Джаз: История. Стили. Мастера - Юрий Верменич

Избранная дискография

«Confluence» (1968).

«Fenix» (1971).

«Under Fire» (1971).

«Caliente» (1976).

«Ruby» (1977).

«Bahia» (1983).

Чарли Барнет (Charlie Barnet)

Среди играющих «королей свинга» одно из ведущих мест принадлежало саксофонисту и руководителю оркестра Чарли Барнету по прозвищу «Белый Дюк».

Для Барнета и многих музыкантов, игравших в его выдающемся составе, те времена биг-бэндов были сплошным праздником. Ибо Чарли был человеком, который верил не только в самого себя, но и во всех тех, кто окружал его. Он и его оркестр отражали счастливое, беспечное свинговое чувство как в своей музыке, так и в своём отношении к жизни. Это был бэнд, обладавший чудесной спонтанностью, которая характеризует настоящий джаз.

Вообще Чарльз Дэйли Барнет спокойно мог бы прожить без джаза, поскольку он родился — это произошло 26 октября 1913 г. — в весьма богатой нью-йоркской семье — его дед по матери был вице-президентом Центральной железной дороги, и родители хотели видеть сына солидным адвокатом корпорации. После средней школы они послали его учиться сначала в академию Блэйра, а потом Чарли был внесён в списки престижного Йельского университета, но вместо этого он оказался на борту трансатлантического лайнера во главе собственного бэнда, дуя в свой саксофон.

Уже в очень раннем возрасте Чарли брал уроки игры на фортепиано, но в 12 лет ему подарили саксофон строя до, нечто среднее между альтом и тенором, а позднее он освоил и всё остальное наследие Адольфа Сакса. В 1929 г. он уже играл в пароходном оркестре, с которым 22 раза пересёк океан, побывав в Европе и Южной Америке. Его фаворитами в те годы были Коулмен Хокинс (тенор) и Джонни Ходжес (альт), но особенно глубокое влияние на Барнета оказал Дюк Эллингтон, его музыка и оркестр. Свой первый значительный биг-бэнд в Нью-Йорке на регулярной основе Чарли сформировал ещё в 1933 г., и многие его аранжировки (которые тогда писали для него Эдди Сотер, Тутти Камарата, а позже — Билли Мэй) были построены по образцу работ Дюка. Барнет любил окружать себя вдохновенными, творческими музыкантами в независимости от их цвета кожи и был одним из очень немногих первых бэнд-лидеров, в оркестре которых играли негры. Так, с ним играли чёрные джазовые «звёзды» Трамми Янг, Пинатс Холленд, Оскар Петтифорд, Рой Элдридж, Кларк Терри, Чарли Шэйверс, пела Лина Хорн, и его оркестр был первым таким ансамблем, выступившим в гарлемском театре «Аполло» для негритянской публики. В дальнейшем из-за своего антирасизма Чарли даже имел неприятности с ангажементами в фешенебельных отелях, куда не пускали «черномазых», и его бэнд по той же причине не приглашали участвовать в коммерческих радиопередачах. Но он твёрдо придерживался своих принципов. Каждый свинговый, да и любой джаз-оркестр всегда стремится иметь какой-то свой сногсшибательный хит (коммерческий и музыкальный), и для Барнета это произошло в 1939 г., когда 17 июля на фирме «Victor/Bluebird» он записал буйную, неистовую версию темы Рэя Нобла «Cherokee», вскоре ставшую главной темой его биг-бэнда. С неё, между прочим, начался тогда интерес к джазу знаменитого впоследствии Уиллиса Коновера, который спустя тридцать пять лет рассказывал: «Первая из понравившихся мне джазовых записей была „Чероки“ в исполнении Чарли Барнета, что делало меня в глазах тех, чей вкус не пошёл дальше диксиленда, слишком модным. Это была первая пластинка, которая произвела на меня сильное впечатление, и я стал собирать другие похожие записи. Владелец музыкального магазина, бывший музыкант, однажды сказал мне: „Ты, видно, любишь джаз?“ — „Джаз? А что это такое?" — спросил я. „Это пластинки, которые ты собираешь, и музыка, которую ты передаёшь"».

Историки джаза считают годами расцвета оркестра Барнета 1939-1945, когда им было сделано большое количество удачных записей на «Bluebird», до 1942 г., включая «Pompton Turnpike», «Charleston Alley», «Wings Over Manhattan», «Redskin Rhumba» и в особенности запись его собственной пьесы «Skyliner» (уже на фирме «Decca», 1942-1946), ставшей ещё одним из величайших хитов его бэнда. А в 1949 г. Барнет собрал боповую группу первоклассных молодых музыкантов и записал с ними диск «Bebop Spoken Here», звучавший более чем современно, хотя в саксофонной игре самого лидера не произошло заметных стилистических изменений.

В 1950-е гг. Чарли распустил свой оркестр и осел на Западном побережье в Лос-Анджелесе, а потом в Палм-Спрингс, где несколько лет руководил малым составом. В финансовом отношении у него никогда не было каких-либо серьёзных неурядиц, ему обычно удавалось всё, что он хотел сделать. Там у него был свой дом и свой самолёт, а в прошлом осталось, по крайней мере, десять жён и множество алиментов.

