Святая битва за Русь - Олег Рыбаченко

И тут же босоногая принцесса добавила уже серьезнее:

— Но в первую мировую войну у немцев танки были… Сказать, что уродство и убожество значит ничего не сказать!

Григорий, подхватив ногой за нос очередного увешанного орденами прусского генерала и, как зашвырнет его поближе к луне. А затем возьмет и пропоет:

— Семь, шесть, пять! Будем колдовать!

Лея поддержала порыв:

— Пешка прет в ферзи! Ну, заяц погоди!

Григорий, запустив в полет с разливом свинцовых пуль сразу четыре пулемета, рубанул по броне и проорал:

— Ну, фюрер погоди!

Лея правила озорного напарника-царевича:

— Не фюрер, а кайзер!

Григорий не вполне к месту ляпнул:

— Муж и жена одна сатана!

Лея противно скривила мордочки и запустила очередного пулеметного «мастера», после чего проворковала:

— Кайзер то в это паре кто? Муж или жена!

Григорий, свирепо огрызаясь, ответил:

— А по-моему они одинаковы!

Лея тоненько хихикнула:

— В каком плане одинаковы?

Григорий уже более серьезно ответил:

— В том… А вообще у фюрера реальной власти было еще больше, чем у кайзера. В том числе и право издавать законы!

Лея с воодушевлением на высокой ноте пропела:

— Прежнего земного не увидим небосклона, если верить россказням ученых-чудаков.

Григорий, заставив крутиться гаубицу, рыкнул:

— Короче говоря, короче говоря, короче говоря — всем спать!

А укладывают спать пара бессмертных воителей столь энергично, что грозит оставить от корпуса лишь рожки да ножки.

А вот и первый аэроплан, в него Лея запустила динамитом. Даже поджигать не надо, достаточно просто попасть, и будет сотрясение с сильнейшим взрывом.

А крылышки аэроплана, словно стрекозиные полетели по разным сторонам, словно проказливый мальчик порвал насекомое и в гневе его разбросал.

Григорий сделал еще один крюк кулаком, и небольшой кусок взрывчатки полетел в другой летательный аппарат.

Юный воитель проследил взглядом за полетом данной субстанции и, когда цель оказалась, достигнута, воскликнул:

— Ой, мороз, мороз не морозь меня! Сяду на коня белогривого!

Лея отметила с ухмылочкой:

— А пока еще крылатые дракончики дефицит!

Григорий поделился не слишком оптимистической информацией:

— За время войны Германия выпустила сорок семь тысяч аэропланов. Россия же в реальной истории всего три с половиной тысячи!

Лея сильным ударом высоко подбросив очередную, осадную гаубицу хихикнула:

— Так это в реальной истории! А тут у наших с экономикой намного лучше! Хотя какой процент от мирового?

Григорий сразу же ответил:

— Около девяти… Все равно ниже Германского, но в случае мобилизации, за счет сырья и людских ресурсов мы поднажмем!

Третий летательный аппарат они сбили синхронным броском снаряды. Швырнули, как и в прошлый раз ногами. И отрыли новый счет.

Лея провыла:

— Счет воздушной войны три ноль! Пока целей не видно!

Григорий, прорубив очередную шеренгу, проскулил:

— Будут еще цели!

Вдвое стрижка шла очень даже конструктивно. За секунду с их скоростью только мечами срубал каждый по сотне солдат. А за минуту можно и десять тысяч на пару нагнать. Ну, реально получалось чуть медленнее, но все равно хорошо работали. Уже большая часть из ста пятидесяти тысяч германских солдат уничтожена.

А наличие пулеметного вооружения лишь облегчило бессмертной паре задачу. Они вычищали с азартом и, посмеиваясь как электрогитары с попугаем на флейте.

Вот это игра, самоходная установка, на гусеничном ходу. Нет не танк, но орудие, прикрытое спереди щитом. Мортира калибра так в миллиметров триста!

Лея всерьез удивилась:

— А я и не знала, что такие вообще бывают!

Григорий дунул из ноздри так, что дюжина немцев отлетела, напоровшись на собственные штыки. Царевич-мальчишка проинформировал:

— Вот вторую мировую войну была у фрицев подобная САУ — «Медведь», пусть и не серийная!

Лея, которая тоже играючи свистнула, добавила:

— А ты еще «Дору» вспомни!

Григорий хихикнула и остроумно заметил:

— Велика Дора — Федора дура!

