Неправильный инквизитор, ведьма и сын старосты - Екатерина Сергеевна Бакулина

Коен зубы сжал до хруста. И кулаки сжал.

Но делать ему нечего, страшно, в угол зажали.

Достал из-за пазухи сверток, достал деньги, и все золото, что было, Гусу протянул. Когда отдавал – рука чуть дрогнула.

- Боишься тварей? – Гус заметил, конечно, фыркнул до крайности снисходительно.

- Гус… - мне не нравилось это. – Нельзя так.

- Нельзя? – удивился он с сарказмом. – С чего бы? Разве не смешно? Здоровый лось такой, а вон, штаны уже обмочил!

- Гус!

- Ладно, - он вздохнул и на ноги вскочил, деньги к себе спрятал. – Нам сейчас еще до Верхнего Торинка надо, там поспрашиваем людей, не видели ли обоз Стефана. И на месте уже посмотрим, куда ниточка от камешка идет. Пока точно в ту сторону. Время терять действительно не стоит. Поэтому, Коен, на, понесешь мои вещи.

И очень серьезно так ему свой рюкзак протянул.

- Что? Почему я? – не понял Коен, глазами хлопнул.

- Потому что Эль такое не допрет.

Протянул ему. Коен взял было, и аж пошатнулся, присел. У Гуса в рюкзаке чего только нет, одних книг штуки четыре. Тяжелый, словно камнями набит, я как-то пыталась поднять, еле с места сдвинула.

- И еще сумку возьми, - Гус с пояса сумку отстегнул.

- А ты?

- А я Марийку понесу. Иначе мы так никуда не дойдем. А в Торинке подумаем, что с ее ногой делать.

- Как понесешь? – Марийка испуганно голос подала, а то сидела тихо, больше слушала.

- На спине, - сказал Гус. – Я присяду, ты меня сзади за шею обхватишь, я тебя за ноги придержу. Только и сама держись крепче. Да не красней ты, нужна ты мне, тебя лапать. Сама не дойдешь. А пока дойдешь, твоего отца, может, уже твари сожрут. Хочешь? Или нам идти, а тебя тут одну бросить?

Марийка на ноги поднялась, головой замотала. Не хочет, чтобы бросали. И тварей не хочет.

- До Торинка? – спросила все равно. - Ты меня так до Торинка понесешь?

- Да, - сказал Гус очень спокойно. – Ты тощая, полегче моего рюкзака будешь. Ничего. Или, хочешь, тебя Коен понесет?

- Нет, - Марийка аж дернулась испуганно, на Коена взгляд бросила.

- Ну и решили, - согласился Гус.

* * *

Коен шел угрюмо и молча. Видно было, что ему тяжело… И мысли тяжелые в голове, и рюкзак тяжелый за спиной, аж рубашка вся насквозь промокла. Но донес, чего бы ему не донести, парень он крепкий, а Гус с этим рюкзаком и вовсе бегает.

Вот Гусу куда тяжелее. Пусть Марийка и тощая, но не настолько, чтобы ее веса не чувствовать. К вечеру, когда остановились, все лицо у Гуса пошло красными пятнами, шея тоже красная и мокрая, волосы ко лбу липнут. Но попробуй ему скажи что-нибудь, сразу огрызаться начнет.

И когда на полянке остановились, Гус на травку сел, ноги вытянул…

- Сиди, - велела я, - отдыхай. Мы сейчас ужином сами займемся.

Гус хотел было что-то возразить, точно хотел, но только махнул устало. Делайте что хотите.

Тут, главное, правильно организовать.

Белку я еще по дороге добыла. Увидела на дереве, осторожно подошла поближе, и магией белку усыпила. А дальше совсем просто – подойти и в траве подобрать. С белки, конечно, мяса немного, хвост один… но каша все наваристее будет.

Коена отправила за водой, и потом еще веток покрупнее набрать, чтобы костер дольше горел, а сама место для костра приготовила, хворосту помельче набрала.

Коену Гус нашел топор. Небольшой, на длинной рукояти, и дрова пойдет рубить, и головы, если понадобится.

- Справишься? – спросил. – Если вдруг что, пусть у тебя будет.

Коен подкинул в руке, крутанул, примеряясь. Кивнул серьезно.

- А как драться таким покажешь? – спросил осторожно. – Мне отец показывал, но я не думал никогда, что пригодится.

- После ужина покажу. Но одного раза не хватит, сам понимаешь. Каждый день надо тренироваться.

- Я… буду.

Коен настроен очень решительно. Видно, много всего обдумать успел за этот день.

У Гуса широкий палаш на боку, и дерется он как рыцарь… Вернее, Гус и есть рыцарь, я как-то, глядя на него, все забываю. Старший сын герцога, сам герцогом должен был стать, его учили сражаться, как только ходить начал, у них это строго – лучшие учителя и никаких поблажек. Старший сын должен быть гордостью рода.

В рыцари его посвятили за год до того, как в Орден подался, и он тогда еще, в свои шестнадцать, успел выиграть королевский турнир. Не видела, конечно, но верю. А сейчас, думаю, ему и вовсе равных нет.

Учили для другого, но в нашей жизни все пригодилось.

Только герцогская его гордость мне вечно поперек горла. Никогда не жаловаться, никогда не просить, спина прямая, подбородок задрать и морду такой каменной сделать, что и не поймешь… Намучилась я с ним. Иногда и ясно, что хреново совсем, а попробуй подойди.

Сидит на травке, глаза пустые… и ведь не в усталости тут дело. Усталостью не проймешь. Я его знаю слишком хорошо.

Ладно… Успеем.

Марийке дала белку разделывать. А ничего, она девка деревенская, в панику не ударится, кур ей не впервой ощипывать. И с белкой справится. Ну и дальше уже Марийка ужин сама стала варить.

Совсем немного, и в котелке сладко забулькало.

И вкусная такая каша вышла у Марийки. Только радости никакой. Поели быстро, каждый думая о своем.

Когда Гус взялся Коена драться учить, я честно думала, что сейчас убьет. Коен так старался, топором махал, но Гус ему и нос разбил, и скулу, и по ребрам врезал и рукоятью своего меча и плашмя, и просто кулаком, что я не выдержала.

- Хватит! – Попыталась влезть между ними. – Давайте уже отдыхать. Сегодня сложный день, а завтра еще с утра до ночи в дороге. Хватит…

- Не надо, Эль! – На мое удивление Коен первый возражать начал, кровь из носа вытирая. – Если за мной твари придут – хуже будет. А так хоть немного подготовлюсь.

- Хуже будет, если ты на ногах не будешь стоять! – возмутилась я. – За один вечер тебе настоящим бойцом не стать!

- За один не стану, - сказал Коен. – Но даже один вечер лучше, чем ничего.

- Не лезь сейчас, Эль. – Гус вроде бы и тихо сказал, но так, что сразу ясно, что возражений не примет. – Иногда полезно вымотаться, чтобы потом упасть и уснуть, и больше ни о чем не думать. У парня сегодня, может, вся жизнь перевернулась. Дай ему пар выпустить.

- Пока я смотрю, только ты пар выпускаешь!

- Ничего.