Ревейдж (ЛП) - Коул Тилли

— Нет, — возразила я почти беззвучно, скорее всего неохотно.

Руки мужчины все еще блуждали по моему телу. Я услышала его резкий выдох. Взглянув вниз, я обнаружила, что его лицо было поднято. Я замерла, увидев странное выражение на его изуродованном лице. Я не могла понять, о чем он думает. Его покрытые шрамами щеки пылали, ноздри раздувались, а глаза были такими яркими, что я чувствовала, что они могут заглянуть мне в душу.

Покачав головой, он стиснул зубы, а затем потребовал:

— Твое имя.

Мое тело было напряжено, нуждалось в чем-то, тянулось к чему-то, чего я не понимала. Но я опустила голову и ответила:

— Элен.

Его яркие глаза замерзли, и он начал уделять внимание другой моей груди, втягивая пухлую плоть в рот. Его горячий язык ласкал приподнятый бутон. Я застонала. Затем звук застрял у меня во рту, когда его рука двинулась ниже. С его ртом, занятым на моей груди и его рукой, спускающейся вниз по центру моего торса, мои чувства были перегружены. Я попыталась согнуть колени, чтобы облегчить боль, но как ни старалась, не могла пошевелиться.

Оторвавшись от моей груди, он сосредоточил свое внимание на моих глазах, а его рука опустилась еще ниже. Его блуждающие пальцы остановились у кромки роста волос на моем лобке. Мое сердце так сильно стучало в груди, что я слышала его тяжелый стук в ушах. Я изучала каждый дюйм его лица. Жар собрался в моей сердцевине, когда его зубы слегка прикусили его нижнюю губу. Разочарованный стон раздался глубоко внутри, когда подушечка его указательного пальца начала обводить периметр моего лобка. Тепло распространилось вверх по моему позвоночнику. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, как горело мое тело, когда мужчина высунул язык и лизнул мой пупок.

— Я умоляю тебя, — призналась я.

Кристально-голубые глаза посмотрели на меня, и он спросил:

— Что, Элен? — пока его свободная рука скользила по моей спине. Затем его грубая ладонь коснулась моей задницы.

Я вскрикнула, когда его рука коснулась плоти. Бессознательно мое тело дернулось.

— Умоляю тебя... я не знаю!

Мужчина остановился и, опустив голову к самой нижней части моего живота, вздохнул.

— Тогда назови мне свое имя, kotyonok. Твое настоящее имя, и на этом все может закончиться.

Я зажмурилась, но слезы уже катились по моим щекам. Его рука снова сжала мой зад, и его палец скользнул ниже, поглаживая мою сердцевину. Губы приоткрылись, глаза распахнулись, и я издала сдавленный стон. Мое тело сотрясалось от осознания того, что мое самое сокровенное место ласкают, так свободно и непрошено. И все же, мрачно и предательски, я хотела, чтобы этот палец опустился ниже. Мне хотелось, чтобы пружина, в данный момент так туго натянутая, освободилась. Я хотела, чтобы то, что я только что узнала, было вне досягаемости.

В своем внутреннем смятении я не заметила, как он поднялся на ноги. Одна его рука все еще была у меня за спиной, другая — чуть выше груди. Но теперь его лицо, раскрасневшееся и покрытое шрамами, было прямо передо мной.

— Пожалуйста, — снова взмолилась я, глядя поверх трех грубых шрамов, чтобы увидеть участки гладкой и молочной кожи.

Он покачал головой, его длинные черные ресницы затрепетали, когда он моргнул.

— Ш-ш-ш, — прошептал он, прижимаясь лбом к моему лбу.

Я почувствовала, как палец, игравший теперь в верхней части моих лобковых волос, двинулся вниз к складке моего бедра. Я уловила тревожный стон в своем горле. Я была смущена тем, что моя грудь болела от его мозолистого прикосновения, а соски затвердели на обнаженной широкой груди монстра.

— Скажи мне, kotyonok, — прошептал он и прижался губами к моей щеке, — к тебе когда-нибудь прикасались?

Я сделала быстрый вдох, когда он скользнул пальцем по моей спине ниже к сердцевине.

— Ответь мне, — грубо сказал он.

— Нет, — призналась я дрожащим голосом. — Ко мне никогда не прикасались.

