Чёрное яйцо (45 рассказиков) - Инна Мальханова

Этого Альфред ожидал меньше всего. Он вышел из машины и огляделся: ни следов обвала, ни продолжения дороги где-нибудь впереди. Дорога, ведущая в никуда. Справа круто громоздился горный склон, слева находилась небольша котловина, поросшая лесом. Вокруг ни огонька, ни признаков жилья. В долинах клубился белый туман...

Альфред подошёл к самому краю пропасти. И вдруг он увидел у себя под ногами любимую игрушку Дениз - круглый темный камень, который всегда лежал на подоконнике их спальни. Альфред сразу узнал его. Он наклонился, поднял камень и начал его рассматривать. Это был точно он - тот самый камень, но только теперь совсем легкий, как пустая яичная скорлупа, абсолютно чёрный и совершенно холодный.

Альфред размахнулся, зашвырнул игрушку как можно дальше в пропасть, сел в машину, с трудом развернулся на узкой горной дороге и поехал обратно - к автотрассе Альтдорф - Беллинцона. Он понял, что больше не увидит Дениз никогда...

Разговор с травами

Константин Михайлович проснулся поздно и в хорошем настроении. У него был отпуск и он жил на даче.

Вот уже сорок лет он начинал свой день вместе с любимым Кактусом, который перешёл к нему от бабушки. Кактусу было почти двести лет, но за время жизни у Константина Михайловича он мало вырос, ведь кактусы растут медленно. Зато десятилетиями накапливают интеллект. Правда, за последние годы Кактус несколько изменился: он стал мелочным, ворчливым и капризным, видно, годы брали своё.

Подойдя к подоконнику и взяв горшочек в руки, Константин Михайлович нежно протелепатировал: "Доброе утро! Надеюсь, вам нравится на даче? Мы здесь проведём весь наш отпуск, целый месяц, вы довольны?"

- Конечно, на даче неплохо. Всё-таки смена обстановки. И воздух свежий. Но сегодня ночью меня просквозило, да, вот представьте себе... И теперь у меня наверняка упало осмотическое давление.

- Какой ужас! Сейчас я вас вынесу на солнышко. Надеюсь, после солнечной ванны вам будет лучше. А на ночь форточку закрою...

- Не смешите меня! При чём тут форточка! У вас на даче изо всех щелей дует. Ремонт делать пора. Ведь жена вам об этом уже который год говорит.

- Говорит, конечно. Но вы-то знаете, как с шифером трудно. А где я полиэтиленовые бревна достану? А полихлорвиниловые доски? Да вы не волнуйтесь - на ночь я вас на кухню поставлю. Там всегда тепло. А сейчас гулять и только гулять!

И Константин Михайлович отнес Кактус в палисадничек, радуясь при этом, что остальные цветы, со всеми их капризами, остались в городе на попечении жены. Королевская Бегония, например. С ней одной возни как с целой оранжереей. Конечно, красива, никто не спорит. Ярче всех на подоконнике. Но нельзя же требовать, чтобы ей каждый месяц горшочек меняли, ведь это вредно! И сколько ни тверди - не доходит. Глупа, как все красавицы. Ведь того, глупая, не понимает, что если весь рост в корни уйдет, то крона уже не будет такой пышной. А красота требует жертв.

Или вот Комнатный Жасмин. До чего самодоволен! Цветёт и пахнет, цветёт и пахнет И всё только для себя, других в упор не видит. Да ещё требует, чтобы его отдельно от всех ставили. И не только во время цветения, но и вообще - всегда. А ведь прекрасно знает, что право на дополнительную площадь только фикусы имеют, да и то после пятидесяти лет. А едва с ножницами к нему подойдёшь, чтобы крону подрезать, такой крик поднимет - хоть святых выноси. А ведь знает, что правильная формировка кроны способствует обильному цветению.

Ни одного нормального цветка нет. Точно так же, как и у людей. Как говорится, у каждого в голове своя птичка, а у иного - целая стая.

За завтраком Константин Михайлович размышлял о прогрессе науки. Странно даже подумать, что когда-то люди жили на Земле в полном одиночестве. Как слепые ходили среди растений и животных и не могли наладить с ними контактов, долго и безрезультатно обсуждая вопрос - могут ли мыслить животные? В те времена были модны кровавые бифштексы и разговоры о дельфинах. В те времена было много одиноких, некоммуникабельных людей.

А теперь? Любой, самый нелюдимый человек может иметь сотни друзей, тысячи собеседников. Каждая птичка, каждая травка, каждое дерево готовы часами болтать с первым встречным. Птички, конечно, в свободное время, когда не высиживают птенцов. Но растения! Вот уж, поистине, самые благодарные слушатели. Ведь стоят, бедные, на одном месте всю жизнь. Скучают. За счастье какая-нибудь травка сочтёт, если человек с ней заговорит. А среди деревьев, кажется, даже в моду вошло интересных людей коллекционировать. Соревнуются, у кого больше разговоров было. Ссорятся. Одни считают, что главный критерий - количество, другие - качество, а третьи - тематика разговоров.

