Крутой и два баклана - Максим Шахов

– Да очень просто, Пантелей. Сумку с деньгами инкассатор должен был сбросить в приямок вентилятора в то время, пока водитель шел к кабине. А перед этим достать из машины «куклу». Как раз эту «куклу» вместо денег пацаны и должны были взять!

– Это правда?

– Конечно, Пантелей! Ты что, думаешь, я такой дурак, чтобы довериться какому-то «быку», выпустить деньги из рук и бросить их в каком-то мусорном баке? А потом еще дать возможность тебе меня шантажировать? Ты, Пантелей, дурак, круглый. Умными оказались пацаны. Они все просекли и подписали на это дело водилу, чтобы тот не дал инкассатору сбросить сумку. И смылись вместе с водилой и обеими сумками. Одну, с «куклой», сбросили в бак, чтобы запутать нас, а вторую, с бабками, прикарманили себе. Понял? Теперь они думают, что грохнут тебя и концы в воду! А ты мне был нужен только для того, чтобы было на кого все это свалить! Но ты, Пантелей, оказался даже глупее, чем я думал. Ты даже не попытался взять эту сумку из бака!

– Ах ты, сука ментовская! – вскрикнул в ярости Пантелей.

Пархомов был начеку и тут же выстрелил два раза подряд. Однако начальнику охраны, рассчитавшему все, на этот раз снова крупно не повезло. Пистолет-то у него был современнее некуда, но калибра 5,45. Огромный Пантелей был здоровым как бык, пережитое унижение удесятерило его силы. Даже с двумя пулями в груди он сумел каким-то чудом выхватить «наган» и выстрелить.

Пролежавший пятьдесят лет в земле револьвер не подвел. 7,62-миллиметровая пуля ударила Пархомова в грудь и отбросила на два метра. Он успел выстрелить еще раз, но промахнулся.

Впрочем, это было уже не важно. Вложивший в свой последний выстрел все силы Пантелей рухнул замертво. Пархомов пережил его совсем ненадолго.

Глава 59

В оперативно-следственной группе Петрович был главным «куда пошлют». Но именно в этой незавидной роли он в первые часы расследования преуспел больше всех.

Естественно, что послали Петровича заниматься Пантелеем, которого он знал. В распоряжение капитана выделили раздолбанный «луноход» и трех дюжих спецназовцев, едва поместившихся на заднем сиденье.

Во всякие дедукции Петрович не верил и работать предпочитал по-простому. Плясать он стал от печки. «Луноход» направился к дому Пантелея, спецназовцы высыпались из него и устремились к подъезду. Петрович такой прыти, естественно, развить не мог и малость задержался.

– За Пантюхой небось приехали!

– Давно пора, только малость запоздали… – услышал за спиной капитан.

Голоса принадлежали сидевшим на лавочке пенсионерам. Петрович, уже собравшийся было нырнуть в подъезд, отпустил дверь и вернулся. Чинно поздоровавшись со стариками, он извлек из кармана потертое удостоверение и представился.

Обходительность Петровича пришлась старикам по душе. В ходе короткого задушевного разговора он выяснил все подробности недавнего поспешного приезда и такого же поспешного отъезда Пантелея. Единственными подробностями, которых он узнать не смог, были марка и номер машины, на которой приезжал бандит.

Петрович тут же передал по рации описание тачки и нырнул в подъезд. Спецназовцы оказались ребятами горячими. К тому времени, когда Петрович поднялся на этаж, они уже вывалили двойную дверь и по-хозяйски топтались в квартире.

Петрович выматерился, оставил одного из бойцов охранять двери до прихода участкового и спустился вниз. На этот раз «луноход» направился прямиком к Дому быта. В кафе Петрович легко и просто выяснил, что раскатывал Пантелей на машине Лускача.

– Поехали, – бросил ему капитан, посмотрев на часы.

– Да ты че, Петрович? Я-то тут при чем? – возмутился Лускач. – Я же просто тачку дал, в натуре!

– Закрой пасть! – рыкнул стоявший у входа спецназовец.

Молнией метнувшись к столу, он одним ударом ноги уложил Лускача на пол и вообще – показал себя во всей красе. В результате к машине бандита пришлось тащить, поскольку сам он временно передвигаться не мог.

По дороге в отделение Лускач оклемался, выплюнул выбитый зуб и стал клясться и божиться, что он, в натуре, ни при чем. По ходу дела Лускач обмолвился и о поездке Пантелея к родителям.

Петрович, уже передавший по рации номер и особые приметы «Сеата», снова схватился за микрофон. Через полчаса «луноход», усиленный группой захвата на микроавтобусе, подъезжал к усадьбе бабки Пантелея.

