Третий проект. Спецназ Всевышнего - Максим Калашников

Поэтому и Братство наше, создавая саморазвивающуюся матрицу, несет в каждом своем действии, программе или плане ту самую идеологию. Наше Братство станет внегосударственной идеократией.

Наконец, мы возьмем от матрицы еще одно ее достижение – открытость. Братья станут входить в общество через самые проблемные и кризисные его «зоны». Мы станем действовать там, где обществу грозят катастрофы, где, кажется, все безнадежно. Именно тут мы и покажем обществу свою удивительную мощь и необыкновенную удачливость.

Наследие оплотов Духа и Деятельности

Что это за оплоты? Это устойчивые структурные образования, которые окружающая цивилизация считает хранителями национально-культурного «кода», топоса.

Они действуют по линиям культуры, политики и социальных практик. Их основания связываются с легендарными личностями, определившими традицию цивилизации. И хотя основания этих твердынь национального самосознания легендарны и духовны, сами они – вполне материальные игроки психоистории, понятные и доступные для всех.

Хотите примеры таких оплотов, которые С.Кугушев называет паттернами духа и деятельности? Шаолинь в Китае, монастырский комплекс тибетской Лхасы, Йельский университет с его Лигой черепов в Америке, Королевское научное общество в Британии, Троице-Сергиева Лавра у русских. Эти структуры живут сотни лет как самые активные действующие лица в процессах изменения цивилизаций. Их миссия – быть средоточием цивилизационного смысла, его охранителем и толкователем. Именно толкователем, а не творцом, ибо смысл не делают – его получают свыше. Смысл – не изобретение, а откровение.

В этом аспекте Братство станет цивилизационной рамкой, оплотом духа и деятельности сверхновой России как реальности Нейромира. Братство определить стратегию развертывания матрицы Третьего проекта не на годы и даже не на десятилетия, а на века!

Братство и «беловежское государство»: нелегкое сосуществование

Ну, а каковы будут взаимоотношения Братства и государства? Ведь, как ни крути, а и последнее окажется участником перемен. Но участвовать оно будет не как помощник в создании Братства. Помощи от этого государства не дождешься. Да она нам и не нужна. Государство примет участие в переменах в другом смысле. Братство просто вберет в себя часть его черт.

Нет, мы здесь не противоречим сами себе. Мы действительно не претендуем на роль государства и не хотим его подменять. Наши миссии принципиально разграничены. Но Братство должно быть готовым к симбиозу с государством. Ведь последнее не может заниматься развитием и переменами. И вот Братство, демонстративно отказываясь от участия в политике, оставляет за собой одно исключение. Какое? Давайте разберемся.

Итак, нынешнее бело-сине-красное государство, плод беловежского сговора и поражения Красной империи в Холодной войне 1946–1991 годов, весьма и весьма слабо. Сил и организованности ему едва-едва хватает на то, чтобы обеспечить хотя бы повседневное существование. Понятное дело, что у «беловежского государства» с его пещерной, неповоротливой и вороватой бюрократией просто не доходят руки до того, чтобы обеспечить субъектность русского народа, русскость, индентичность Русской цивилизации. Оно неспособно защитить русскую культуру, русский язык – от стремительного разрушения и варваризации, идущих на наших глазах. А это означает, что государство не в силах отстоять наше будущее. Во Франции, Китае, Иране государство может защищать национально-культурную субъектность, а у нас, хоть ты тресни – не может отстоять саму русскость.

И вот Братство должно не просто поддержать государство, но и взять на себя часть его функций и задач, выступить сувереном. Но только в этом, культурно-цивилизационном смысле, и не более того. А на политику нам наплевать. Не нужен нам государственный контроль за ресурсными потоками, распределением бюджета и кадровыми назначениями. У нас – другие игры.

Братство и новые силы психоистории

В последнее время на арене мировой психоистории появились новые действующие лица – транснациональные корпорации, надгосударственные организации и религиозные бизнес-структуры.

Скажем сразу: Братство синтезирует их лучшие (для нашей борьбы) черты, сплавив их с другими элементами Большой Трансмутации. Безусловно, мы возьмем на вооружение метадействие. Мы будем так же, как и религиозно-деловые корпорации, проникать в недра власти и бизнеса, в образование и культуру. Если это удавалось сектам Муна и «Аум Синрикё», то почему бы не делать этого и Братству? Мы возьмем от них отношение к бизнесу как к священной миссии. Наши структуры станут столь же текучи, перестраиваясь под конкретные задачи дня. И мы станем так же защищать своих людей, как они.

