Вторая попытка для попаданки - Дарья Верескова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я же понимала, что тот, кто общается с моей бывшей подругой, тот, кто информирует её, является учителем или работником академии. Но кто это был? К сожалению, Люсиль была права: в прошлом не было никаких записей о том, что я активно использовала силу выше четвёртого уровня, который ставили максимальным на всех уроках.
Были ещё элективы, но они скорее были способом отвлечься от основной специальности, и по ним просто ставили зачёт, без регистрации силы. Никто не будет спрашивать у студентов, которые и так меня недолюбливали, вызывала ли я на самом деле огненный шарик или нет. А измерение потенциала… его тоже проводил человек.
Оказывается, план Люсиль был куда более продуманным, чем я думала. В прошлом я пыталась оспорить результаты диплома, обвинила подругу в краже моей работы. Но против меня играло то, что наши артефакты никто никогда не видел до этого момента. Нам запрещалось напрямую просить кого-то собрать части артефакта, нам запрещалось даже разговаривать о нём, кроме обсуждения идей и части схемы с куратором, иначе нас ждал откат и потеря магии на месяц. В итоге, когда приёмная комиссия спросила профессора Диксона, тот только развёл руками и сказал, что любая из нас могла собрать этот артефакт. Элементы, которые он обсуждал со мной, были найдены в обоих приборах — моём и подставном приборе Люсиль. И что у меня будет шанс снять ограничение на следующий год, а пока артефакт отозвался именно на «подругу».
Конечно, мой случай был особенным, так как с седьмым уровнем даже артефакт четвёртого уровня был бы для меня провалом. И именно здесь начались слухи о том, что мой седьмой уровень на самом деле был ненастоящим. Нет никаких записей о том, что я им пользовалась, а сотрудник, который измерял меня при поступлении, уволился и переехал в другую страну. Слухи активно распространяли те, кто не любил меня, и те, кто поддерживал Люсиль, которая мгновенно возвысилась над остальными и которую я пыталась очернить. Продав мой проект Фуллагарам, она разбогатела и тут же обросла влиятельными друзьями. У меня не было шансов.
— Помните, что вы делаете хорошее дело, — голос Люсиль вывел меня из мыслей. — По контракту, артефакт Айви будет отдан Фуллагарам, и это навсегда возвысит их над остальными, даст им столько власти, сколько ни одна компания не имела в истории Астурии. Вы же не хотите, чтобы это случилось? И где, чёрт побери, мистер Марш? Когда он уже откроет мастерскую?
От наглости девушки у меня почти перехватило дыхание. Она говорила о том, что отдавать усилитель Фуллагарам было опасно, но при этом собиралась сделать то же самое, просто за сумасшедшие деньги и статус знаменитости.
На следующий день я работала с профессором Диксоном и должна была докладывать ему о результатах моей вчерашней работы в мастерской и о первичных испытаниях, это также был мой шанс задать любые вопросы. Он был моим куратором и направлял проект, и без его советов я вряд ли смогла бы создать усилитель. При всём при этом, официально профессор Диксон не знал, что я создаю. Каждый проект должен был быть разработан самостоятельно, и мы не имели права обсуждать его между собой или говорить прямо кураторам. В начале года с каждого из нас, включая профессоров, взяли клятву крови, и нарушение её грозило серьёзным откатом — невозможностью пользоваться магией почти месяц.
Академия предпочитала оказывать минимальную помощь студентам. Их целью было выпустить дипломированного специалиста, который умеет управлять тем уровнем, на который защитил диплом. Если этот уровень ниже потенциала — это не проблема академии. Они предоставили нам лучшие тренировки и лучших специалистов, а уж как мы, взрослые люди, распорядимся этими возможностями — наша проблема. Никто не собирался помогать отстающим студентам, конкуренция на учебное место и без того огромная.
Профессор Диксон, скорее всего, догадывался, что я создаю, по вопросам, которые я задавала. Он верил, что я на правильном пути, и не раз хвалил меня публично, говоря, что мой артефакт изменит мир. Возможно, именно поэтому Люсиль решила украсть его.
Сегодня я обсудила с ним потенциальную комбинацию, которую пробовала в прошлом, но в итоге не использовала для усилителя. Мужчина быстро отмёл мои идеи, сказав, что использование агата в этой схеме разрушительно скажется на других элементах. Он также добыл для меня результаты первичных испытаний по стабилизации отдающего модуля. Подобные артефакты были большой редкостью, и исследований на тему отдачи потока было невероятно мало, поэтому каждое из них было на вес золота. Наиболее близким аналогом к моему артефакту был, как ни странно, старый добрый накопитель, но они работали по разным системам. Кроме того, усилитель не только сохранял поток, но и увеличивал его.
Профессор Диксон часто курировал таких студентов на стипендиях, как я. Он и сам в прошлом, более двадцати лет назад, был стипендиатом, хотя сейчас считался одним из самых светлых умов Астурии, и его имя значилось на множестве патентов. Почти каждый выпускник профессора достигал огромных успехов в карьере, и многие мечтали быть его учениками. В прошлом я даже верила, что он заступится за меня, скажет, что усилитель создала я, но на самом деле он никогда не видел мой прибор в глаза.
Поэтому он и сказал, что все мои испытания вполне могли оказаться провалившимися, особенно потому что многие элементы, которые я с ним обсуждала, в итоге оказались в том монстре-артефакте, который подготовила для меня Люсиль. Конечно, они там были, она крала их с моего стола.
Мне срочно нужно придумать что-то для этого монстра-артефакта, иначе во время диплома на меня отзовутся два прибора. Но пока, как назло, мне ничего не приходило в голову.
Мог ли профессор Диксон быть таинственным помощником Люсиль? Насколько мне известно, он не знал о том, что ликвидаторы будут присутствовать на практических занятиях. Кроме того, он давал клятву крови не обсуждать деталей дипломной работы ни с кем. А ещё я банально не хотела верить, что он будет участвовать в чем-то подобном. Он был идеалистом и всегда сетовал на то, что академия недостаточно делает для
