Миллионер: Исповедь первого капиталиста новой России - Артём Тарасов

Когда я рассказал об этой идее премьер-министру России Ивану Силаеву, тот очень обрадовался. Авиация была его детищем, неразделенной вечной любовью. И кроме того, оказалось, что он дружил с Анодиной, возможно, пытался за ней ухаживать. Поэтому новому министру транспорта России Ефимову было дано немедленное поручение: поддержать депутата Артема Тарасова в создании первой независимой в России авиакомпании.

Ребят для начала нужно было где-то разместить. Я позвонил Герману, и он сразу согласился выделить для «Трансаэро» кусочек офиса «Алисы». Правда, они там задержались ненадолго.

Привыкнуть к обстановке, в которой работали сотрудники «Алисы», и в самом деле было непросто: Герман буквально за считанные месяцы превратился в жестокого диктатора. Одним из его любимых развлечений стало ходить по офису в бронежилете и стрелять в потолок из пистолета. Весь потолок и даже двери его кабинета были изрешечены пулями.

Уже намного позже, в Лондоне, я свел Германа с Илюшей Медковым, и они, как ни странно, сошлись характерами, хотя были абсолютно разными людьми.

Герман, конечно, был потенциальным аферистом и все больше заболевал деньгами и властью. Думаю, он, как и многие российские бизнесмены, мог бы спокойно заказать киллеру своего конкурента. Медков такого не смог бы сделать никогда!

Тем не менее они вместе проводили время и развлекались: например, устраивали для своих охранников бои без правил, а сами делали ставки. В зависимости от того, кто победил, мне звонил то Илюша, то Герман и гордо сообщал о результате боев.

Брокеры в «Алисе» также не отличались примерным поведением. Во время их очередной разборки – сначала с мордобоем, а потом со стрельбой – Плешаков вместе с пожитками компании «Трансаэро» просто сбежал оттуда. И мне пришлось снова их пристраивать, теперь уже в особняке Союза кооператоров СССР, где я работал вице-президентом.

Первый бизнес для компании «Трансаэро» я организовал через свои связи в Нью-Йорке. Мне удалось встретиться там в Центре Еврейской общины с ее Главой. Мы договорились начать первые прямые полеты по маршруту Москва – Тель-Авив для новой компании «Трансаэро». Для этого все нашлось: и первый «боинг», и деньги. Нью-Йоркский центр стал платить по четыреста долларов компании «Трансаэро» за каждого еврейского эмигранта, вылетевшего в Израиль на нашем самолете. Это было по тем временам потрясающе выгодным бизнесом. «Аэрофлот» не летал в Израиль по политическим соображениям, в связи с поддержкой СССР арабских стран. Переселенцам из СССР приходилось лететь через Будапешт венгерскими авиалиниями, что было намного дольше и тяжелее.

Кстати, в то время ко мне часто приходили поговорить о бизнесе двое молодых ребят, которые тоже были народными депутатами: Боря Немцов и Кирсан Илюмжинов. Чтобы поддержать Немцова материально, я пристроил его в «Трансаэро», но работать там он так и не стал. А с Кирсаном моя жизнь тесно переплелась в будущем, но об этом надо рассказывать отдельно…

Когда я уехал из России, у меня оставалось 75 процентов акций «Трансаэро». Чтобы избавиться от меня как от опасного акционера, компанию «Трансаэро» просто перерегистрировали под тем же названием, но уже без меня. А в 1995 году, когда я вернулся обратно в Россию, меня даже не пригласили на пятилетие «Трансаэро». Счастливого полета вам, ребята…

Уже год я жил в Лондоне. За 1992 год мою английскую фирму «Кенмор сервис» посетили 142 визитера из России. То есть каждый второй-третий день приезжал новый человек, чтобы что-то обсудить: продажу леса, нефти, открытие счета в иностранном банке, поиск партнера…

Денег за консультации я ни у кого не брал, фирма работала как богадельня. Это была, конечно, глупость, но тогда я был искренне убежден, что просто должен всем помогать. Меня не покидало чувство причастности к тем переменам, которые происходили в России…

Очень быстро распространился слух, что я жив и здоров, процветаю, консультирую, помогаю и не беру за это денег. Вот ко мне все и повалили!

Так в моем лондонском офисе появился Хамид Садеков, просто потрясающий парень, булгарин по национальности есть такие волжские племена, близкие к татарам. Очень практичные, между прочим, люди. Уже потом, когда я вернулся в Россию и работал в Думе, я как-то побывал у Хамида в гостях, в его родном булгарском селе Рябушкино Нижегородской области. Село процветало, поскольку предприимчивые жители организовали у себя бойню: скупали в соседних деревнях весь живой скот, резали его, продавали мясо и получали с этого огромные деньги. Вот и породило это зажиточное село великого предпринимателя Хамида Садекова.

Мы познакомились давно, еще в 1988 году, когда Хамид приехал в мой кооператив «Техника» с очень нестандартной идеей. Он с друзьями изобрел, видите ли, новую швейную машинку! Я не стал вдаваться в подробности, но, внимательно посмотрев на ясное, улыбающееся лицо Хамида, выдал ему двадцать тысяч рублей. Через два месяца он привез готовую работающую швейную машинку совершенно новой технологии – она, по-моему, остается уникальной до сих пор.

Вообще швейная машинка – очень серьезный агрегат, там около ста пятидесяти мелких деталей, масса сложных механизмов. А в модели Хамида их было в два раза меньше, зато по возможностям машинка на порядок опережала все существующие в мире!

Демонстрируя свое изобретение, Хамид сидел и вышивал прямо в кабинете. Потом мы сделали еще шесть опытных образцов машинок и решили послать его в Китай – для поиска партнеров и налаживания выпуска продукции. Хамид поехал, нашел там завод швейных машинок, показывал свою модель восхищенным китайцам, не говоря при этом ни по-китайски, ни по-английски! Соответствующий договор был составлен и подписан. Сначала о простой сборке китайских машинок на Подольском заводе, а потом об обратном – о сборке машинки Хамида в Китае. Как ему это удалось, до сих пор не понимаю.

С русским языком у него тоже было очень неважно. Тем не менее однажды Хамид блестяще выступил в Кремле, когда я взял его с собой на президиум Совета Министров СССР. Он рассказывал о своей машинке очень эмоционально, постоянно жестикулируя, улыбаясь, сбиваясь и начиная снова…

А потом сам Величко, министр тяжелого машиностроения СССР, отвел Хамида и говорит:

– Чего ты там рассказывал, я ничего не понял! А ну-ка покажи чертежи. – И когда посмотрел чертежи, то пришел в полный восторг и говорит: – Будем производить! Вот это да! Это же то, что мы ищем для своих заводов, переводя их с оборонки на производство товаров народного потребления!

Хамид стал близким другом Величко. А кончилось все тем, что позже, через пять лет, Хамид открыл свой банк и поставил безработного бывшего министра тяжелого машиностроения СССР председателем совета директоров!