Его голова слегка откинулась назад. Голод на его лице усилился в десять раз. Губы приоткрылись, зрачки расширились, обнаженные плечи приподнялись и опустились в быстрых и преувеличенных движениях. Его дыхание было прерывистым, и правда попала в цель.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ему нравилось, что я была нетронутой. Этот мужчина наслаждался тем, что я была девственницей.

В этот момент его похоть откровенно пульсировала волнами, и я тоже это почувствовала. Ясно увидев что-то в моих глазах или тяжелый румянец на моей коже, он прижался своей грудью к моей. Затем он поднял руку, которая ласкала мой зад, чтобы заключить меня в тиски и положить над моей головой. Палец, бегущий по верхушке моих бедер, продолжал двигаться вперед. Он прижался губами к уголку моих губ и прошептал:

— Ты такая красивая.

На мгновение я возненавидела себя. Я ненавидела то, что, услышав, как он называет меня красивой, мое сердце стало биться сильнее. Мне это нравилось. Мне нравилось, когда этот мужчина называл меня красивой.

Затем он снова прижался губами к моему уголку рта и холодно спросил:

— Ты находишь меня красивым? Ты находишь эту гребаную тварь красивым?

Оттолкнувшись рукой от стены надо мной, он откинулся назад, пока его тело не оказалось в поле моего зрения: множество татуировок с именами, небольшое количество шрамов, и эта черная татуировка «194», доминирующая в центре его груди. Как всегда, мое внимание сосредоточилось на ошейнике, закрепленном на его шее. Сбоку был шов, тяжелые металлические петли крепко держали его на месте. Его лицо было жестким, выражение, как и голос, насмешливым. Но, прежде чем я успела это остановить, ответ слетел с моих губ.

— Да, — сказала я потрясенно, но честно, — ты прекрасен для меня.

Он замер. Словно не ожидая моего ответа, его черные брови угрожающе нахмурились.

Я сохранила правду в своем выражении лица, когда снова уловила мимолетную вспышку уязвимости в его взгляде. Эта вспышка немедленно разбудила что-то внутри меня, эта секундная потеря контроля поразила что-то в моем сердце.

Тяжелые мускулы мужчины напряглись, приподнятые мышцы на плечах дернулись, но я заметила, что мой ответ расстроил его. Его челюсти сжались, а глаза сузились. Его голова склонилась набок, изучая каждую часть моего лица. Затем внезапно выражение его лица изменилось, утратив свою суровость.

Застонав, он двинулся в моем направлении, заставляя меня напрячься. На мгновение я испугалась, что он собирается ударить меня, что я неправильно его поняла. Я боялась, что мужчина, который причинял мне боль в течение многих дней, вернулся. Но вместо этого его рука скользнула по моим волосам, а губы прижались к уголку моего рта. Его прикосновение было теплым, и я почувствовала, как тепло распространяется от головы до пальцев ног.

Отстранившись, он провел пальцем по моей щеке и прохрипел:

— Ты не лжешь, kotyonok. Ты считаешь меня... красивым. Меня?

Его глаза вспыхнули, и он покачал головой, словно не веря своим глазам. Его рука оставила мое лицо, чтобы снова занять свое место на вершине моих бедер. Я всхлипнула, когда его палец на этот раз опустился ниже, и он добавил:

— Впервые с тех пор, как я похитил тебя, ты не солгала. Я уродливый зверь, но ты не солгала.

Из моих глаз снова потекли слезы. Часть меня не хотела его прикосновений, но в то же время я хотела этого больше всего в своей жизни. Именно этот тон недоверия в его глубоком голосе, тон уязвимого недоверия, заставил меня захотеть узнать его больше. Заставил меня хотеть его прикосновений еще больше. Чтобы показать ему, что он не просто монстр, каким себя считал.

Палец, всего в нескольких сантиметрах от моей сердцевины, заставлял меня гореть. Его реакция на мое правдивое признание побуждала меня рассказать ему все, что он хотел знать, просто чтобы его пальцы были на мне. Просто чтобы его пальцы облегчили мою боль.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но я была уверена, что не смогу предать Заала. Я знала, что должна оставаться сильной.

— Ты хочешь меня? — спросил он, заставляя мои руки сгибаться и изгибаться.

— Нет, — прошептала я, не в силах встретиться с ним взглядом. Я не хотела, чтобы он знал, насколько это была не правда.