Нас часто спрашивают: а как вы прикроете деловых людей, которые в своем бизнесе воспользуются чудесными технологиями и начнут обогащаться, побеждая остальной бизнес низкими ценами, втягивая в себя финансы из остального мира? Ведь на них неминуемо «наедут» – алчные чиновники и «силовики» с лозунгом «Делиться надо!». Или те же конкуренты, которые предпочитают действовать пулей наемного убийцы, а не модернизировать свой бизнес. Что ж, Братство рассчитывает здесь на свои схемы защиты: и на частные службы безопасности, на привлечение к делу «силовиков». К примеру, власти какой-нибудь области давят попытку местного брата-предпринимателя завести технополис на умирающем заводе. Как быть? Сделаем «крышей» нашего брата офицеров ФСБ из Москвы, заинтересуем их – и заставим местных стервятников отступить. В перспективе Братство создаст структуры, которые смогут помогать сверхновому русскому предпринимательству пробиваться в этой Реальности, обеспечивая помощь и защиту.

И одновременно мы, набрав силу, сможем вести кампании в прессе, настоящие информационные войны – подобно религиозным орденам, неправительственным организациям или транснациональным корпорациям.

Наши воля и изобретательность станут несокрушимой силой…

Великое Делание

Когда-то алхимики, описывая процесс превращения олова в золото, применяли термин «Великое Делание». Мы же, читатель, в этой главе рассказали тебе о компонентах Великого Делания нашего Братства. Именно эти составляющие, подвергнувшись синтезу и трансмутации, позволят получить желанное Братство.

Братство понесет в себе черты тайных обществ и Закрытой сети, какие-то свойства Сообщества Тени и глубинные структуры волшебных матриц-проектов. Оно вберет в себя черты паттернов духа и деятельности, религиозных орденов, государства и новых суверенов психоистории. Но при этом Братство не будет ни одним из этих элементов, пусть даже самых успешных, динамичных и мощных. Братство выступит как субъект психоистории завтрашнего дня. Оно обеспечит приход новой Реальности – Нейромира.

Мир психоистории имеет три измерения. Первое – онтологическое. Второе – деятельное. Третье – структурное. Это как в квантовой физике, где можно считать свет либо волной, либо частицей, по-разному его описывая. В физике получаются как бы две проекции одного мира, дополняющие друг друга, создающие объемную картину Реальности. Подобный подход к микрокосмосу сформулировал гениальный Нильс Бор, назвав его «принципом дополнительности». Этот универсальный принцип действует и в гуманитарных науках. Однако при изучении цивилизации ракурсов зрения оказывается больше, чем в физике микромира. В нашем случае – как минимум три.

Подлинная Реальность психоистории видится в трех системах координат. Онтологический ракурс задает матрицу психоистории. Он помечает действующие лица психоистории по их положению в цивилизационной сетке. Указывает их координаты. В начале книги мы писали о семи заветных координатах, которые и задают топос цивилизаций (отношение к природе, обществу, времени, к Богу и т. д.), определяя отличие одних народов от других. Это – метрическое определение традиции. Да, собственно говоря, традиция и есть топос, взятый в исторической длительности.

Второй ракурс – деятельный. Здесь задается способ экспансии топоса цивилизации в Реальность, его конфликтов с другими топосами и изменений. Понять природу каждого из игроков психоистории можно по способу их действий.

Третий ракурс – структурный. Любое действие требует своего деятеля, субъекта. Само по себе ничего не происходит. Так вот, любой игрок-субъект, будь он государством, закрытым обществом или спецслужбой – это всегда какая-то система. А она всегда обладает внутренним строением, структурой. От структуры зависят и качества системы, и ее отличительные способности. Структура диктует способ действия системы и ее отношения с окружающим миром. От структуры зависят границы и возможности изменений системы.

Эти три ракурса задают и три временных среза. Если мы имеем дело с традицией, то это – длящееся прошлое. Структура – это будущее, которое становится здесь и сейчас. Деятельность же – это настоящее, всегда конфликт прошлого и будущего.