Принцесса Лея после подобного высказывания очень звонко рассмеялась и выдала перл:

— Свистать всех наверх для освиста судьи!

Четвертый аэроплан сбили без затей обычный колесом от гаубицы. А саму самоходку пока не трогали. Она все равно тихоходная, никуда не уйдет и можно пригнать в качестве трофея. Пускай полюбуются наши мастеровые на диковинку.

А пока давайте лучше пехоту выщемлять. Дело государственной важности, доесть эти остатки корпуса. Фельдмаршала что прославился назначением Адольфа Бесноватого премьером с чрезвычайными полномочиями, в этом месте не оказалось. Но в этом нет ничего страшного, никуда он все равно не денется. И на радостях Григорий запел;

Порою рок жесток и беспощаден,А ты рожден, для битвы, жутких бурь…Кода товарищ твой смертельно ранен,Ползешь, вокруг от льда блестит глазурь!

Хотелось мне покоя, мира с хлебом,Найти невесту и в достатке жить.Но жалости не знает Божье небо,Тонка ты жизни беспросветной нить.

Девчонка, где горестно рыдает,А ты в окопе мерзнешь под дождем.Мечтаешь об победном сладком Мае,Надеешься, мы беды переждем!

А в каплях с неба, чудиться слезинка,Он дрожит и на щеках блестит…Не может счастья быть без половинки,Не даст успеха только бравый вид.

Разрыв снаряда, грунт взметнулся в выси,Оскал звериный — пламя пронеслось…По жилам юным скачут словно рыси,А на душе знай, закипает злость!

Товарищ очень больно умирает,Но стон сдержал и до конца молчит.Мы не хотим на ложе мягком рая,Ведь наша вера словно монолит!

Девчонка-санитарка подползает,Почти нагая, льет осенний дождь.Но тащит парня хоть сама босая,Что нет друзей, так это бесов ложь!

Сухарь делили мы в сплошной осаде,Оковы не сумеем пережить…И к злобным фрицам, что ревут в досаде,С косой старухой обернулась дичь!

Они дрожат от страха с удивленьем,Как могут без усов фашистов драть…Что комсомольцы в яростном движенье,Молотят из стальных, болванок рать!

Нет, не понять вам мужество такое,Где сила русских, в добренькой душе.Сильнее сотни, хоть нас только двое,А сила с пистолетом в кулаке!

Вот загорелся «Тигр», и в болоте,Фашистов взвод без шанса утонул.Нас вывезли, спасли на самолет,Ил ураганный брани крепкий мул!

Война нас закалила и сплотила,В Берлине распускаются цветы…А Солнышко штыки позолотило,В реальность воплощай солдат мечты!

Девчонка босоногая смеется,Она еще красивей от войны…А песенка из уст горячих льется,Ведь в доплести с невестой мы равны!

Прошла полмира босиком милашка,Но ножки стали крепче стройней,Сухарь делили мы в сплошной осаде,Нужник загнали фрицев, биты шашки,Теперь рожаем сильных мы детей!

Настанет время — космос покорится,В нем будет, тоже верьте магистраль,Свет орденов нам озаряет лица,Ведь ветеран, по сути царь!

Вожди они приходят и уходят,Не жди от них поблажек — делай сам.Ты возмужал и поумнел на фронте,Нашел наверно новый идеал!

А посему не кланяйся начальству,И не ищи лазеек и путей…Ты сам себе кузнец: удачи счастья,А малодушье подлое убей!

Когда поэма закончилась последние из ста пятидесяти тысяч немцев ударного корпуса, были уничтожены. А заключительным аккордом стал захват самоходной мортиры. Ребята решили на ней проехаться и пальнуть на прощание.

Машина оказалась медлительной и с целью ускорения, пришлось её подталкивать. А затем ребята и вовсе решили проще. Подлезли под САУ и попробовали понести. Так в общем можно, но только ноги у вечных ребят проваливаются.

Вот и будь ишаком. Помучаешься с подобной громадиной, она тонн восемьдесят весит. Лея как всегда остроумно высказалась:

— Хорошо брать круче всех, скверно, когда получаешь круче от всех!

Григорий с этим вынужден в своеобразной манере согласится:

— Да этого стального звероящера мы капитально получаем!

Удельное давление на грунт слишком большое, для детских, босых подошв, так, то пришлось разделиться. Григорий побежал дальше драться, а Лея повела САУ своим ходом.