Молчание Гамельна - Александра Варёнова

— А к себе? Или ты на улице бомжуешь?

— У меня мама… повторно выходит замуж и ждет ребенка. А на ровесника моего ты никак не тянешь, чтобы сойти за друга, которому срочно нужен приют и кров.

— А обязательно быть твоим ровесником, чтобы быть тебе другом? Тогда и с Гамельном ты дружить не можешь.

— Гамельн… это другое.

— Да просто признай, что не хочешь им делиться, — Чарли поморщился. — А визит в школу просто способ эго почесать. «Я смогу всех найти, я крутая». А на самом деле ты — ссыкло. Гамельн пришел и сразу забрал меня. Не ждал, когда звезды сложатся.

— Эгоист тут ты. Гамельну было куда тебя отводить, мне пока нет. Пока.

— Нахуя тогда ты пришла? Играть предложила, руку протянула? Нахуя? Весело это — подразнить, а потом свалить в туман?

— Чарли…

— Заебало, — Чарли поднялся из-за стола и потянул за собой сумку. — Спасибо за фуфловые обещания и пустые разговоры. Больше не приходи.

Чарли махнул рукой и затопал к выходу. Леона выматерилась: уж она знала цену таких детских слов.

— Подожди! Да стой ты! Саймон говорит: стой!

Чарли застыл у самого порога, давая Леоне последний шанс.

— Чтобы выиграть, нужно быть хитрым, как лиса.

* * *

Идея была сомнительной и откровенно говоря херовой. На беременных вообще можно вываливать такое? «Привет, так и так, я решила похищать детей, да-да, тех самых детей». Отличный подарок к предстоящей свадьбе! А вдруг она перенервничает и выкидыш случится? Элизабет немолода уже все-таки.

Леона дала себе отсрочку, по телефону предупредив только, что приедет не одна, а с другом, и попросила, чтобы Рудольф «отправился погулять». Хотя, может, стоило наоборот всем вместе это все обсудить? Но уже было поздно ловить заброшенный мяч. Они с Чарли тряслись в метро. Чарли слушал музыку и пялился в окно. Леона пыталась листать комикс на телефоне, но лишь скользила взглядом по картинкам, так и не вникая в суть.

На каждой остановке хотелось выскочить из поезда и где-нибудь затаиться-затеряться. В строгих мужчинах, кидающих на них взгляд, виделись полицейские. Леона всем нутром ждала вопроса: «А куда это вы едете, молодые люди?» Несколько раз казалось, что звонил телефон, — но даже в «Вотсапе» царила тишина. А если попросить кого из своих о помощи? У Томаса большой дом, он постоянно звал к себе кого-нибудь на ночевку, неужто откажет? Или вот семья Рут владела гостиницей, ведь выделит комнатушку? Леона одергивала сама себя. Да что с ней? Сердце просто стучало как ненормальное. Вроде ничего подлого не затевала… Кроме похищения несовершеннолетнего.

Из всех «слезливых историй» они с Чарли сошлись на правде. Почему же так колотило, словно в лихорадке? Вот и верь после этого формулировке «совершить преступление — легко».

К своему дому Леона подходила на полусогнутых. Ее всю трясло. На лбу выступил пот. Леона задушила порыв развернуться и сбежать и решительно открыла дверь. Элизабет порхала на кухне — вкусно пахло цыпленком-табака, — но среагировала на замочный щелчок сразу же:

— С возвращением и добро пожаловать!

Леона очень пожалела, что сейчас не зима — и нельзя потянуть время с переодеванием. Но руки она мыла с особым старанием: управляться одной конечностью не так-то легко! Чарли молча скинул кеды и следовал за ней. Только его давящий тяжелый взгляд Леону и подгонял.

— Присаживайтесь, не стесняйтесь, угощайтесь, — Элизабет накрыла на стол, и бегство в собственную комнату казалось верхом невежества. — Ох, Лео! Что у тебя с рукой?

— А? Упала неудачно. С эскалатора.

Мама покачала головой.

— Будь осторожнее. Лекарства купила? А мазью мазала? А ниточкой запястье перевязывала?

— Да-да… А ниточка зачем?

— Чтобы боль на себя утянула, — Элизабет ненавязчиво подложила Леоне еще порцию, и та безнадежно прикинула, что лопнет.

— Где ты такое вычитала вообще?..

— Старинный обряд, — Чарли подал голос так неожиданно, что вздрогнули и Леона, и Элизабет. — Ба так делала. Еще шептала что-то над веревочкой и плевала. Помогало, как ни трешово звучит.

— Ох, мы же не познакомились. Я — Элизабет Снайдер. Правда, скоро у меня будет другая фамилия… Можешь звать меня Бетти, — мама улыбнулась и протянула Чарли свою узкую ладонь. — А как тебя зовут?

— Чарли Маккой, — Чарли спокойно и чинно пожал мамину ладонь.

— Очень приятно! Чувствуй себя как дома.

— Ма, к слову об этом… А можно Чарли у нас поживет?

— Поживет?

— Он заплатит. Просто его мать работает двадцать четыре на семь, и ему не хватает семейного общения, — Леона выпалила и подумала: надо было прикусить себе язык. Или побольше репетировать.

— Бедный ребенок, — мама потянулась погладить Чарли, но тот отшатнулся.

— Не надо меня жалеть. И строить добреньких, если я здесь нахер не сдался. Я не тупой и не слепой. Вы тут семью новую строить пытаетесь, а является хрен с горы и внимания требует. Даже если я буду тихо сидеть и не отсвечивать, я буду вам мешать. Просто потому, что чужой. Хотя вы и при дочке вряд ли милуетесь с будущим мужем. Неприлично же! Неудобно… Я ведь прав?

У Элизабет улыбку как смыли.

— Прав. Про все прав. С другой стороны — я тоже не тупая и не слепая. Шесть лет назад ты ведь так же был похищен Гамельном? Твоя мать, кажется, держала тебя под колпаком. А теперь решила запереть в элитной школе?

Леона чуть не поперхнулась косточкой. Чего-чего, а такой проницательности она от Элизабет не ожидала.

Чарли стиснул пальцы на столешнице.

— Можно и так сказать. Я стал волен выбирать себе клетку, где у меня есть все…

— Кроме самого главного, так? Хотя, поверь, твоя мама тебя любит, по-своему, так, как ей кажется лучше для тебя. Ты бы поговорил с ней, прежде чем…

— А я будто не пытался! — Чарли буквально выплюнул эти слова. — Я ей напрямик говорил: мне это не надо, ма, пойдем в парк, купим мороженое… Так она отвезла меня в ресторан, заказала вазочку с тремя дурацкими шариками, которые по вкусу напоминали мыло, а сама болтала по телефону, договариваясь об очередной суперважной встрече.

— Тяжелый случай… Но лечится со временем. Правда, к тому моменту уже может быть поздно… — Элизабет вздохнула и переключилась на нарочито бойкий и деловой тон: — Что ж, не могу обещать тебе любви, но позабочусь как смогу. Мы с Руди потихоньку обустраиваем дом побольше, поэтому о моей личной жизни не беспокойся.

— Обустраиваете дом?! А как… когда…

— Дома чаще бывать надо, — в голосе мамы так и сквозили ехидство и ирония. — Я не хотела говорить, пока мы все