В ходе молниеносной атаки усадьба пала, отцу Пантелея досталось по лбу. Мать около получаса отпаивали валерьянкой, дом, хозяйственные постройки и окрестности тщательно обыскали.

Времени на все это ушло прилично, а результата не было никакого. Петрович переговорил по рации с начальством и отправился на поиски пантелеевской любовницы.

По дороге в город их застигла гроза, отшумел короткий ливень. Уже на въезде по рации прошло сообщение о двух трупах у болота за дачами, и «луноход» рванул туда.

Глава 60

Услышанное настолько поразило Андрея, что сама кровавая развязка не произвела на него особого впечатления. Держа пистолет наготове, он украдкой приблизился и убедился, что оба – и Пантелей и Пархомов – мертвы.

После этого Воробей направился в обход болотца к городу. В самом начале подслушанного разговора он едва сдержался, чтобы не выскочить и не разрядить в Пантелея всю обойму. В тот момент его переполняла ярость, но он решил дослушать разговор до конца.

Теперь же на смену ярости пришло какое-то странное отупение. Мысли путались в голове, перескакивая с одного на другое, а он все брел и брел, не разбирая дороги.

Очнувшись, Андрей увидел, что описал приличный крюк и снова приближается к дачам. Ни сил, ни желания тащиться в город пешком у него не было, он вышел к остановке, дождался дачного автобуса и вместе с толпой дачников доехал до проспекта Победы.

Тут над городом неожиданно разразилась гроза, на пыльный проспект обрушился настоящий ливень. Воробей втиснулся в толпу под козырек универсама и только тут понял, какого они с Усачом наделали шороху.

– Бандиты вконец распоясались! Средь бела дня захватили банк…

– Десять милиционеров убили…

– Всех постреляли и с тремя миллионами долларов спокойно смылись в соседнюю область…

– Канонада на всю улицу была, я тебе говорю! Как в Чечне… – неслось со всех сторон.

Ливень закончился так же неожиданно, как и начался. Большие капли еще продолжали плюхаться в лужи, но сквозь тучи уже проглянуло солнце. Подняв воротник, Андрей направился домой. Под курткой за поясом торчал «ТТ».

Поначалу он хотел выбросить его в озеро, и так оно, конечно, было бы правильнее. Однако в самый последний момент вдруг передумал. В озере он утопил свой газовый пистолет, а «ТТ» оставил – в память о Володьке.

При воспоминании об Усаче Воробей чуть не плакал. Володькина смерть легла на него тяжким грузом. Если бы он послушался и не стал сбрасывать эту чертову сумку с «куклой», Усач был бы жив. Володька был прав на все сто, а Андрей не послушал его и… убил.

Домой Андрей добрался вконец обессиленным и жалким. В кухне на столе лежала записка от матери и стояла кастрюля с осточертевшей картошкой. С наступлением дачного сезона они почти не виделись и общались посредством таких записок.

Мать отдежурила ночь, заскочила домой, чтобы приготовить поесть, и укатила на дачу, даже не сообразив, что сын не ночевал дома. Она знала, что он мечтает поступить в военное училище, и старалась не мешать ему готовиться к экзаменам.

Андрей попытался поесть, но картошка в горло не лезла. Пройдя в комнату, он тупо посмотрел на сложенные горкой учебники, но понял, что не сможет прочитать ни строчки.

Слишком много на него навалилось – ограбление банка, Володькина смерть, откровения Пантелея, убийство, которого не было, и деньги, которые были, но лежали сейчас на дне озера. И была Вика, которую он любил и обещал отвезти на море, но пока не мог этого сделать…

Тяжело вздохнув, Андрей с трудом сообразил, где можно спрятать пистолет, потом переоделся, помылся, написал матери записку и отправился к дому, расположенному неподалеку от Оханки.

Глава 61

Покойного Пархомова Петрович если и не оправдывал, то во всяком случае понимал. Уйти из «уголовки» тому пришлось по здоровью. Пенсия у ментов известно какая, а подвернувшаяся в «Русиче» работа тоже была не сахар.

Акционеры банка, судя по всему, были людьми деловыми. Банк они создавали для того, чтобы выколачивать из него побольше денег, и управляющий, естественно, претворял эту линию в жизнь.

Неудивительно, что всю жизнь тягавший «для дяди» каштаны из огня Пархомов решил хоть раз поработать на себя, чтобы заиметь на старость хоть какой-то капиталец. Пархомову просто не повезло, и это Петровичу было ясно.

В оставленном на даче «Форде» начальника охраны нашли инкассаторскую сумку, но вместо денег в нее успели вложить «куклу». С этого момента преступление можно было считать практически раскрытым, о чем и доложил в область примчавшийся к дачному поселку городской прокурор.