Щепотка пороха на горсть земли (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна

Дальше, за заводом, стояло крепкое двухэтажное здание без окон внизу — контора и несколько длинных приземистых бараков, где жили рабочие. На разных концах прииска имелась пара вышек, на которых бдили охранники, и по крайней мере на ближайшей он был вооружен пулеметом. Наверное, и винтовкой тоже. И хотя стрелять по паре открыто едущих всадников у них не было ни резона, ни приказа, Дмитрий все равно ощутил холодок в затылке от нацеленного в голову ствола.

— Ну вот и прииск. Куда дальше? — спросила Анна. Голоса людей и шум воды сливались в монотонный гул, так что говорить приходилось громче.

— А бес его знает, — поморщился Дмитрий. — С управления, наверное, стоит начать.

— Все же хочешь наняться охранником? — с сомнением спросила она.

— В топку, — опять отмахнулся он и подбодрил кобылу. — Не сойду я за шпиона. Даже если примут, потом еще и побьют за странные вопросы. Вряд ли я смогу расспрашивать достаточно ненавязчиво. Так что лучше уж сразу сказать, зачем приехал.

На входе в управление прииска стало понятно, что взять с собой градоначальницу было единственно верным решением. Вход закрывала тяжелая железная дверь, которую Дмитрию попросту отказались открывать, поскольку никакого распоряжения на его счет не поступало. Однако тут вмешалась Анна, позвала привратника по имени и поручилась за своего спутника, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы страж смягчился, тепло поприветствовал хозяйку и открыл.

— А если бы я тебя на мушке держал и заставил это сказать? — с иронией спросил Дмитрий, вслед за Анной проходя в небольшой холл, где их встретила пара хмурых рослых мужчин с оружием.

— Вряд ли у тебя бы это получилось. Судари, а Старицкий здесь?

— Нет, Анна Пална, не было еще, но скоро ждем, — заверил охранник.

— Давай попробуем со счетоводами или делопроизводителями поговорить для начала, с теми, кто с Шалюковым имел дело, — предложил Дмитрий. — Здесь же есть кто-то такой?

— Большинство в городе, но да, пойдем.

Счетоводом при прииске служил немолодой и очень бойкий сухонький мужичонка в толстых очках с роговой оправой, который оказался настоящим кладезем полезной информации.

Об интересах, пороках и привязанностях проверяющего он ничего нового не сказал, только подтвердил уже сложившееся мнение о нем как о нелюдимом тихом человеке, не склонном к риску и очень осторожном, про взятки по секрету сознался, что — да, было, еще при прошлом управляющем такой порядок завели, и всех все устраивало. И нового управляющего тоже. Деталей счетовод не знал, но Старицкий с Шалюковым как будто быстро нашли общий язык и были друг другом вполне довольны.

Он, конечно, как и управляющий банка, сразу предупредил, что ни за что не признается в этом в случае расследования, заявит, что не было такого разговора, и вообще заговорил только из уважения к госпоже Набель. Но у Косорукова не было ни задания, ни желания разбираться с мелким жульем и вороватыми чиновниками.

Счетовод сумел в подробностях расписать последние дни жизни Шалюкова. Во всяком случае, ту их часть, что прошла здесь, на прииске.

Предпоследний день своей жизни покойный провел с этим счетоводом, проверяя отчетность за два месяца. Старицкого в тот день на прииске не было, но он тогда и не требовался. По словам служащего, обошлось несколькими мелкими нареканиями, которые он пообещал исправить до конца проверки и слово свое сдержал. Проверяющий уехал, как обычно, около пяти вечера.

В последний день Шалюков заметно припозднился: обычно выезжал из города с рассветом и приезжал до полудня, а тут явился уже во второй половине дня. Выглядел вроде как обычно, а вроде был чем-то взволнован, хотя и старался не подавать виду.

После приезда он почти сразу поднялся в кабинет к Старицкому и вышел оттуда где-то за час до заката, после чего сразу уехал, несмотря на предложение задержаться. А управляющий прииска — остался. Прошелся по территории, поднялся на вышку и вернулся к себе — он занимал несколько комнат на втором этаже здания, имевших отдельный вход и никак не связанных со служебными помещениями.

