Именем человечества - Владимир Корчагин

— А при чем здесь мы? — удивленно пожал плечами Левин.

— Сейчас поймете, при чем, — продолжал Звягин, неторопливо закуривая. — Колесников этот далеко еще не старый, внешне вполне нормальный, интеллигентный человек, И несмотря на это, — никаких документов, никаких сведений о месте работы и постоянном месте жительства, никаких данных о причинах столь необычного заболевания. А на все вопросы врачей — один ответ: он якобы абсолютно не помнит, что с ним произошло, откуда он прибыл и как оказался в Вормалее. Точно так же ничего не может «припомнить» и доставивший его в больницу старик-охотник Степан Силкин, у которого неизвестно как появился и заснул Колесников. Между тем из некоторых доверительных разговоров Колесникова с Силкиным, случайно ставших достоянием больничного персонала, выясняется, что это не совсем так. Колесников действительно не помнит, как оказался в Вормалее. Но отлично помнит, откуда прибыл. А прибыл он, если верить его словам, чуть ли не с инопланетного космического корабля, где прожил целых семь лет…

— Что, что? С инопланетного космического корабля?! — не удержался от восклицания Левин. — Значит, не только летаргия, но еще и психическое расстройство?

— Очень может быть, — согласился Звягин. — И все-таки я постарался установить личность этого человека. И вот что оказалось. Колесников — кандидат наук. Долгое время работал в одном из институтов Сибири, где зарекомендовал себя как очень талантливый, плодотворно работающий исследователь, но, как говорят, с одним «пунктиком»: он утверждал, что может представить доказательства пребывания на Земле пришельцев из космоса. И с этой целью неоднократно выезжал в экспедицию в район Вормалея, где, по его мнению, и следовало искать следы этих пришельцев…

— Ну, вот вам и источник психического расстройства.

— Возможно, — все так же невозмутимо продолжал генерал. — А семь лет назад — именно семь лет! — он неожиданно исчез из института, и с тех пор следы его затерялись. Вплоть до того момента, пока он снова не появился в Вормалеевской больнице.

— Но что во всем этом особенного? — снова пожал плечами подполковник, — В институте, видимо, поставили крест на его сомнительных изысканиях…

— Да, так оно и было.

— Вот, вот! И окончательно свихнувшийся маньяк превратился в бродягу без рода и племени. Разве мало таких? А то, что затерялись все его следы… Так какие следы может оставить человек, забывший свое прошлое?

— «Забывший» лишь часть своего прошлого, — уточнил Звягин, — «Забывший» для всех, кроме упомянутого мной старика-охотника. «Забывший», на мой взгляд, с какой-то определенной целью. А вот с какой? Что, если он действительно побывал на некоем внеземном объекте и хочет сохранить это в тайне от всех, кроме своего приятеля или единомышленника Силкина?

— Но это же бред сумасшедшего! Идея фикс! Мистификация!

— А если не совсем мистификация? — задумчиво возразил генерал.

— С каких это пор, Денис Павлович, вы начали принимать всерьез расхожие байки о пришельцах? — усмехнулся Левин.

— С тех пор, — жестко ответил генерал, — как занял этот пост. Ибо он обязывает меня относиться серьезно ко всему, что связано с интересами государства. А в данном случае речь идет именно об этом.

— Но вы же сами говорите: нет ни одного факта, который подтвердил бы более чем сомнительные измышления Колесникова.

— Ну, почему же, есть и факты. Прежде всего я связался с Центром космических исследований и установил, что наши баллисты в течение многих лет отмечали отчетливо выраженную гравитационную аномалию в околоземном пространстве, которую можно интерпретировать как наличие очень крупного космического тела, обращающегося вокруг Земли где-то на высоте двадцати — двадцати пяти тысяч километров. Точной идентификации этот объект так и не получил. Но вот недавно, именно тогда, когда появился в Вормалее Колесников, загадочная аномалия исчезла: тело покинуло околоземное пространство. Далее, я обратился в специальный комитет по «НЯ». Слышали о таком?

— Созданный при Академии наук комитет по расшифровке так называемых неподдающихся научному объяснению явлений?

— Совершенно точно. И они сообщили, что именно семь лет назад и именно в районе Вормалея было отмечено особенно много случаев появления этих самых «необъяснимых с научной точки зрения объектов», которые и сейчас еще кое-кто пытается связать с недавно покинувшим Землю небесным гостем.

— Так… — задумался Левин. — И вы полагаете…

— Я полагаю, что вам надо немедленно выехать в Вормалей. И там на месте разобраться во всей этой истории.

Отпустив подполковника, Звягин снова придвинул к себе папку с материалами по Вормалею, в задумчивости потер седеющие виски. Профессиональная интуиция подсказывала ему, что сообщения, полученные из таежного поселка, могут иметь очень серьезные, далеко идущие последствия. И все-таки, стоили ли они того, чтобы отрывать от дела и направлять в далекую Сибирь одного из ведущих работников Управления? Достаточно ли было фактов, чтобы хоть в первом приближении принять версию Колесникова?

Взгляд генерала остановился на присланных из архива полевых дневниках, которые вел молодой ученый во время экспедиционных работ в Вормалее. Может быть, они что-то добавят к официальным справкам, полученным из института?

Звягин снова и снова вчитывался в пожелтевшие, заполненные убористым почерком страницы и будто видел перед собой их автора, человека, безусловно, умного, предельно объективного, каждому слову которого хотелось верить. Нет, то был не пресловутый «пунктик», каким наградило его руководство института. То была твердая уверенность, опирающаяся на вполне достоверные факты, которые, судя по всему, были в руках Колесникова, но которые он не смог предъявить начальству по независящим от него обстоятельствам. Но что это были за обстоятельства?

И Звягин вновь углубился в чтение, пытаясь вместе с автором дневников разобраться в причинах гибели бесценного «рубила», якобы уничтоженного метеоритом, потери кинопленки, запечатлевшей таинственное свечение озера на Лысой Гриве и унесенной внезапным наводнением, невидимого катаклизма, напрочь перекрывшего загадочную круговину, в которую из года в год били молнии, и, наконец, совершенно необъяснимого исчезновения колец с вершины Зуба Шайтана. Эти кольца, служившие, возможно, элементом какой-то линии связи, Колесников видел сам, испытал их действие на себе, в дневнике был даже рисунок одного кольца. Кто же мог уничтожить их на абсолютно неприступной скале?

Ясно, человек вступил в единоборство с какими-то непонятными мощными силами, может быть, и неземного происхождения. И эти-то силы, по-видимому, позаботились об «исчезновении» Колесникова на все время — семь лет! — пока они находились в контакте с Землей. Почему?