Лето ночи - Дэн Симмонс

Главным событием оказалось исчезновение мистера Денниса Эшли-Монтэгю и его телохранителя. Как только был обнаружен заброшенный автомобиль, что произошло вскоре после полуночи в ночь пожара, обнаружили, что проектор странным образом продолжает работать, а на стене кафе так же пляшет белый прямоугольник света, в охоту на людей включились спецотдел шерифа, полиция Оук Хилла и даже ФБР. Не меньше недели людей ФБР в одинаковых темных костюмах, потрепанных черных галстуках и начищенных ботинках можно было видеть, фланирующими по улицам Элм Хэвена, слоняющимися возле кафе и даже попивающими пепси в пивных Карла и «Под Черным Деревом». Это называлось «смешаться с коренным населением» с целью собрать местные сплетни.

Ну а местных сплетен было достаточно.

Было выдвинуто не меньше миллиона теорий, объясняющих факт похищения грузовика Кена Грумбахера, наверняка совершенное доктором Руном, бывшим директором школы, а также возникновение пожара, пропажу нескольких трупов из похоронного бюро мистера Тейлора и исчезновение миллионера – благодетеля городишки Элм Хэвена. По слухам судебные эксперты обнаружили на месте пожара не только кости доктора Руна и несколько мертвых тел, пропавших из похоронного бюро, но и еще столько скорченных обгоревших трупов, что можно было подумать, что в ту ночь в школе занятия шли полным ходом. Несколькими днями позже в парикмахерской и салоне красоты стало доподлинно известно, что согласно проверке многие из костей принадлежали давно умершим людям, что привело к тому, что центром сплетен оказалось странное поведение бывшего смотрителя кладбища Кэлвери и бывшего школьного надзирателя Карла Ван Сайка. Миссис Уитаккер получила достоверную информацию от своего кузена, работающего в полицейском участке Оук Хилла о том, что по золотому зубу, найденному в обгоревшем дочерна черепе, тело Ван сайка было идентифицировано.

Десять дней спустя после пожара, как раз в тот день, когда на место пожарища прибыли бульдозеры и грузоподъемные краны, по единственной уцелевшей обгорелой стене в первый раз ударили молотом, а оказавшиеся на удивление глубокими подвалы Старого Централа стали заполняться битым кирпичом, стало известно, что в полицейском расследование достигнуты определенные успехи. Оказалось, что черный шевроле выпуска 1957 года, принадлежавший мировому судье Конгдену, видели на Гранд Вью Авеню, около особняка мистера Эшли-Монтэгю как раз четыре дня назад, как раз в тот день, когда предположительно был убит Джи Пи Конгден. Другими словами за четыре дня до пожара на зерновом элеваторе и за пять дней до того, как сгорел Старый Централ. Другими словами именно в тот день, когда исчез миллионер. Мистер Каспар Джонатан (Ка Джи) Конгден был вызван для допроса в ФБР.

Возможно, что последним человеком видевшим Ка Джея был Джим Харлен – Джим видел того, когда он мчался по Хард Роуд в своем черном шевроле примерно в десять утра. Назад он не вернулся.

Кевин рассказал полиции, спецотделу шерифа, ФБР и своему отцу историю о том, как они с Харленом проснулись от звука заработавшего мотора и выскочили из дома как раз вовремя, чтобы увидеть заворачивающий за угол грузовик. Ни один из мальчиков не мог с уверенностью сказать, что заставило водителя свернуть к Старому Централу.

Через несколько дней после пожара не кто иной как шериф обнаружил, что в обломках цистерны застряли гильзы от пуль сорок пятого калибра. Кевин незамедлительно признался, что как только он увидел, что грузовик похитили, тут же побежал домой, схватил отцовский кольт и несколько раз выстрелил вслед грузовику. Он не думает, что это могло заставить водителя потерять контроль над управлением, но точно не уверен.

Кен Грумбахер раскричался на сына за подобную безответственность и на неделю запер его дома, но явно выглядел гордым за поведение сына, когда обсуждал случившееся за утренним кофе с приятелями и во время развозки молока в новеньком с иголочки грузовике. Разумеется старый был застрахован на недурную сумму.

Все остальные ребята – кроме Корди, которая растворилась в темноте, когда весь город оказался разбуженным сиренами пожарной команды, и которую не было затем видно ближайшие несколько дней – были допрошены полицией и родителями. Родители Майка, Дейла и Лоуренса были в шоке, когда увидели шрамы и ожоги, которые их чада получили, когда пытались открыть заклинившую дверь загоревшегося грузовика, чтобы спасти водителя. Впрочем идентифицировать его личность дети наотрез отказывались. Джим Харлен провел всю субботнюю ночь в участке и его мама получила свою порцию впечатлений, только когда прибыла домой на следующее утро.

Бабушка Майка, Мемо, не умерла. Наоборот она стала поправляться и ко второй неделе августа смогла прошептать несколько слов и чуть пошевелить правой рукой.

– Некоторые немножко пожилые люди, – заявил доктор Вискес родителям Майка, – они имеют хорошие силы драться.

После чего родители Майка обратились к доктору Стаффни, чтобы он порекомендовал им хорошего специалиста по интенсивной терапии и уходу за пожилыми людьми.

Спустя неделю после пожара мальчики уже снова без конца играли в бейсбол – иногда по десять – двенадцать часов без перерыва. И это именно Майк отправился к Донне Лу Перри домой, чтобы извиниться перед ней и пригласить на место питчера в его команде. Девочка, правда, хлопнула перед его носом дверью, но ее подруга, Сэнди Уитаккер, уже на следующий день начала с ними играть, а скоро несколько самых спортивных девчонок явились утром пораньше, чтобы выбрать себе команду. Мишель Стаффни оказалась довольно приличным третьим полевым игроком.

Корди Кук в бейсбол не играла, но она ходила с мальчишками в походы, а в дождливые дни часто молча сидела рядом, когда они сражались в монополию или торчали в курятнике. Ее брат Теренс был официально зачислен в «находящиеся в бегах» отделом шерифа и дорожной полицией. Мистер Грумбахер принял участие в делах семьи Куков, когда стало известно, что их папаша ударился в бега в поисках лучшей доли, а несколько дам из лютеранского благотворительного комитета нанесли визиты несчастному семейству, каковое впрочем не казалось очень несчастным, и одарили его продуктами и другими мелочами.

Отец Динмен приезжал из Оук Хилла служить мессу только по средам и субботам, и Майк продолжал свою службу алтарным служкой. Сам он полагал, что закончит ее в октябре, когда прибудет новый, назначенный епархией, священник.

Шли дни. Кукуруза подрастала. Кошмары, мучившие мальчиков по ночам, не исчезли совсем, но стали менее тяжелыми.

Ночи полегоньку становились все длиннее и длиннее, но казались короче.