Разговор с уже знакомыми охранниками при входе подтвердил эти слова, сейчас, на удачу, было дежурство тех же людей, что и в последний день Шалюкова. Проверяющий поспешил в город и имел шансы успеть в Шналь до заката, лошадь у него была неплохая, а Старицкий вскоре поднялся к себе. На территории ночью было спокойно, да здесь вообще редко случались какие-то безобразия.

К этому моменту управляющий прииска так и не приехал, ждать его на месте было глупо, и охотник в компании госпожи Набель отправился разговаривать с остальной охраной на территории — не видел ли кто-то чего-нибудь странного.

Полученная информация озадачивала. Версия о том, что Шалюкова кто-то подкараулил, казалась все более слабой: если бы он каждый день проезжал этой дорогой в одно и то же время, еще куда ни шло. Но в этот раз, когда проверяющий заметно припозднился, организатор засады вряд ли стал бы сидеть до победного конца, решив, что жертва заночевала на прииске.

Ехал навстречу? Учитывая, что ночью в окрестностях города бродили упыри, это довольно странное решение.

Последовал за ним отсюда? Тоже странно. Зачем преследовать его так долго? По дороге хватало мест, куда можно было бы спрятать труп, не стоило ради этого тащиться за ним почти до самого города.

— Скажи, а в том месте, где нашли труп, есть что-нибудь примечательное? Хоть что-нибудь, — обратился Дмитрий к спутнице. — Может, оно знаковое какое-нибудь? Или туда выходит опасная, но более быстрая тропа отсюда?

— Тропы… Есть, конечно, тут не настолько крутые горы, чтобы не было возможности пройти по ним, — задумчиво начала Анна с конца. — Вообще, их множество, вряд ли кто-то знает все. Может, и такая есть. На хорошей лошади можно было и догнать… Ты думаешь, убийца отсюда?

— Не знаю, — скривился он. — Версия, что кто-то шел за ним отсюда, кажется мне чуть более правдоподобной, нежели засада или случайная встреча, но все равно вызывает сомнения. Зачем так далеко?

— Знаешь, если убийца знаткой, то особенность места вполне могла бы объяснить эту странность, но я не знаю. Надо было Ийнгджи спросить, он бы точно сказал, — нахмурилась Анна. — А сейчас его уже и не найдешь… К Джие зайдем. Она и про знаткоя сможет что-то рассказать, и про это место, может, тоже.

— К ведьме так к ведьме, — смиренно вздохнул Дмитрий и не стал спорить.

Никакого внятного мотива и подозреваемого у него так до сих пор не появилось, дело уверенно двигалось в тупик и в этих обстоятельствах он уже готов был схватиться за соломинку. Нельзя сказать, что расследование стало для него делом чести и он как-то особенно проникся к Шалюкову жалостью и симпатией, но не хотелось терять неплохие деньги и, главное, потраченное на дорогу время. Ему ведь еще обратно возвращаться.

А раз здравых идей нет, то можно временно отбросить рациональный взгляд на вещи и взяться за идею нелепую, но — единственную, объясняющую хоть что-то. То есть — колдуна, с которым как-то столкнулся Шалюков. Может, ехал мимо и увидел то, что ему видеть не стоило, кто их, этих колдунов, знает, чем они занимаются в полях ночами…

Вот, может, ведьма и знает, раз шаман не помог.

Дмитрий нервно усмехнулся своим мыслям, но больше никак не выказал сомнений. Он же пообещал Анне, что попытается проникнуться здешними суевериями и поверить в них, вот и стоит начать выполнять обещание.

Существование ведьм и наличие у них каких-то особых способностей, в отличие от колдунов, современная чародейская наука не подтверждала. Обычно те, кто называл себя этим громким именем, были мошенницами или, в лучшем случае, толковыми травницами, которые к тому же неплохо разбирались в людях и могли дать дельный совет. Легенды, конечно, ходили самые разные, но что с них взять, с легенд этих?

Судя по всему, Джия относилась ко второй категории, потому что ей верили три вполне разумных взрослых человека — все, с кем Косоруков успел более-менее пообщаться в этом городе. Поэтому охотник и не возражал всерьез против визита к ней.