Снова любить - Бертрис Смолл

Кейлин засмеялась:

— Нет. Вы правы относительно шансов добунни возвратить кельтским племенам их былое могущество — шансов нет. Но я должна отомстить человеку, который организовал убийство моей семьи и убил бы меня, если бы не случайность. Земли семьи Друзаса Кориниума по праву принадлежат мне как единственному уцелевшему члену этой семьи. Одна я не смогу ничего сделать, чтобы утвердить свои права. Мой кузен Квинт Друзас найдет способ убить меня, чтобы удержать то, что он украл. Но вы могли бы убить Квинта Друзаса ради меня, Вульф Айронфист. И если вы женитесь на мне, мои земли станут вашими, не так ли? Это гораздо лучше того, что предлагает мой дед. — Кейлин закончила, удивленная собственной смелостью, сделав такое предложение. Возможно, только сейчас она поняла, как жить дальше без добунни.

— Ваши земли плодородны? Достаточно ли там воды? — спросил он, удивленный тем, что тоже подумал о таком варианте. Почему бы нет? Он хотел стать землевладельцем, и ему нужна жена. Замысел девушки — прекрасное решение проблем.

— Наши земли плодородны, — уверила она, — и воды достаточно. Есть хорошие поля под зерно и луга для выпаса коров и овец. А наши прекрасные сады! Вилла моего отца сгорела, но мы можем построить новый дом. Рабы, принадлежавшие моему отцу, также станут моими. Берикос должен преподнести нам щедрый свадебный подарок, так полагается. Сира и Маеве проследят, чтобы это была хорошая доля.

Вульф Айронфист не стал долго думать. Ее предложение превосходно, и только дурак мог отказаться от него.

— Я согласен, — ответил он. — Я женюсь и тогда верну твои земли, Кейлин Друзас. Я даже помогу старому негодяю, твоему деду. До зимы мы будем вынуждены жить здесь. Несколько месяцев я буду обучать молодых добунни, тех, кто захочет изучить военное искусство. Окончательно мы проверим их мастерство, когда отберем земли у твоего кузена. Затем пусть ими командует Берикос. Если ты права относительно этих людей, они не пойдут за ним дальше границ своих полей. — Он пристально посмотрел на нее:

— Ты умница, ягненочек! — Протянув руку, он приподнял ее лицо и быстро коснулся губами ее губ. — Мы не будем говорить твоему деду о наших планах. Я только скажу, что хочу взять тебя в жены.

— Он не откажет вам в этом, — сказала она, чувствуя, как краска стыда заливает ее лицо. — Конечно, он и Бриджит думают, что «нечистокровная сучка», как они любят называть меня, «спарилась с иноземцем», как они называют саксонцев.

— Мы еще «не спарились», — произнес он тихо, глядя на нее.

— Мы еще не поженились, — быстро возразила она, чувствуя, как заколотилось ее сердце.

— Мы не можем оскорбить твоего деда, ягненочек, и он не поверит, что меня охватила горячая страсть к тебе, если мы не сделаем того, чего от нас ожидают сегодня ночью. — Он запустил свою большую руку в ее волосы, приподняв голову. — Мне нравится цвет твоих волос и прелестные вьющиеся локоны, Кейлин. У саксонских девушек прямые светлые волосы. Они заплетают их в две косы и часто стригут наголо, когда выходят замуж, чтобы доказать свою покорность мужьям. Я не смог бы сделать такое с твоими душистыми локонами. Хорошо, что по воле судьбы ты британка, а не саксонка, — закончил он, улыбнувшись Осторожно, но настойчиво он откинул ее голову назад, обнажив шею. Затем, положив ее на спину, покрыл ее юное тело медленными, горячими поцелуями.

Кейлин отчаянно прижала мех к груди. Она не знала, что делать. Она не знала, следует ли что-то делать. Внезапно он пристально посмотрел на нее своими голубыми глазами. Она почувствовала, что не может отвести взгляда. «Снова становится жарко», — подумала она, бессознательно желая сбросить одеяло.

Вульф Айронфист был абсолютно уверен в ответе на вопрос, который задал ей:

— Ты девственница, ягненочек? Конечно, она девственница. Ее лицо выражало смущение, она колебалась между страхом неизвестности и любопытством.

— Да, — промолвила она, понизив голос. — Простите, я не способна доставить вам удовольствие. Я просто не знаю, что делать.

— Мне нравится, что ты девственница, — сказал он нежно, — и я научу тебя всему, что тебе надо знать. — И он на мгновение прижал ее локоны к своим губам.

— Я даже не знаю, как целоваться, — сказала она удрученно.

— Этому искусству легко обучиться, — уверил он ее серьезным тоном, но в его голубых глазах плясали веселые искорки. — Во многом это происходит инстинктивно. Когда я целую тебя, целуй в ответ. Пусть твое сердце подскажет тебе. Позже я посвящу тебя в тонкости. — Наклонив голову, он нежно поцеловал ее, и после секунды сомнений Кейлин вернула поцелуй. — Очень хорошо, — похвалил он. — Давай повторим.

