Недотрога для тирана (СИ) - Кей Саша

Глава 26

Хорошо, что я успеваю проглотить кофе, иначе как пить дать оно оказалось бы опять на футболке.

– И что вас привело к мысли, что это удачная идея? – вытаращившись на него, осторожно спрашиваю я.

Надо же понять, у человека временное помутнение, или ему уже не помочь. Я психов боюсь.

– Я чувствую в вас потенциал, – ухмыляется Юдин.

– Вы прониклись вы после того, как я вас козлом назвала? – недоверчиво смотрю на него.

– Несколько раньше и при других обстоятельствах, – дьявольская ямочка на щеке приковывает мое внимание. – Вчера я осознал, что это лучший выход из ситуации.

– Это для кого это? – хмурюсь я. – Лично я вижу в этом абсолютный крах. Но самое главное, чего я не вижу. А не вижу я ни одной причины принимать ваше деловое предложение всерьез.

– Почему же? – делано удивляется Михаил и усаживается напротив меня, провокационно задевая мои коленки.

– Зачем мне это? Целая корова ради семидесяти грамм на сосиску?

– Я дам вам еще одну футболку, – ржет Юдин, указывая на свое барахло на моем измученном образом жизни теле.

– Нет уж! Увольте!

– Да я пытался, не выходит. Предлагаю пойти по пути наименьшего сопротивления.

– Никакого наименьшего! – зверею я запоздало. – Только полномасштабное! Нет оккупантам! Я сказала: «Нет!», и уберите руку с моей коленки!

Охренеть! Выбрал же еще момент, когда я соображаю плохо, сижу тут, слушаю, уши развесила. Юдин же руку убирать не спешит:

– Подумайте, госпожа дизайнер, – продолжает он наглаживать мою ногу. – Быть моей любовницей не так плохо. К футболкам можно прикупить что-нибудь еще.

У меня от подобной наглости даже дар речи пропадает, чем Михаил пользуется и отбирает у меня чашку. Демонстративно отпивает из нее.

Мой кофе!

Я оживаю и отвоевываю посуду назад.

– Это уже ни в какие ворота не лезет! Не вы ли опасались моих поползновений, Юдин? Я, кажется, ясно дала понять, что такого не будет!

– Ничего, – пожимает он широкими плечами. – Я не гордый. Сам справлюсь. Вы только не дергайтесь.

Я тут же припоминаю последний раз, когда мне и впрямь даже дергаться не пришлось. Он справился. Черт!

Михаил, видимо, улавливает, куда заносит меня мысль, по разрумянившимся щекам. Его улыбка такая грешная и многообещающая, что я даже на секунду задумываюсь, может, дать?

А потом вспоминаю их с Маратом разговор.

Нет.

Вчера шанс у него еще был, когда застал меня врасплох, но кто не успел, тот опоздал.

– Знаете что, Михаил, – отставив чашку в сторону, я поднимаюсь с намереньем выставить козла из огорода. От резкого движения полотенце на голове разматывается и сваливается на стол.

Проследив за его падением одобрительным взглядом, Юдин улыбается:

– Какая отличная инициатива! Но я бы предпочел, чтобы это была футболка. Полотенце мне не мешало.

– Идите к черту!

Делаю гордый шаг из-за стола и указываю на дверь.

А Михаил вместо того, чтобы послушаться, выбрасывает руку вперед и притягивает мое нестойкое тельце к себе. Бормочет мне в солнечное сплетенье:

– Да я и так в аду.

Одной рукой, обвившей меня за талию, он удерживает меня без всяких проблем, а второй скользит вверх по бедру, заныривая под футболку.

А на мне нет ни одного даже самого тощего и захудалого леопардика!

Я абсолютно беззащитна перед этим медведем, лапа которого уже добралась до моей задницы!

Юдин с довольным урчанием стискивает ягодицу, вызывая у меня самые противоречивые эмоции.

Стоп, стоп, стоп!

Разве можно меня вот так тепленькой брать? Питекантроп!

Я вырываюсь из хватки Михаила, и он поднимает на меня горящий взгляд.

– Маринк, не дури. Тебе будет хорошо, – обещает он.

– Возможно, – соглашаюсь я. – Но я все равно предпочту отказаться! Нет уж, война так война, никаких компромиссов! Юсуповы не сдаются!

Сузившиеся глаза Михаила настораживают.

– Уверена?

– Да!