В течение 30 лет Барнет, яркая личность, нередко занимал заголовки газет и был одной из наиболее часто обсуждаемых джазовых фигур того времени. После 1965 г. он практически отошёл от активной джазовой деятельности, хотя время от времени продолжал появляться со своими сборными биг-бэндами в Голливуде, Лас-Вегасе, Нью-Йорке и на джаз-фестивалях.

Чарли Барнет умер 3 сентября 1991 г. в госпитале Ла Джолла в Калифорнии. В 1980-х вышли его мемуары «The Swinging Years». «Эти годы были сплошным удовольствием, — говорят работавшие с ним музыканты. — Чарли был прекрасным лидером, с которым можно работать. Он обладал большой музыкальной и личной целостностью, и хотя порой дела шли неважно, сама работа в его бэнде была для нас настоящим вознаграждением. Там никогда не бывало скучно».

Избранная дискография

Complete Charlie Barnet (1935-1939).

Clap Hands, Here Comes Charlie (1939-1941).

Charlie Barnet and His Orchestra (1941-1945).

Rockin in Rhythm (1954).

Charlie Barnet Big Band (1967).

Алексей Баташев

В мире нашего джаза едва ли можно найти такого музыканта или любителя, который не знал бы этого имени. Речь идёт о человеке, чей вклад в советский джаз просто фантастичен, и даже сухой перечень его многообразных заслуг и деяний занял бы целую газетную полосу.

Критик и публицист, музыковед и журналист, «шестидесятник» и джазфэн Алексей Николаевич Баташев родился 7 сентября 1934 г. и в юности пришёл к джазу так же, как каждый из нас. В этом ему помогли прекрасный слух, великолепная память и блестящие способности к языкам. В 1952 г. Алексей поступил в МФТИ, где помимо учёбы был кларнетистом духового оркестра института, а потом на тенор-саксофоне играл в разных московских ансамблях. В 1957 г. он также работал переводчиком на Всемирном фестивале молодёжи и студентов.

После института, став инженером физической лаборатории, Баташев одновременно становится председателем Московского джаз-клуба, который сам и создал в 1960 г. Тогда же он организует концерты, фестивали, «джемы», проводит лекции и конференции по джазу, публикует статьи в советской и зарубежной печати, является корреспондентом польского журнала «Jazz Forum», участвует в ежегодных встречах «Jazz Jambore» в Варшаве. И, конечно, ни одно крупное джазовое мероприятие в Москве или Союзе в те годы не обходилось без его участия: «Что ж это за фестиваль без Баташева?» — говорили в народе.

В середине 1960-х Алексей часто появлялся в эфире с радиоклубом «Метроном», он организовывал подписку на первые LP с советским джазом (но сам в то время уже не играл), а позже писал аннотации к трём десяткам лицензионных и отечественных дисков. Он оказал неоценимую поддержку множеству наших музыкантов, способствуя выходу пластинок с их записями и получению ими камерных ставок, т. е. профессионального статуса. Фактически Баташев выступал как промоутер, и именно благодаря ему ряд наших джазменов имели возможность показаться на большой сцене или поехать на зарубежный фестиваль, от Берлина до Бомбея. Поэтому моментом истины можно назвать вручение ему (наряду с Уиллисом Коновером) польского ордена «За культурные заслуги» (1977).

В 1972 г. Алексей взял не превзойдённую никем высоту, написав монографию об истории советского джаза, материалы для которой он собирал около десяти лет. (Интересно, что в то же время он сумел защитить кандидатскую диссертацию по физике.) Книга вышла в издательстве «Музыка» с четвёртого раза, после того, как её урезали практически наполовину, исключив, в частности, любое упоминание обо всех наших джазменах-эмигрантах, и вскоре стала библиографической редкостью. Больше она не переиздавалась. Книга принесла Баташеву ещё более широкую известность в джазовых кругах во всём мире. Тогда же он начал педагогическую деятельность в Московской студии джаза, ведя сразу несколько курсов, способствовал открытию джаз-клуба МВТУ и регулярно печатался в прессе (его личная библиография ныне насчитывает почти пятьсот статей!).

В 1984 г., покинув физику, Алексей Николаевич стал профессионалом джаза, ведущим концертов и фестивалей, членом жюри и открывателем новых талантов от Москвы до самых до окраин. Он неоднократно представлял наших джазменов в США в «живом» виде, выступая как менеджер, лектор и «посол советского джаза» от Аляски до Юты. С 1990 г. он — художественный директор ежегодного международного фестиваля «Джаз у океана» во Владивостоке и одновременно председатель координационного совета Союза литераторов России. Но это далеко не всё — действительно нужна целая книга, чтобы описать его жизнь. И если бы в своё время были проведены прямые всеобщие выборы президента Советской джазовой федерации, то кандидатура Баташева не имела бы серьёзной альтернативы среди подавляющего большинства джазового электората.