Перезагрузка (ЛП) - Райан Крис

Он почувствовал кого-то позади себя.

— Что такое? — спросил он по-английски с очень сильным испанским акцентом. Его команда была со всего мира. Английский был их общим языком.

— Люди хотят знать, сколько мы пробудем в гавани, капитан. Они давно в море. Они хотят побывать на суше. Что-нибудь выпить…

— Никто не покинет корабль.

— Но, капитан…

Шкипер обернулся. Первый помощник Антонио, Карлович, не был слабаком. Он приехал из Грузии, но разыскивался в этой стране за преступления, о которых никогда не говорил. У него была бритая голова и линия пирсинга вдоль левой брови. Проколы почти всегда сочились, зараженные. Похоже, его это не беспокоило, и Антонио подозревал, что он держал их в таком виде, чтобы выглядеть грозно.

— Никто не покинет корабль, — повторил он.

Он видел, что Карловичу не нравилось, когда ему указывали, что делать. Лицо первого помощника передернулось. Он собирался спорить. Это было очевидно.

— Если они останутся на борту, — заявил Карлович, — они будут драться друг с другом. Будет лучше, если они сойдут на берег. Повеселятся с местными жителями. Эти африканцы привыкли к…

Шкипер обычно носил с собой и нож, и пистолет. Пистолет был привязан в кобуре к щиколотке. Это был пистолет 38-го калибра, очень маленький, его ствол был намного короче, чем у обычного пистолета. Это его вполне устраивало. В море ему не нужно было ничего большего. Он видел пиратов — в основном сомалийцев, худых и оборванных — с гранатометами и автоматами. В этом не было необходимости. Было легко убить человека с близкого расстояния, когда тебя окружало только море. Антонио знал. Он делал это много раз.

Но пистолет не был самым любимым его оружием. Нож в ножнах висел на поясе. Нож был из закаленной стали. Это означало, что он мог быть хрупким при неосторожном использовании, но это и означало, что край мог быть очень острым. Лезвие было длиной пятнадцать сантиметров. На конце он слегка изгибался. Другой край был с опасными крючками, направленными к рукоятке. Эти крючки не имели никакого значения, когда нож входил в тело. Но, когда его вытаскивали, крючки забирали с собой внутренности.

Капитан любил нож, потому что он знал, что люди боятся его больше, чем пистолета. Их пугала мысль о том, что металл режет плоть. Они боялись невероятной боли, которую он мог причинить.

Антонио вытащил нож и прижал его к щеке своего первого помощника. Карлович резко вдохнул. На его лице появилась тонкая полоска алого цвета.

— Никто не покинет корабль, — снова сказал шкипер. На этот раз аргументов не было.

— Да, капитан, — выдохнул Карлович. — Я скажу им.

Он отошел от шкипера, коснулся пальцами крови и посмотрел на них. Он был унижен. Но он знал, что лучше не жаловаться. Хмурясь, он развернулся и прошел по палубе, предоставив капитану «Меркантиль» вернуться к своим делам — наблюдать за медленно приближающимся западным побережьем Африки.

* * *

Полдень.

Солнце стояло высоко в небе, становилось жарко. Толпа жителей, около пятидесяти человек, спустилась к берегу, чтобы полюбоваться необычным видом большого торгового судна в их гавани. Но на самом корабле не было признаков активности. Две фигуры, которые Зак видел, пока «Меркантиль» приближался, исчезли. Он предположил, что они ушли под палубу. Скрывали лица и личности. Корабль выглядел слишком большим для маленькой пристани, к которой он был пришвартован. Как неповоротливый, безмолвный гигант. Ожидающий чего-то.

Зак пытался не слушать возбужденную болтовню детей вокруг себя. Ему нужно было сосредоточиться на корабле. Продумать следующий ход. Пока он сидел на солнце и смотрел на «Меркантиль», он только привлекал к себе внимание. Но как долго корабль будет у пристани? Время для этой операции было ограничено. Если корабль уплывет раньше, чем он опознает экипаж и поместит взрывное устройство, он провалится. Но он ничего не мог сделать до ночи. Нужно было ждать.