Самое интересное, что этот биотоковый обмен информацией между человеком и любым другим живым организмом идет безо всякой аппаратуры. Не требует он и перевода информации в языковые формы. Научись только концентрировать усилия воли - и обмен пойдет на уровне подсознания. При этом немалую роль играют и зрительные, слуховые, осязательные образы, а также интуиция, присущая всему живому, в том числе и человеку.

Как хорошо, например, что кошек, собак и других животных научили пользоваться противозачаточными средствами. Теперь котят топить не приходится. Люди на них в очередь записываются. Месяцами ждут, иногда годами. Некоторые умудряются в несколько очередей записаться, а потом своими талонами спекулируют. Ведь современные кошки тоже не дуры - не хотят всю жизнь в мамках-няньках проводить. Им и для себя пожить хочется. Или, например, собаки. Убежит какой-нибудь пёс по легкомыслию от хозяина, так на улицах драка между интеллигентнейшими людьми начинается - кому этого пса усыновить. Действуют прямо-таки по закону джунглей и добыча достается сильнейшему.

Конечно, человек, как и прежде, остается царём природы, потому что ему дано понять все живые существа, а вот им его - не всегда. Липе какой-нибудь, например, не растолкуешь сопротивление материалов, а амёбу не взволнуют сонеты Петрарки. Да ведь человек и не ждёт этого. Каждое существо обладает лишь доступной ему информацией и может общаться на уровне только своих понятий.

После завтрака Константин Михайлович вышел в сад и блаженно растянулся в гамаке. Светило солнышко, пели птички. Было так хорошо! Константин Михайлович вспомнил о своей работе. Он её очень любил, он жил ею. Их лаборатория была занята синтезированием души неодушевленных предметов.

Когда-то люди спорили о том, мыслят ли животные, существует ли бог, какова природа сверхъестественных явлений, разговаривают ли дельфины, где находится душа человека после смерти? Теперь ответы на эти вопросы знает каждый школьник. Зато развернулись яростные споры о душе неодушевлённых предметов.

Константин Михайлович и его группа почти доказали, что у неодушевлённых предметов душа тоже существует. Но, как и у людей - не у каждого. Душа часто, почти всегда, встречается в греческих амфорах, в чернофигурных вазах, в древнеегипетских ушебти (погребальных фигурках из дерева, найденных в пирамидах), в сунской керамике и тому подобных предметах. Словом, в вещах, сделанных с любовью и душой. И наоборот: ни у одного шкафа, сделанного на конвейере, ни у одного стандартного платья, сшитого в мастерской, души до сих пор обнаружено не было. Боже мой, до чего ещё дойдёт человечество, когда научится общаться не только с живыми существами, но и с так называемыми неодушевлёнными предметами! Это будет подлинным и окончательным триумфом человека!

Гамак был подвешен к двум соснам. Константин Михайлович лениво покачивался и вставать ему не хотелось. Вдруг он ощутил, что одна сосна сказала другой:

- Господи, ну сколько он может валяться! Ведь какой живот отрастил, мускулы обвисли, как тряпки. А встать, размяться, хотя бы дорожку подмести - и не подумает.

- Гиподинамия доведет его когда-нибудь до инфаркта, - ответила вторая. - Сколько раз ему жена говорила, что лучший отдых - активный, а он ноль внимания. Хоть бы к речке прошёлся, ведь рядом совсем.

- Да и нам его держать - мало радости. Повис на нас, все бока отдавил, - поддержала первая.

Какие грубиянки! - возмутился про себя Константин Михайлович и, не испытывая никакого удовольствия, поплёлся к реке. Он шёл и думал, что у прогресса, как впрочем и у любого другого явления, имеются две стороны. Прекрасно, например, что на Земле вот уже многие сотни лет насильственной смертью не умирает ни одно растение, ни одно животное. Убить животное, сломать дерево - самое страшное преступление, несовместимое с понятием человечности. Но, с другой стороны, человечеству пришлось отказаться от привычной пищи и перейти на синтетические продукты. Теперь каждый порядочный человек просто содрогнётся, предложи ему кто-нибудь съесть кровавый бифштекс или живую морковку.

Когда-то человечество считало, что самая сложная задача - это освоение космоса или океанских глубин. И никто никогда не поверил бы, что одной из самых сложных проблем в будущем станет ну хотя бы стрижка газонов. По своей сложности она не идет ни в какое сравнение с запуском ракет в другие галактики.