дети, - он ласково улыбнулся. Марта, сердито, заметила: «Не след о таком говорить. Дедушка твой ста лет достиг, и у тебя так же будет».

Она услышала в открытое окно скрип колес экипажа и веселый голос мужа: «Приехали, доктор Браун!»

Марта взяла тонкую, кашемировую шаль. Она поправила перед зеркалом тяжелый узел волос, сколотый золотыми шпильками с изумрудом. Женщина пошла вниз по дубовой, укрытой персидским ковром, лестнице.

Браун осматривал ее после завтрака. Марта, устраиваясь на кровати, искоса посмотрела на полуседую бороду, на строгое, хмурое лицо.

- Он хороший врач, - вспомнила Марта, - хирург отличный. Я читала статью в The Times, осенью, о его лечебнице. Он принимает бедняков бесплатно, оперирует их..., С другой стороны, - она удобнее легла на подушки, - хочется, чтобы больше женщин шло в медицину.

Когда Марта, во время осмотра, поинтересовалась мнением Феннела, своего бывшего врача о докторах-женщинах, он пожал плечами:

- Я всегда выступал за то, чтобы дать им возможность получать дипломы, миссис Кроу. В Америке так делают, во Франции женщины учатся частным образом, и у нас это случится, обещаю.

- Может быть, - Марта подняла рубашку, - Люси врачом станет. Мирьям вернется из экспедиции, сдаст экзамены..., К тому времени это разрешат, я уверена. Юджиния тоже Анри в кабинете помогает. Развод ей пока не пришел. Степушка мне рассказывал, что в Синоде, бюрократ на бюрократе, - Марта поймала взгляд мужа и улыбнулась.

После того, как Браун осмотрел мальчиков, Мартин и Сидония забрали их и Люси на целый день в усадьбу ди Амальфи. Вероника и Эми пригласили всех к обеду. Пьетро весной защитил докторат и преподавал в Кембридже языки. От назначения в Министерство Иностранных Дел он пока отговаривался, ссылаясь на то, что не хочет уезжать из Англии.

Наримуне-сан добрался домой. В Японии с февраля, правил сын умершего Комэя, молодой император Мэйдзи. Даймё Йошикуни переехал в Киото. Мэйдзи сделал его одним из приближенных советников. Марта покосилась на инструменты. Браун разложил их на шелковой салфетке: «Япония совершенно точно изменится. Мы ее при нашей жизни не узнаем».

Феннелл всегда окунал инструменты в теплую воду, усмехаясь: «Мне это ничего не стоит, а вам приятно».

- Жаль его, - подумала Марта, - хотя, может быть, он и оправится. Ему семидесяти не было. Этому тоже, - она вздрогнула и закусила губу, - за шестьдесят. Он мальчишек долго осматривал, больше часа. Хотя, что смотреть, они за год и не чихнули ни разу. Люси только после Пасхи простудилась, и все.

Осмотр был болезненным. Марта сильно сжала пальцы Питера.

Браун распрямился и вымыл руки в тазу.

- Я согласен с заключением моего уважаемого коллеги, - он покашлял, - ребенок лежит неправильно. Он вряд ли перевернется, учитывая его размеры. Как вы знаете..., - он зашагал по комнате. Марта, чувствуя, как дитя, недовольно двигается, охнула.

- Как вы знаете, - повторил Браун, - если плод мужского пола, то подобное положение для него опасно. В процессе родов могут пострадать важные части тела.

- Гениталии, - спокойно сказала Марта, оправляя рубашку и домашнее, свободное платье темно-зеленого шелка, поднимаясь с постели.

Браун побагровел. Марта вспомнила:

- Он мне сказал: «Раздвиньте конечности», а я его поправила: «Ноги». Вот же..., - она заметила, что муж, добродушно ей, подмигивая, одними губами говорит: «Оставь».

- Не буду, - неслышно уверила его Марта.

Браун помолчал: «Я предлагаю вызвать роды. Будет опасно, если ребенок еще вырастет. Он весом больше восьми фунтов, а у вас хрупкое телосложение».

- Узкий таз, - не удержалась Марта и добавила: «Мой старший сын родился весом в восемь с половиной фунтов, доктор».