Зак поднялся и, улыбнувшись взволнованным детям, прошел по пирсу к берегу. Ему нужно было следить за кораблем даже днем. Он прибыл за грузом из алмазов. Вид загружаемых алмазов подаст Заку сигнал, что корабль скоро уплывет. Для этого нужен был план Б. А до тех пор ему просто нужно было смотреть.

На набережной не было подходящих мест для наблюдения — это Зак уже понял. Он бродил у воды позади толпы, которая все еще смотрела на большой корабль. Теперь, когда он был на другой стороне «Меркантиля», он смог разглядеть его полностью. Он увидел металлическую лестницу, прикрепленную к правому борту корабля и доходящую до палубы. Точка доступа. Хорошо.

Он направился к ближайшей из трех пальм. Там он сел, прислонившись к стволу. Он надеялся, что слился с фоном. Что он выглядел несущественным. Он понял, что пока что не очень хорошо с этим справлялся. Пришло время улучшить игру.

* * *

Солнце начало садиться. Зак перешел от пальмы к воде. Большинство ангольцев вернулись в деревню. Остались только дети, но и им стало скучно. Никаких признаков движения от «Меркантили» не было. Никто не выходил на палубу, никто не подходил с грузом. Для Зака ​​это были хорошие новости. Как только стемнело, он мог встать в конце пирса и начать «рыбалку». Если повезет, он сможет закончить операцию сегодня вечером и убраться отсюда.

Он вернулся в лагерь. Волонтеры вернулись со стройки. Было ясно, что они много работали, поскольку их лица были грязными от пота и пыли. Все напились воды из бутылок. Зак огляделся в поисках Малека. Его не было. Он подошел к Маркусу.

— Как все прошло на стройке? — спросил он.

Маркус выглядел неловко.

— Послушай, Джей, мы поговорили. Мы все думаем, что будет лучше, если ты не задержишься здесь надолго. Я могу отвезти тебя в аэропорт. Купить билет в Великобританию довольно просто.

Зак оглядел остальных. Лицо Тилли было полно сожаления. То же самое было с Александрой и всеми остальными, кроме Беа, которая выглядела немного самодовольной.

Зак кивнул.

— Хорошо, — тихо сказал он.

Он обошел группу волонтеров и вошел в палатку. Его мутило. Он ощущал смущение и облегчение. Смущение, что он напортачил, и его попросили улететь, облегчение, что «Меркантиль» прибыл вовремя. Еще двадцать четыре часа — и миссия была бы скомпрометирована.

Зак поискал в сумке свой айфон. Ему он понадобится. Затем он взял сумку со снастями и удочку и вышел на улицу.

— Я иду на рыбалку, — сказал он остальным. — Я очень хочу побыть один.

И когда никто не ответил, он ушел.

Когда он добрался до конца причала, было почти совсем темно. На «Меркантиле» все еще не было признаков движения. Зак сидел, свесив ноги с левого края пирса. Таким образом, он был лицом к «Меркантилю», а также видел берег, так что мог заметить, приближается ли кто-нибудь к нему. Он вынул удочку, соединил части и положил себе на колени. Затем он вынул катушку из сумки для снастей. Через пять секунд он использовал ее, чтобы осмотреть палубу «Меркантиля».

Все было по-прежнему. Ни людей, ни огней на палубе. Было похоже на корабль-призрак. Зак прикрепил катушку к удочке и выбросил ее в море. На конце лески не было крючка — он не хотел ловить рыбу в неподходящий момент. Луна была достаточно яркой, чтобы он мог невооруженным глазом искать движение на палубе. Он посмотрел на часы. Восемь часов. Судно находилось в гавани уже восемь часов. Конечно, скоро что-то должно случиться. Если это действительно была операция «Черного Волка», они были тут не для отдыха.

Черное море под ним мягко плескалось о ножки причала. Порой слышался всплеск, и Зак представлял себе рыбу, прыгающую над поверхностью. Каждые десять минут он снимал катушку и изучал палубу ночным видением. Восемь тридцать. Девять часов. Девять тридцать. Было уже около десяти, когда он что-то увидел. Не на палубе, а на берегу. Фары. Две группы ехали во тьме со стороны Лобамбо. Зак наблюдал за ними без ночного видения. Они проехали по набережной и остановились у пристани, у которой стоял «Меркантиль». Фары погасли.