Время делать деньги - Наталья Геннадьевна Молчанова

пустоту. Гроня оказался проворным, уворачивался, изгибался, а потом сделал правильный выпад и больно задел Дэйва по левому боку ногой. Блондин аж взвыл, но не столько от боли, сколько от понимания, что оказывается даже с Гроней его шансы невелики. А противник опять ушел в оборону и не нападал.

«Он что меня изматывает? – неприятно пропульсировало в мозгу. – Так я долго не продержусь: или я продолжу и проиграю, или отброшу жалость и накостыляю ему как следует».

Дэйв тоже покружился возле Грони, а когда тот проходил угол, набросился на противника со всей силы и быстроты, на какую был способен. Бил и зажимал несчастного до тех пор, пока все же не загнал в угол и не дал здорово под дых. Гроня ухнул, присел на маты, но все же попытался подняться снова…

– Хорошо, достаточно, – произнес наблюдавший Вилен Григорьевич. – С кем из других парней ты бы хотел еще сразиться?

«Сука, да ни с кем!» – зло подумал Дэйв, но ткнул в самого хилого по виду парня, которого видел сегодня первый раз.

Женя оскалился, но вышел вместе с другим боксером и Гроней вон, как приказал тренер. Они остались втроем, если не считать пристеночного охранника.

– Можно я попью воды, – решил потянуть время и дать себе хоть маленький отдых блондин.

– Конечно, – Вилен подал ему бутылку минералки.

Дэйв взял, сел на мат и принялся долго и неторопливо отпивать, болтать во рту и только потом проглатывать влагу. Так он пил минут шесть. А это уметь надо, между прочим.

– Попил? – участливо осведомился тренер, забирая бутылку. – Это дружеский спарринг, так что не налегайте друг на дружку, ребята.

Незнакомец сразу начал атаковать, бил и наступал. К своему удивлению, Дэйв довольно многие удары удачно блокировал и отводил, но руки и ноги у него были не железные и быстро начали болеть и ныть. Он выматерился и попробовал тоже пойти в атаку, но соперник не позволял – отбивал его удары, навязывая свои, причем убыстрял темп и наступал все сильнее.

« Еще чуть-чуть и мне хана, – на периферии сознания понял парень. – Надо или сейчас остановить его, или мне крышка».

Руки уже болели так, словно были полностью покрыты синяками, ноги были немного лучше, несколько ударов в корпус он тоже пропустил, но сдаваться не хотел. Парень напротив был ниже него ростом, меньше весом, быстрый только потому, что хорошо отработал технику боя на грушах и, если честно, уже чертовски успел обозлить Дэйва. Выпад, удар под правую ногу, и вот он уже лежит на спине. Вилен что громко крикнул. Противник отошел от него и стал ждать: поднимется Дэйв или нет?

«Возможно, Вилен больше и не выставит против меня никого, но все в «Тренажерке» будут знать, что я – Дэйв Гнески – половая тряпка и способен только бить Гроню, к тому же, если удастся зажать в угол… Ну и что с того? Какая разница?» – попытался успокоить он сам себя, но не мог – что-то внутри кипело и требовало реванша. «Разве можно меня вот так измолотить непонятно кому? Ведь я тоже вроде бы тренируюсь почти полгода и вообще, разве это не это моя стихия – выигрывать везде и у всех? Неужели я рейтинговый игрок только в виртуалке???» Гнески медленно поднялся и оглядел своего соперника: почти сдыхлик – позор такому проиграть!

Парень напротив воинственно сжал кулаки, Дэйв тоже. И тут они по-настоящему сошлись – только негромкий скрежет зубов от наносимых ударов и стук тел друг о дружку пронзали нависшую тишину над полем сражения. Блондин уже не чувствовал боли совсем. Точнее, она была всепоглощающая, и единственный путь ее прекратить – это добить соперника, и он пер со всей силы и всех своих нехитрых умений. Соперник тоже сопел – видимо не ожидал, что Дэйв так будет стараться, но и не отступал. Минут семь они ожесточенно лупили друг друга, когда, наконец, Дэйв пробил брешь в обороне и отбросил врага на канаты ринга. Длилось это всего пару секунд, противник снова вскочил, встал в боевую стойку. О победе приходилось еще только мечтать, а все тело болело и ныло.

– Достаточно, ребята. Дэйв, как себя чувствуешь? – озадачился вдруг Вилен Григорьевич. – Ты сегодня показал себя молодцом!

Его соперник уничтожающе испепелил блондина взглядом, словно хотел сказать: «Победа полностью моя, а твою шкуру спас только тренер», но полностью подчинился воле мужчины и вышел.

– Знаете, мне иногда кажется, что у Вас садистские методы проведения тренировок, – зло процедил парень.

– Да? Но они очень действенны, поверь мне на слово, – с этими словами Вилен Григорьевич подал ему полотенце. – Хочешь сходить после душа к врачу здесь в «Тренажерке»? Он разотрет тебя мазями, чтобы меньше болело.

– У меня еще учеба, мне некогда! – злясь и на отца, что дал втянуть его в подобную историю, отрезал Дэйв.

– Тогда передавай привет папаше и Стасу. Кстати, ты прекрасно сегодня смотрелся на ринге, просто замечательно! – улыбнулся тренер и вышел.

«Чтоб тебе, собака бешеная, все тело превратили в мясную котлету, а потом говорили, как это, млять, распрекрасно!!!» – почти с ненавистью подумал парень.

– С Вами идти в раздевалку или Вы справитесь сами? – вдруг спросил охранник.

Дэйв только зыркнул: ну что с него толку? Даже если бы его убили здесь, тот все также продолжал бы стоять у стенки. Зачем он в раздевалке и вообще?

– Жди меня возле лимузина, я со всем справляюсь сам, – мрачно сказал парень.

***

– Слушай, что с тобой сегодня? – удивленно поднял бровь Максим. – Мне кажется, или ты правда двигаешься с трудом? За всю жизнь не помню тебя таким…

Дэйв стоял в школьной раздевалке и тупо смотрел на лавку у своих ног. Слова друга он пропустил мимо ушей, как впрочем, приветствия других пацанов и всю окружающую действительность. У него болело все, кроме лица. Оно, как ни странно, совсем не пострадало. Руки же отваливались, ноги подкашивались, все тело ужасно, да просто адски болело! Чтоб он сдох, паскуда Вилен Григорьевич!!! Он пребывал в пекле еще в лимузине, а теперь, глядя на деревянную лавку, парня аж выворачивало от предстоящей боли соприкосновения с твердой поверхностью… Короче, он стоял и тонул в море боли, что его всего переполняло.

– Так ты выйдешь кататься в хоккей или как? – совсем близко подошел в нему Кваснецов.

Дэйв не реагировал. Тогда брюнет взял его за руку, и тут блондин зверски огласил воплем всю раздевалку: – Не трогай меня, мать твою! Как же мне больно!!!

Максим заблымал глазами, остальные тоже обернулись к ним.

– Тебе плохо? Тебя кто-то обидел?

Гнески только согласно кивнул и опять пялился на лавку – садиться не хотелось, но ноги уже подкашивались.

– Подожди, я позову врача… Или нет, давай пойдем со