- Вам тогда было двадцать лет, - отрезал Браун, - а сейчас тридцать два. Вы не первой молодости.

На лбу женщины он увидел упрямую морщину: «Американка, - понял Браун, - и не переговоришь ее».

- Вы очень неосторожно поступили, - недовольно сказал врач, - забеременев на следующий год после родов. Я предпочитаю, чтобы женщина воздерживалась от супружеской жизни в течение всей беременности и кормления, а это два года.

- Вообще? - бронзовая бровь изумленно поднялась вверх. Браун решил: «Во время родов можно сделать ей операцию. Она не заметит, она под эфиром будет. Ничего, кроме пользы, это не принесет. У нее очень нервный характер. И мужу об этом знать не обязательно. Он и не поймет, что произошло».

- Вообще, - сухо ответил Браун, незаметно взглянув на женщину. На белых щеках играл румянец, зеленые глаза блестели. «Все это из-за темперамента, - сказал себе врач, - ее муж будет мне только благодарен. Они все благодарны».

Браун давно практиковал эти операции на бедных женщинах. Их врач принимал бесплатно. Ему надо было набить руку, прежде чем демонстрировать результаты излечения на собраниях Лондонского Хирургического Общества. В прошлом году он выпустил большую статью об исцелении истерии и расстроенных нервов. Демонстрируя на заседании одну из своих пациенток, Браун получил заслуженную долю оваций. Он всегда говорил отцам и мужьям, что приводили к нему больных:

- Женский организм в этой части анатомии совершенно не нуждается. Ее присутствие ведет к развратным действиям, падению нравственности и физическому истощению. Операция почти безболезненна. На второй день дама может вернуться к своим домашним обязанностям.

- Опять же, мистер Бромли, - вспомнил Браун, - чуть ли не руку мне целовал, после того, как я его дочь прооперировал. Со своей второй свадьбы она не сбежит. Решено, - он взглянул на сжатые, тонкие губы миссис Кроу.

- Одну минуту, доктор, - любезно сказал Питер. Он отвел жену к окну:

- Этот Браун, конечно, косный человек, но врач отменный. Его все хвалят. Может быть, действительно, милая..., - он помолчал, - не стоит ждать, рисковать. Пригласим его, он приедет через неделю, проведет роды..., Он тоже считает, что там мальчик, - рука жены была теплой, от нее пахло жасмином. Марта кивнула: «Хорошо. А что там мальчик, - Питер услышал горячее дыхание у самого своего уха, - я с самого начала знала, любовь моя. Мартин».

Браун складывал инструменты в саквояж: «Я приеду через неделю, с травами. Воздерживайтесь от волнений и ведите размеренный образ жизни, миссис Кроу. Ваши сыновья здоровы, однако они оба..., - врач замялся, - физически развиты».

- Я бы беспокоилась, если бы было иначе, - сочно ответила Марта, садясь в кресло, - они растут, во всех отношениях.

- Мистер Кроу, - Браун указал глазами на дверь, - позвольте с вами пройти в библиотеку. Мы обсудим...

- Мы обсудим наших сыновей в моем присутствии, - резко прервала его Марта, - я мать, я имею право знать..., - Браун вздохнул и вытащил из саквояжа какую-то шкатулку.

- Это патентованное средство, предотвращающее физические эксцессы, которыми мальчики, к сожалению, могут увлекаться в таком возрасте. Достаточно надевать приспособление на ночь..., -Марта взглянула на гладкое, металлическое кольцо, окруженное вторым, зазубренным. Женщина почувствовала, что бледнеет.

- Все очень просто, - Браун разомкнул кольцо, - когда орган тела..., - Марта сжала зубы и увидела, как глаза мужа опасно похолодели, - начинает, как бы это сказать, увеличиваться в размерах, второе кольцо, - он указал на зазубрины, - его ограничивает, и заставляет вернуться к естественному положению вещей.

- Это приспособление имело бы успех у инквизиторов, - нарочито спокойно заметил Питер,- мы не позволим, чтобы наши сыновья подвергались таким пыткам. Уберите это, пожалуйста, - он брезгливо указал на шкатулку, - и ждем вас через неделю. Я пришлю экипаж в лечебницу. Пойдемте, доктор, -Питер кивнул на дверь, - я с вами рассчитаюсь.