На этот раз его поцелуй был крепче, и она почувствовала, что ее губы слегка погрузились в его. Она чуть не задохнулась, когда самый кончик его языка возбуждающе, едва касаясь, затрепетал у нее во рту. Это ощущение вызвало у нее головокружение. Кейлин обхватила его руками, чтобы удержаться, как если бы она падала.

Он оставил ее губы и зарылся лицом в волосы.

— Ты так приятна на вкус, ягненочек, и восхитительно пахнешь. Я никогда не встречал девушку, от которой исходил бы такой нежный аромат, как от тебя. Почему? — Теперь он смотрел ей прямо в глаза, и Кейлин опять покраснела. — Ты всегда будешь краснеть, когда я смотрю на тебя? — спросил он нежно. — Ты так прекрасна!

— Я думаю, ваша похвала чрезмерна, господин, — ответила она и, осознав, что обнимает его, попыталась разжать руки, но он запротестовал:

— Мне нравятся твои объятия, ягненочек. Думаю, все твои девичьи страхи напрасны. Ты должна знать, что я мужчина, которому можно доверять. Я не отношусь к тем, кто рассыпает комплименты, как капли дождя. Я хвалю тебя, потому что ты заслуживаешь этого, Кейлин Друзас. Ты красивая. Я никогда не видел такой красивой женщины. Я буду гордиться такой женой, и любой мужчина позавидует мне, увидев тебя, ягненочек. Мы с тобой родим красивых, здоровых детей.

— Как? — откровенно спросила она. Он по-мальчишески усмехнулся:

— Тебе так хочется знать? Тогда продолжим наши уроки. Протянув руку, он начал стягивать с нее лисье покрывало. Кейлин тихо вскрикнула, пытаясь остановить его, но напрасно. Однако выражение благоговения на его красивом лице, когда он впервые увидел ее наготу, позволило Кейлин ощутить власть женщины над мужчиной. Сначала он не прикасался к ней. Только его глаза упивались ее гладким, чистым телом; ее маленькими круглыми грудями, грациозным изгибом талии; ее стройными, но достаточно полными бедрами; густыми вьющимися кудряшками на холмике Венеры.

Он улыбнулся и коснулся ее там одним пальцем.

— Эти кудри такие же, как на голове, — сказал он. Она наблюдала за ним молча, с широко раскрытыми глазами.

Затем он попросил:

— Сними мою половину покрывала, ягненочек. Она стянула мех и затаила дыхание при взгляде на него. Он назвал ее красивой, а сам-то как красив! Его тело было божественным, изумительно пропорциональным. Ничто не удивило ее, кроме придатка между ног. Она с любопытством посмотрела на него, осторожно дотронулась до него пальчиком, как он трогал ее.

— Что это? — спросила она. — Для чего он служит тебе? У меня нет такого.

Вульф Айронфист не верил своим ушам: ее любопытство столь наивно!

— Да, у тебя нет, но у твоих братьев было. Ты никогда не видела у них?

— Что это? — повторила она.

— Это называется мужским членом, — Значит, у моих братьев тоже было такое. Я никогда не видела. Они много говорили о проблемах Рима сегодня, возникших из-за упадка морали. Они не считали, что мы должны стыдиться нашего тела, но были также убеждены, что не следует непристойно выставлять его напоказ. А что твой член делает?

— Это средство, с помощью которого мое семя перетекает в твое лоно, ягненочек. От ласки мой член станет большим и твердым. Я вставлю его в тебя и выпущу свое семя. Это доставит нам обоим удовольствие.

— Куда ты вставишь его? Покажи мне, — потребовала она. Он наклонился и поцеловал ее еще раз. Одновременно он пальцем осторожно раздвинул нежные лепестки ее плоти.

— Туда, — сказал он, отрываясь от ее рта.

— О! — ответила она. Это легкое прикосновение не просто поразило ее. Это было подобно взрыву у нее между ног. Все ее существо ощутило легкие пульсирующие толчки.

— Мы еще дойдем до этого, — сказал он, убирая свой палец. — Я отвечу на все твои вопросы позднее, ягненочек, но сейчас лучше помолчать.

— Почему ты называешь меня ягненочком? — продолжала она возбужденно.

— Потому что ты невинный маленький ягненок с большими фиалковыми глазами и непослушными рыжими кудрями, а я волк, который собирается съесть тебя, — ответил он. Затем его губы крепко прижались к ее губам. Он хотел быть кротким. Он хотел быть терпеливым. Но ее близость возбуждала в нем страстное желание. Он пытался сдерживаться, хотя на самом деле чем дольше он терпел, тем сильнее ему хотелось Кейлин. Ее губы разжались, и он погрузил язык ей в рот. Она попыталась отстраниться, но он крепко держал ее.