Юдин поднимается, словно передо мной вырастая, и я в очередной раз поражаюсь, какой он огромный.

– Хорошо, госпожа дизайнер, – хмыкает он. – Только я до сих пор не воевал, а вот теперь начну. Ты не устоишь, рыжая. Готовься к переезду. Я уже сказал, какая шкура у постели мне подойдет.

Он нависает надо мной с плотоядным взглядом.

Упрямо смотрю ему в глаза.

Юдин склоняется ко мне… Он же не будет?

Будет.

Положив руку мне на затылок, Михаил снова притягивает меня к себе и целует с чувством, с толком с расстановкой так, что пробирает меня до самого донышка, несмотря на похмельный синдром.

Не сразу замечаю, что встаю на цыпочки, чтобы было удобнее целоваться, и вполне бодро отвечаю на поцелуй.

– Подумай и соглашайся, – подмигивает он мне. – Глядишь, поводов обзываться больше не будет.

Погладив еще раз ошалевшую меня по заднице, Михаил выходит их кухни.

Глава 27

Опомнившись, я мелкой рысью бросаюсь за ним вслед.

– Уже передумала? – уточняет Юдин.

– Нет, – тявкаю я. – Дверь изнутри подпереть хочу.

– Ну, у тебя не так много времени до полномасштабного наступления. Пощады не будет. Так что смирись и готовь белый флаг. Можно леопардовый.

– Ты слишком высокого о себе мнения, – огрызаюсь я, почему-то представив вместо белого флага белую простынь.

– Иду на вы, Марина. Позвони мне, если надумаешь сдаться добровольно и получить удовольствие.

– А вчера ты моим звонкам не обрадовался, – язвлю я.

– Не готов оказался к свалившемуся счастью. Исправился. Теперь готов, – он поправляет джинсы, и я автоматически отслеживаю это движение и натыкаюсь взглядом на подозрительную опухоль в районе ширинки.

Внизу живота сладко тяжелеет, но я не позволяю себе повестись.

– В трезвом уме ни за что не позвоню!

– Увидим, – хмыкает Михаил, и у меня начинает ныть в груди от предчувствия надвигающейся катастрофы.

Уж больно решительно и спокойно этот индюк выглядит, прямо-таки уверенным в своей победе. Видела в интернете пояс верности. Надо приобрести от греха подальше.

Не рискуя приближаться к этому распускателю рук – не мужик, а осьминог какой-то – я дожидаюсь, пока Юдин покинет мои квадратные метры, и только потом запираю дверь.

Чего там Лялина говорила? Сдержанный, собранный, слова лишнего не вытащишь?

Ну да, ну да.

Кстати. Чего там я вчера ему писала?

С легким ощущением , что сейчас мне будет стыдно, возвращаюсь на кухню.

Мобилка жжет руки.

Так, а ну, взяла себя в руки! Скорее всего, ничего такого ужасного, Юдин же не свернул мне шею.

Первыми проверяю звонки.

Сначала четыре неотвеченных вызова. Потом несколько разговоров больше минуты, у меня в памяти смутно всплывают какие-то фразы, после которых создается общее впечатление, что на Юдина я наезжала.

«Козел он! Прямо сейчас и скажем! Звони!» – требует в дупелину бухая Алсу, и я, икая, лезу за телефоном.

М-да, может и к лучшему, что я не помню.

Хотя у меня такое чувство, что Михаил мне все припомнит, обязательнорасскажет в красках, когда наступит подходящий момент.

Ладно, а с сообщениями что?

Ух, ё-маё!

Хватаясь за сердце я скроллю вверх. И фотки даже. Мать моя женщина! Я закодируюсь!

«Что? Смелости не хватает трубку взять?»

«Или вы там не один, господин заказчик? Я вам не мешаю?»

«Сказать нечего?»

Роняю голову на руки. Твою ж мать!

В ответ мне приходит фотка электронных часов, стоящих, похоже, на прикроватной тумбочке. Три пятнадцать.

«Это если вам циферки в телефоне мелкие, госпожа дизайнер».

От меня гневный стикер в виде хомячка, потрясающего сковородкой.

И следующим сообщением ряд смайликов, которые, видимо, были призваны выразить мой гнев, но среди них почему-то встречаются и сердечки.

Млять. Позорище. Смайлики, стикеры.

Надеюсь, это Алсу отправляла. Но что-то мне подсказывает, что нет.